ВЕКТОР ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ: “БРАТЬ” ИЛИ “ДАВАТЬ”

В бытующих представлениях “взять” – лучше, чем “дать”. Взяв, ты приобретаешь, отдав – теряешь. На эту тему существует масса анекдотов. Вот, например, один из них:

“Очень плохо брать деньги взаймы: берёшь чужие и на время, отдаёшь свои и навсегда.”

Эта проблему мы рассмотрим с двух крайних точек зрения: с позиции народа и с позиции отдельного человека.

С позиции народной, то есть с точки зрения соотношения общества и личности, приемлема лишь первая часть альтернативы, при которой вектор общественного сознания повёрнут к утверждению народа, а вызываемые им силы носят центростремительный, укрепляющий народ характер. Общество (любое общество, не только народ) может процветать, и даже просто существовать, только когда его члены считают себя обязанными давать ему свои силы, время, труд, а если нужно – и жизнь. Получают же они для себя уже через общество. Общество снабжает их всем необходимым и достаточным.

Общественное сознание, повёрнутое к доминанте “брать”, приводит к разграблению общественного достояния и – в конечном итоге, рано или поздно – гибели общества.

Представляется, что именно этим поворотом вектора общественного сознания к центробежной доминанте “брать”, захватившим римское общество после императора Августа, объясняется падение и гибель Римской Империи. Нравы Империи, какими они нарисованы у поздних римских авторов – Светония, Плиния Младшего, Тацита [1; 2; 3] – убедительно говорят об этом.

Также знаменательно обращение лучшей части римского общества к христианству – его концепция предполагала самоотречение, стремление дать, пожертвовать. Именно переход к христианству, то есть поворот вектора общественного сознания в область центростремительных чувств и мыслей, позволил возродить римский народ в Византии, определил его расцвет там, и продлил его жизнь ещё на тысячу лет.

Нам, естественно, возразят: “А как же смена социально-экономических формаций? Ведь гибель Рима и возникновение феодальных княжеств на его обломках объяснено классиками марксизма тем, что феодальный способ производства был прогрессивнее рабовладельческого и обеспечивал более высокую производительность труда”.

Прежде чем отвечать на это, мы, в свою очередь, спросим: “Если феодализм обеспечил более высокую производительность труда, то почему Рим и Греция создали Колизей и Парфенон, дороги и водопроводы, которые прекрасно работают и сейчас, а феодализм ничего подобного не создал”?

Теперь ответ. Учение о смене способов производства рассматривает эволюцию человечества как целого. Временные масштабы этой эволюции – от каменных орудий до атомной энергии – охватывают период в миллион лет. Никакой народ не существовал столько времени. Наибольшее время существования наиболее “долгоживущих” народов – индусов и китайцев — всего лишь около пяти тысяч лет. Л.Н.Гумилёв считает, что время активного существования народа вообще порядка 600 лет [4]. Это – мгновение на фоне общечеловеческого развития. Оно – фон, на котором народ живёт: возникает, развивается, гибнет. Для народа существующий в его время способ производства – то же, что и факторы природы (климат, ландшафт). Народ к ним в одинаковой мере приспосабливается. Они для народа, так сказать, “внешние факторы”. Но не они определяют внутренние закономерности его жизни. Тут действуют совсем другие закономерности, среди которых важнейшими являются бытующие в обществе представления о соотношении общества и человека – члена этого общества, о центростремительных и центробежных факторах общественного сознания. От этих последних зависит возникновение и гибель народов, а также все перипетии, которые с народом случаются. Так что случайности жизни народов целиком определяются теми представлениями, которые в данный момент в них бытуют.

Жизнь Римского народа, подъём Республики, возникновение Империи, её распад и гибель происходили на фоне рабовладельческого способа производства. Аналогичный процесс подъёма Англии, создания Британской империи и её распад – на фоне капиталистического способа производства, в рамках соответствующих производственных отношений. Мы видим, что аналогичные формы народной жизни (империи) возникают при различных способах производства, чем и подтверждается наша посылка о том, что способ производства – лишь фон для развития жизни народов. Как писал Л.Гумилёв, эти процессы разномасштабны и не взаимодействуют друг с другом [5].

А так как действия людей направляются психологическими факторами –их чувствами, желаниями, мыслями, то именно в них и нужно разбираться.

– “А как же падение Рима и возникновение феодальных государств”?

Л.Гумилёв показал, это было случайным совпадением, единственным за всю историю человечества [5]. Отдавая дань глубокого уважения Марксу и Энгельсу, надо всё же видеть, что они работали полтораста лет назад и опирались на тогдашние научные представления. Кроме того, надо учитывать, что европейская общественная мысль “крутится” в кругу социальных и политических течений европейской философии и политэкономии, которые далеко не исчерпывают реальность человеческой истории. Например: все они не объясняют, почему из возникших в одну эпоху Рима и Китая, весьма близких по и по масштабу, и по ресурсам, и по уровню развития, до нашего времени сохранился и процветает Китай, а Рим погиб ещё в половине первого тысячелетия.

Существует ещё одно возражение, на которое надо ответить. По бытующим представлениям (идущим, конечно же, как и все наши представления, из западной общественной мысли) народ – “пережиток феодализма” – существует как бы сам по себе, как бы сам собою “слипается”. А формы и нормы жизни народа определяются государственным устройством. Антитеза здесь: “демократия” и “тоталитаризм”.

Однако всё сказанное выше говорит о том, что народ не “слипается” сам собою, а его держат вполне определённые силы. И когда они перестают действовать или обращаются в свою противоположность, народ распадается.

И государство тут совершенно ни при чём. Что есть государство? – Организация, которую народ создаёт для упорядочения своей жизни (в идеале). Демократическое государство в значительной части не вмешивается в жизнь народа, предоставляя ей течь естественно сложившимся укладом. Тоталитарное государство жёстко регламентирует жизнь народа, определяя большую часть её проявлений (при этом совсем не так просто определить, что для людей лучше: такие проявления “демократии” в Америке, как наркомания и организованный бандитизм, вовсе не сахар).

Однако цели жизни народа государство не определяет. Оно лишь старается их реализовать. Так, цель внешней агрессии, характерная для всех европейских народов (испанцев, французов, немцев, англичан, американцев) во все времена существования Западного мира, характерна и для всех западных государств – как демократических, так и тоталитарных. Агрессивность демократической Америки ярко продемонстрировала война во Вьетнаме. Агрессивность тоталитарной гитлеровской Германии не нужно доказывать. Следовательно, эта цель определяется не формой государства, а тем общим, что характеризует весь Западный мир – его культурой.

После всех этих отступлений можно вернуться к нашей теме. Понятно, что народ держат центростремительные силы, а разрушают центробежные. Эти силы действуют через представления, мысли, чувства и желания больших масс людей, определяются вектором общественного сознания. Понятно, что поворот вектора общественного сознания в область центробежную – то есть к стремлениям людей “взять”, “ухватить”, “присвоить” – разрушительно и губительно для народа. Если все люди начинают хотеть взять, получить, присвоить, то народ не может жить нормально. Ведь при этом всегда найдутся люди, которые захотят это сделать за счёт остальных людей, ограбить народ, и которые сумеют это сделать. Что при этом происходит в результате, можно видеть по Латиноамериканским диктатурам или по тому, что делается сейчас в нашей стране. Дочиста ограбленный народ, живущий натуральным хозяйством, из которого всеми силами выколачиваются средства на содержание правящей камарильи. Полный паралич хозяйственной жизни, промышленности. Конечно же, ни о каком действительном (а не бутафорском) волеизъявлении народа не может быть и речи. При первом же внешнем ударе страна и народ перестают существовать.

Таким образом, доминанта общественного сознания “взять”, “ухватить”, “присвоить” для народа губительна. Народ может процветать и вообще длительно существовать при доминанте “дать”, “вложить”, “создать”.

Конечно же, при любом направлении вектора общественного сознания всегда имеется значительный разброс – мы же ведём речь о доминантах. Так, даже во время Великой Отечественной Войны, когда доминантой было самопожертвование, максимальная самоотдача (массовый героизм на фронте, героический труд в тылу – можно вспомнить плакат: “А ты что сделал, чтобы помочь фронту?!”), находились люди, хотевшие жить своей жизнью, замыкавшиеся в своих личных интересах. Вспомним вышедший вскоре после Войны фильм “Летят журавли”, где рассказывалось о молодом композиторе, замкнувшемся в своём творчестве и своей любви, которому были безразличны и Война, и судьба народа. И это в то время, когда весь народ жил Войной.

Теперь обратимся к личностному аспекту дилеммы “дать – взять”. О благотворности для личности позиции “дать”, “пожертвовать” написано так много, что это стало трюизмом, общим местом, проходной истиной. Все Мировые религии в течение двух тысяч лет вдалбливали эти истины в сознание людей – однако опыт общественной жизни убеждает в том, что люди следуют им редко. И к тому же далеко не все, а лишь немногие – “чудаки”, “святые”, “подвижники”. Такие как Будда или Франциск Ассизский.

Почему? Видимо, среди порождаемых генотипом человека возможных проявлений человеческой психики альтруизм и доброта – явления редкие. Преобладают эгоистические, грубые варианты, которым очень трудно даются альтруизм, доброта и самоотречение. Таким людям надо приложить большие усилия, чтобы “повернуть” себя к добрым делам. Недаром же глубоко занимавшиеся этой проблемой христианские авторы, считавшие работу над собой, совершенствование себя целью жизни, одно доброе дело, сделанное закоренелым эгоистом, оценивали выше целой груды добрых дел, сделанных человеком добрым. Ведь эгоисту доброе дело далось с большим трудом, потребовало огромного напряжения сознания и воли, в то время как доброму человеку такие дела ничего не стоят, он даже находит в них удовольствие [6].

Каждому человеку необходимо самому работать над совершенствованием своего сознания, своей души, заботится о содержательности своей жизни. Мерой этой содержательности может служить принадлежность к чему-то большему, чем ты сам: к семье, профессиональному коллективу, народу. Голсуорси писал, что счастлив человек, у которого есть что-либо, за что не жалко отдать жизнь. В этой связи хочется рассказать об одном разговоре, случившемся у меня около музея Ленина, когда там ещё проповедовали люди, не согласные с курсом Ельцина. Человек средних лет – видимо, технический интеллигент – вывесил плакаты с изложением концепции устойчивого развития и планов Международного валютного фонда по ликвидации нашей страны. Среди группы слушавших его людей стоял крепкий энергичный молодой человек, яркорыжий с голубыми глазами, который бросил небрежно: “Чего всё это проповедовать, самому надо спасаться!” На моё замечание, что спасаться надо всем вместе – одному не удастся, он, подкидывая на ладони горсть долларов, ответил с вызовом: “Я никогда не пропаду!” Уровень общественного сознания этого человека, видимо, соответствует крысиному. Волки и те живут стаей и умирают за неё. Даже свинья готова умереть, спасая своих поросят. И только крысы живут в одиночку и едят друг друга при случае.

Совершенствование себя, даже в физической области – тяжёлый и непростой труд. Это хорошо видно по спортивным занятиям. Совершенствование духовное неизмеримо труднее, и результаты его не бросаются в глаза, как у спортсменов. Чтобы помочь людям идти этим путём, были созданы все мировые религии. Но и они далеко не всегда справлялись. Тема эта не может быть раскрыта в нескольких фразах, ведь о ней написано так много, от научных трудов до прекрасных поэтических произведений. Однако представление о векторе сознания может быть полезно и здесь: “от себя” лучше, чем “к себе”!

Хочется закончить этот раздел прекрасными словами Будды [7]:

“Делайте добро, добро накапливается.
Не делайте зла, зло тоже накапливается.
Как из вороха цветов
Можно сделать много прекрасных венков,
Так и человек в течение своей жизни
Может сделать много добрых дел”.

Хрущёв повернул общественное сознание нашего народа с жертвенно-героического к присвоительско-эгоистическому – введя прибыль в качестве меры достижений и разрешив её присваивать. К чему это привело, теперь вполне очевидно.

Следует ответить ещё на одно недоумение, недавно высказанное нашими академиками-экономистами на конференции о путях развития России (Москва, май 1996 г.). Они признали (!), что рыночная экономика, при которой процветает Запад, для нас не годится, а что годится – они не знают.

Но почему же при рыночной экономике, которая вся стоит на прибыли, на “присвоительстве”, Запад процветает, да и не только Запад– Япония, Тайвань, Южная Корея?

Уйти нам от этого вопроса нельзя. Дело здесь, по-видимому, в том, куда повёрнут вектор общественного сознания, какова его доминанта.

Возьмём, к примеру, Японию. Там от сотрудника любой фирмы требуется прежде всего забота о процветании и добром имени фирмы. А фирма уже оценивает и оплачивает его труд, заботится о его здоровье, обеспечивает его в старости [8]. Вектор сознания здесь явно имеет центростремительное направление. Ленин ввёл НЭП (по сути – рыночную экономику) и накормил страну, опираясь на желание народа работать, то есть опять-таки на созидательную доминанту сознания народа. Дэн Сяопин в Китае повторил опыт Ленина (и с каким великолепным результатом!), опираясь на исконное трудолюбие китайского народа, на его центростремительное сознание. Мне говорили, что китайцы, разбогатевшие в Америке, на Тайване, в Гонконге, стремятся вложить свои капиталы в континентальный Китай – помочь Родине. В центростремительности сознания китайского народа убеждает не только картина их труда на рисовых полях (мужчины в белых рубашках, женщины в нарядных разноцветных кофтах – и это при том, что работают они по щиколотку в грязи!). Массу людей с маленькими детишками видели мы во время экскурсий на Великую Стену, в Запретный город-музей на площади Тянь Ань Мынь в Пекине. Нам говорили, что они едут не только со всего Китая, но и со всего мира посмотреть святые и памятные места своей Родины.

Так что дело именно в том, куда направлен вектор общественного сознания, может ли создаваемая им доминанта пересилить свойственное рыночной экономике “присвоительство”.

ВЫВОДЫ

1. Вектор общественного сознания по категориям “дать” или “взять” как компас показывает его направленность: на укрепление и процветание – или на деградацию и гибель народа. Интеллигенты – хранители души народа –
и люди, ответственные за его нравственность (в том числе работники средств массовой информации), обязаны всемерно заботиться о правильном, созидательном направлении вектора общественного сознания.

2. Каждому человеку необходимо работать над улучшением, совершенствованием своего сознания, своей души. Следует ясно помнить, что в дилемме “взять” или “дать” – лучше “дать”.

1. Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. – М.: Наука, – 1968

2. Плиний Младший Гай. Письма. 2-е изд. – М.: Наука, 1982.

3. Тацит Корнелий. История: сочинения в 2-х т. – Л.: Наука, 1970.

4. Гумилёв Л. Н. Биосфера и импульсы сознания. – Л.: Гидрометеоиздат, 1980. – С. 256.

5. Гумилёв Л. Н. Этногенез и этносфера. // Природа, 1972. – №№ 1–2.

6. См., например: Симеон Новый Богослов, в книге “Памятники Византийской литературы IX–XIV веков”. – М.: Наука, 1969. – С. 129–132.

7. Дхаммапада: буддийский канон. – М.: Наука, 1972.

8. Овчинников В. В. Ветка сакуры. – М.: Молодая гвардия, 1979.

НАРОД, ГОСУДАРСТВО, КЛАССОВАЯ БОРЬБА И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ПАРАЗИТИЗМ

Эти громоздкие общественные образования слишком трудно восстанавливать, если они повреждены, трудно даже удержать их от падения, если они поколеблены, и падение их сокрушительно.

Власть бюрократии в русской жизни была внутренним нашествием... Великие жертвы понёс русский народ для создания русского государства, много крови пролил, но сам остался безвластным в своём необъятном государстве.

... непроницаемая и тяжёлая масса узких интересов...

Почему произошёл крах социализма в нашей стране и раздел СССР?

Противники социализма говорят о нежизненности и химеричности Советского Союза. Но социализм и Советский Союз устояли и победили в Великой Отечественной Войне, победили силы объединённой Европы. Какая уж здесь химеричность!

Сторонники социализма говорят: “из-за предательства вождей”. Однако предательство вождей – это механизм явления, но не его причина. Почему это предательство произошло, почему оно вообще стало возможно?

Ответить на эти вопросы очень важно. Отсутствие ответа парализует наши силы, лишает нас уверенности в победе над силами реакции, а наш народ – перспектив и уверенности в светлом будущем. Ответ этот важен и для всего человечества: без него перспективы борьбы за Устойчивое сбалансированное развитие становятся проблематичными, а победа “нового мирового порядка” и “золотого миллиарда” – более вероятной. Ибо и Конференция ООН в Рио-де-Жанейро 1992 года, и Стокгольмская конференция 1995 года прямо говорят о государственном регулировании, о социализме как социальном механизме устойчивого развития.

Заметим, что ответа на поставленный вопрос в марксизме-ленинизме нет. Если бы он был, реставрация капитализма у нас просто не могла бы произойти – её можно было бы предвидеть и противостоять ей. Мы рискуем этим заявлением навлечь на себя гнев ортодоксальных марксистов. Но мы вовсе не считаем марксизм догмой, и думаем (вместе с его основателями!) что он должен развиваться, чтобы адекватно отвечать на выдвигаемые жизнью вопросы.

Что является величайшим достижением марксизма, важным не только для теоретиков, но для всего населения планеты, для всех, даже неграмотных, людей? По нашему мнению – учение о социальной справедливости и её реальной достижимости здесь, на земле, а не “в лучшем мире” или “царствии божьем”. Христос ведь тоже был нестяжателем (можно сказать: “коммунистом”). Ведь это он сказал, что легче верблюду пролезть в угольное ушко, чем богатому попасть в царство небесное. Но то – царство небесное. А здесь, в этом мире, социальную справедливость людям обещал Маркс. И он подкрепил это обещание авторитетом науки, показав, что социализм неизбежно придёт вследствие развития способа производства, которое влечёт за собой смену социальных формаций. В наше время марксизм получил мощную поддержку со стороны концепции Устойчивого развития человечества. Уже задача сохранения биосферы и самого существования человечества требует установления в мире социальной справедливости. И мы верим, что у народов мира найдутся силы для выполнения этой великой задачи.

Однако в поле зрения марксизма не попало важное явление реальности, а именно – существование народов. Марксизм видит в народах пережиток феодализма. Он даже вообще о народах не говорит, а упоминает о национальностях, нациях. Категорию народа ввёл в науку Л.Н.Гумилёв [4]. Он убедительно показал, что народы – это присущий человечеству способ существования, проистекающий из психологических свойств человека как биологического вида. Муравьи живут муравейниками, волки – стаями, люди – народами. По-другому люди жить не могут. А раз народы – явление социальной реальности человечества, то закономерности их существования, функционирования, жизни безусловно должны дополнять закономерности общечеловеческого порядка, сформулированные Марксом (о разных масштабах общечеловеческого развития и народного см.: Л.Н.Гумилёв, [5]). Нам представляется, что именно эти закономерности ответственны за крах социализма в нашей стране и за расчленение Советского Союза.

Напомним, что отсутствие в марксизме даже упоминания о них породило в первые годы Советской власти жаркие дискуссии о том, когда же наступит мировая революция, и что делать ввиду её непредвиденной задержки. Можно вспомнить, как В.И.Ленин допытывался у посетившего его Уэллса, когда же наступит революция на Западе [6]. В конце концов ему пришлось создать теорию о победе революции в одной отдельно взятой стране (которую он тоже, в соответствии с марксизмом, считал “пережитком”). Однако эта теория осталась “подвешенной”, под неё не была подведена теория жизни и функционирования пришедшего к социализму народа. Сталину из-за отсутствия такой теории пришлось во многом идти методом “голого эмпиризма”. Возможно, что размах его репрессий объясняется в том числе и этим, а не только наследием Гражданской войны: он боролся с мировой контрреволюцией.

Сделаем несколько замечаний. Основным понятием, на котором будут строиться наши рассуждения, является понятие народ. Как уже говорилось, его ввёл в науку Л.Н.Гумилёв – под названием “этнос”. Но для наших целей удобнее слово “народ”, хотя его употребление иногда и чревато путаницей. Мы будем использовать его вовсе не в бытовом понимании (население) и не так, как оно понималось во второй половине ХIХ века, когда им обозначались нижние слои населения в отличие от верхних – а в научном понимании. Мы будем видеть в нём некое реально существующее культурно-историческое единство, куда входят все слои населения определённой страны, как живущие ныне, так и предыдущие и последующие поколения; единство, определяемое биологической природой человека. Понимаемый так народ является первым и фундаментальным членением человечества – это способ его существования. На исторической арене существуют и всегда существовали и взаимодействовали народы. Более того, категория “человечество” в большой мере абстрактна. К ней нельзя применить понятие “организм” (в то время как к народу – можно!) и, следовательно, нельзя говорить о его функциональном единстве. Действительно, в каких реалиях это единство воплощается? В общечеловеческой культуре? Но её нет. В Организации Объединённых Наций? Но вряд ли она по-настоящему функциональна (во время Иракско-Кувейтского конфликта действовали США, а не ООН). Пока о человечестве правильнее говорить как о совокупности народов (рис. 1.11.-1.), но не как о едином функционирующем организме. Когда-нибудь оно должно слиться в такое единство, проблема Устойчивого сбалансированного развития настоятельно требует этого. Но пока исторической реальностью являются всё же народы.

Народ – следуя классической марксистской теории – можно разделить на три части: “рабочих”, “крестьян” и “интеллигенцию” (рис. 1.11.-2.). “Рабочие” – это часть народа, занятая в промышленной сфере, “крестьяне” – в продовольственной (сельскохозяйственной), а “интеллигенция” – в духовной. Кроме того, на этом рисунке также выделена сфера распределения и обслуживания – ничего не производящая, но, тем не менее, необходимая.

Конечно, мы отдаём себе полный отчёт в условности подобного деления, о которой так убедительно писал Г.Уэллс [7]. В самом деле: куда, скажем, отнести директора завода или председателя колхоза – к рабочим и крестьянам или к интеллигенции? Ведь они по сути дела и то, и другое. Куда отнести Е.Русакова, необычайно талантливого поэта, который, однако, всю жизнь прожил в деревне, работая кузнецом в колхозе? Заметим также, что это членение, затрагивающее только одну сторону жизни народа – производственную, “не замечает” других важных явлений жизни, а именно – структурной организации народа, “пирамиды власти” и прочих явлений социальной жизни (к ним мы вернёмся позднее). Тем не менее, ясно отдавая отчёт в условности подобных членений, мы их используем, так как они позволяют рассмотреть проблему в определённом нужном нам аспекте, то есть научно, и – тем самым – дают возможность сформировать точку зрения. Более того: построение моделей объектов или явлений на основе вычленения их наиболее существенных и отвлечения от второстепенных (для данного рассмотрения) особенностей является одним из фундаментальных принципов научной методологии, позволяющим выявить главные закономерности и не “утонуть” в море частностей.

Интеллигенция сама очень неоднородна и не представляет собой единого массива. Её, также условно, можно разделить на три части: одна из них занята духовным творчеством, другая – образованием, третья – управлением (рис. 1.11.-3). На этом рисунке изображен и вектор общественного сознания.

Рис. .-3. Членение интеллигенции и вектор общественного сознания.

В таком “производственном” представлении народа классовая борьба – это борьба между интеллигенцией – с одной стороны и рабочими и крестьянами – с другой. Этот вывод не содержит ничего нового и не объясняет причин классовой борьбы. Однако уже он позволяет сделать некоторые дальнейшие выводы, которые мы дадим в тезисной форме. (Заметим также, что сама постановка проблемы о классовой борьбе в таком виде не может не вызвать некоторого недоумения: ведь в процессе производства рабочие, крестьяне и интеллигенция в первую очередь сотрудничают, без их сотрудничества сам процесс производства был бы невозможен, а борются за распределение прибавочного продукта они уже во вторую очередь, когда этот продукт произведён).

Тезис 1. Об общей, “круговой” ответственности интеллигенции перед народом. В благоденствии, процветании народа, в раскрытии его творческих сил заключается смысл существования интеллигенции, за это народ её кормит. Интеллигенция – хранитель души народа. Во всех неприятностях, которые случаются с народом, повинна его интеллигенция: больше ведь спросить не с кого. Как и за всё хорошее в своей жизни народ должен благодарить свою интеллигенцию: больше-то ведь некого! Интеллигенты, утратившие представление об этих своих обязанностях перед народом и действующие вопреки им, превращаются в общественных паразитов.

Мы говорим: “Раскрыть творческие силы народа”. Но что понимать под этим? Ведь народ объединяет множество людей с разными идеями, чувствами, настроениями. Что “лучше для народа России”: жить в “великой передовой стране мира”, начавшей космическую эру и т. п., или жить в стране “где в магазинах всё есть” и в любом ларьке “всё можно купить”? Какие именно “творческие силы” и кого, каких слоев общества, нужно раскрывать? И как вообще можно оценить “благоденствие общества”, “процветание народа”?

Прежде всего надо внести ясность в термины “народ” и “население”. Их часто путают, иногда бессознательно, но зачастую вполне осознанно. Ясно, что понятия, скажем, “население Франции” и “французский народ” очень далеки друг от друга. Принято считать, что французский народ не был согласен с гитлеровской оккупацией и “новым порядком”, хотя лишь незначительный процент населения Франции участвовал в Сопротивлении. Советский народ на референдуме 1991 года единодушно выразил своё желание сохранить Советский Союз вопреки старанию клики Горбачёва-Ельцина его развалить. А вот население наше, кинувшееся в массовом масштабе, по всей стране, “приватизировать” бывшую общенародную собственность и строить за этот счёт коттеджи и виллы, явно предпочитает жить в стране “где можно всё купить” – даже ценой потери независимости и статуса “великой державы, спасшей мир от фашизма”. Трудность разграничения этих понятий широко открывает ворота для политических и научных спекуляций.

Тезис 2. По-видимому, единственно правильным и содержательным наполнением понятия “народ”, согласующимся с исторической реальностью его существования, будет наполнение, исходящее из его души-культуры, из её целей (исторически сложившихся) и их максимального достижения в существующей в настоящий момент реальности.

А поскольку цели у разных народов бывают очень разными (от строительства пирамид до “покорения вселенной”), то и благополучие разных народов выглядит совсем по-разному и воплощается в разных реалиях.

Тезис 3. Благополучие народа выражается в духовных категориях, благополучие населения – в материальных.

История показывает что, как правило, народы готовы идти на значительные материальные жертвы ради утверждения своих духовных ценностей. Можно вспомнить обе наши Отечественные войны 1812 и 1941–45 годов, в которых народ наш приносил серьёзные жертвы (в то время как население предпочитало жить в Европе: вспомните анекдот о баварском пиве!).

Таким образом, ясно, что благоденствие народа следует измерять в духовных категориях.

Вообще говоря, можно выделить три уровня духовного напряжения народов, выразив их – конечно же, весьма условно – следующими понятиями:

Первый уровень (низший) не требует от народа духовного напряжения; наоборот – характеризуется подавленностью духовной жизни. Он даёт простор деструктивным силам как на низших уровнях социальной пирамиды (люмпены, уголовники, “удальцы речных заводей”, муромские разбойники и пр.), так и на высших (“приватизаторы”, конкистадоры и каперы, опричники, “шляхетство” и т. д.) Средние слои народа, его “становой хребет”, на этом уровне оказываются угнетёнными и морально подавленными.

Второй уровень (средний) – это нормальный уровень напряжения духовных сил народа, обеспечивающий его процветание, хорошо организованную мирную жизнь. Этот уровень особенно благоприятен для средних – точнее, нормальных – слоёв народа. Культура, наука, хозяйственная жизнь достигают на этом уровне расцвета. Он требует ограничения и подавления тех общественных сил, которые получали “разворот” на первом уровне.

Третий уровень – это уровень максимального напряжения духовных (а, следовательно, и физических, материальных) сил народа. Это, например, строительство Великой Китайской Стены, “покорение вселенной” монголами Чингисхана или отражение гитлеровского нашествия в Великую Отечественную Войну. Народ в такие периоды объединяется, в действие включается вся общественная пирамида сверху донизу (даже уголовники шли на фронт добровольцами!). Жизнь народа в такие периоды сурова, но моральный дух его высок как никогда. Для народов это тяжёлое, но счастливое время.

У нас сейчас самый низкий уровень духовности, общественного сознания, который укладывается в категорию “делать, что хочется”. Почему после духовного взлёта Великой Отечественной Войны и Начала космической эры уровень нашей духовности так резко покатился вниз? Главная, определяющая причина состоит, по нашему мнению, в изменении человеческого наполнения народа. Поколения Гражданской и Отечественной войн сменились поколениями, родившимися и выросшими после Войны – перед ними уже не стояли задачи, требующие напряжения всех сил и полной самоотдачи. В их сознании, совершенно естественно, усилилась тенденция “жить для себя”, ибо во имя чего в благополучное время следовало полностью отдавать свои силы стране? Отсутствие в общественном сознании ясного ответа на этот вопрос (людям предшествующих поколений он был совершенно очевиден) повело к развитию эгоистических тенденций, которые и вызвали падение духовности.

В тяжёлые времена люди эгоистические предпочитают не рисковать, а “отсидеться в тени”. Во времена спокойные эти люди становятся активными и опасными для общества. А так как по законам психологии эгоистичные люди в большинстве своём всегда настроены более “материалистически”, нежели альтруисты, то есть более буржуазно, то тезис Сталина об обострении классовой борьбы по мере развития социализма, как мы убедились во время Перестройки, имел под собой серьёзное основание.

Народная гордость. Достоинство, гордость – это чувства, лежащие в самом фундаменте нашей психики. Они свойственны не только человеку и даже не только высшим животным. Как представляется, они – вместе с чувством равновесия и красоты – лежат в самом фундаменте жизни.

Тезис 4. Народная гордость – необходимое психологическое явление в жизни народа. Отсутствие её свидетельствуют о чрезвычайном неблагополучии в его жизни. Народ, которому нечем гордиться, не может существовать. Нормальное состояние народного достоинства и гордости – важный показатель благополучия народа.

Вернёмся к причинам Перестройки, падения социализма и развала Советского Союза. Кроме перечисленных, так сказать, “внутренних” причин, у наших бед были также причины и “внешние”. Запад вёл целенаправленное наступление на СССР, “Холодную войну”. Два наши поколения со времён Хрущёва, открывшего нашу идеологию западным влияниям, выросли под прессом западной пропаганды (совсем не объективной и уж вовсе не дружественной!). Эгоистические, пробуржуазные элементы нашей интеллигенции потянулись к буржуазной Западной культуре. В результате мы разоружились перед Западом, проиграли Холодную войну и имеем в собственной стране по сути дела оккупационной режим.

Почему же совокупность этих причин привела к такому резкому падению духовности нашего общества? Потому, что западным идеям личной активности и личной инициативы, не связанных с государственной или народной ответственностью, у нас соответствуют как раз люди антиобщественные – как внизу социальной пирамиды, так и на её верху. Люди же её середины, ответственные перед страной и народом, оказались деморализованными, в силу этого подавленными и лишёнными активности.

Присмотримся теперь к другим, непроизводственным, отношениям и противоречиям в народе. Социальная структура народа воплощается в государстве (в нынешнюю эпоху цивилизации). Народ “держат” силы двух типов:

1) культурного, идейно-психологического – сознание принадлежности к народу;

2) социально-организационного – структура органов власти и управления, овеществлённая в государстве.

Тезис 5. Государство – это организация, которую народ создаёт для упорядочения своей жизни. Его цели должны соответствовать целям души-культуры народа – только в этом качестве оно отвечает интересам народа и является народным. Если же цели государства перестают соответствовать культуре данного народа, оно становится антинародным.

Вернёмся к классовой борьбе. Марксизм придаёт ей значение главного фактора социальной прогресса – то есть определяющего всю социальную жизнь человеческого общества. Но так ли это? Почему во время Великой Отечественной Войны немецкие и советские рабочие и крестьяне ожесточённо дрались друг с другом – вместо того, чтобы заниматься классовой борьбой со своими “национальными угнетателями”? Объяснить это угрозой репрессий военного времени, конечно же, нельзя. Вооружённый народ, если он не считает нужным воевать, никакими репрессиями не остановить. Но в том-то и дело, что и наш народ, и немецкий считали нужным воевать, и немецкие рабочие считали нужным поддерживать своих угнетателей вопреки своим прямым классовым интересам. Лозунг: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” – как это совершенно очевидно – не работал во время войны. Можно сделать вывод: связи, объединяющие людей в народы, гораздо крепче, нежели разъединяющие их классовые противоречия.

В общественной жизни проявляются несколько типов связей и соответствующих им антагонизмов. Фундаментальным являются системные связи между целым и частями этого целого и отвечающие им противоречия. Поэтому в обществе всегда идёт борьба сил, представляющих целое, то есть народ, и стремящихся к его укреплению – сил конструктивных и сил, представляющих интересы частей (от крупных членений народа до отдельных людей) – деструктивных, эгоистических, по сути сил общественных паразитов.

Тезис 6. Опыт истории показывает, что главная опасность для народа – внутренние деструктивные силы. Именно они приводят народы к кризисам и гибели, а вовсе не вражеские нашествия или классовая борьба. Народы гибнут, заеденные своими общественными паразитами. Борьба с ними – насущная задача народа, которую никогда нельзя упускать из вида.

Рим погиб не от восстания Спартака и не от нашествия варваров – и с рабами, и с варварами он до времени успешно справлялся. Свидетельства Светония, Тацита, Плиния убедительно говорят о том, что главными врагами римского народа были римские патриции – точнее те из них, которые, используя законы и прикрываясь ими, начали грабить провинции и строить себе по всему Средиземноморью роскошные виллы.

Итак, общественный паразитизм – главная опасность для народа.

Рис. .-4. Внутринародные противоречия (системные).

Классовая борьба является другим видом общественных противоречий. Это противоречия несистемные – между разными частями народов процессе производства, противоречия производственного характера. По самой своей сути они должны быть менее острыми, чем противоречия системные, должны вызывать менее значительные силы и в социальной жизни народа занимать второстепенное место. Ведь системные противоречия затрагивают само существование народа, его процветание и даже могут привести к его гибели, в то время как в классовых противоречиях решается всего лишь вопрос о дележе прибавочного продукта между разными частями народа.

Почему же Маркс считал классовую борьбу явлением фундаментальным? Потому что в Европейской культуре, в рамках которой он мыслил, фундаментальным принципом является принцип свободы личности – соответственно борьба этих “свободных личностей” представляет собой механизм решения любых, в том числе и общественных, противоречий. В неевропейских культурах, дающих примат народу (например, в китайской), речь идёт прежде всего не о борьбе, а о гармонии классов, об их сотрудничестве, которое и должно быть обеспечено государством.

Рассмотрим вопрос о заимствованиях из чужих культур.

Тезис 7. Одно из наиболее тяжёлых искажений жизни народа – изменение целей государства под воздействием идей чужой культуры. Чужие цели сразу превращают государство в антинародное, из чего следуют весьма мрачные и тяжёлые последствия – такие, например, как закрепощение народа при Петре I (до Петра личного рабства на Руси не было, оно – плод заимствованных Петром европейских идей).

Наша культура не входит в круг Европейских культур, наш народ по своему миропредставлению, коллективизму и государственности ближе к народам азиатским; можно сказать, что он входит в Азиатскую культурную общность. Перестройка, давшая нашему государству определяемые Западной культурой цели, во-первых, сразу же сделала его антинародным, и, во-вторых, тяжело исказила жизнь народа, поставила его перед угрозой уничтожения. Чтобы избежать гибели и вернуть своей жизни нормальный характер, следующий из нашей культуры, народ должен вернуть своему государству народный характер. И это – задача нашей интеллигенции.

Мы видим, что в человеческом обществе всегда идёт социальная борьба, порождаемая непосредственно биологической природой человека, его психологическим разнообразием (от святых – до разбойников и садистов). И все народы на всех этапах развития человечества создавали механизмы общественного регулирования, вводящие эту борьбу в такие рамки, при которых не парализовалась бы жизнь народа. На стадии цивилизации таким механизмом является государство. Оно создаётся народом и имеет целью организацию его жизни на основе его культуры. Подчеркнём, что существование государства оправдывается только его функцией организации жизни народа. Как только оно теряет эту функцию, то сразу становится антинародным и по сути перестаёт отличаться от банды разбойников и грабителей.

Как же следует классифицировать разные виды социальных противоречий и социальной борьбы?

Во-первых, это противоречия системные – между конструктивными и деструктивными силами общества. От разрешения этих противоречий (и от соответствующей борьбы) зависит само существование народа. Эти противоречия определяются биологической природой человека, лежащими в его генотипе психологическими особенностями.

Во-вторых, это противоречия классовые – производственные, противоречия сил, объединяемых процессом производства. Они, конечно же, накладывают на людей свою печать, но не создают непроходимых барьеров.
У всех нас есть друзья, принадлежащие разным профессиям: друзей мы выбираем не по профессии, но по душе (в том числе и по тому месту среди конструктивных или деструктивных элементов общества, какое занимаем мы сами).

И, в-третьих, это противоречия внешние, возникающие от внедрения в культуру или жизнь народа инородных влияний. Они тяжело искажают жизнь народа. Закрепощение крестьян при Петре, развал страны и разруха при Керенском, Перестройка и развал Советского Союза – причина всех этих на первый взгляд разнородных явлений лежит в европейских внедрениях в нашу культуру.

Мы видим, что среди основных типов противоречий классовые не являются самыми острыми, а их воздействие на жизнь народа – не самое тяжёлое.

Нам могут возразить: разве Гражданская война и Перестройка не определялись классовыми противоречиями, не являлись яркими примерами классовой борьбы? Мы считаем, что развитые здесь аргументы убедительно показывают: причина обоих крахов лежит во внедрении в нашу жизнь европейских идей, которые развязали руки общественным паразитам, дали им теоретическую опору, “окрасив” наши системные противоречия в свойственные Европейской культуре представления о классовой борьбе и “замаскировав” их внутреннюю антинародную сущность.

ИТОГИ

Л.Н.Гумилёв убедительно показал, что в истории мира параллельно протекают два разномасштабных процесса:

1) развитие человечества в целом, характеризующееся ростом народонаселения планеты, развитием науки и техники;

2) возникновение, расцвет и гибель народов – процесс меньшего временного масштаба, так как он охватывает отдельные народы и отдельные эпохи.

Если мы посмотрим на этот последний процесс, то увидим, что для него не разработана сколько-нибудь убедительная теория. Марксизм к нему неприменим, так как рассматривает развитие всего человечества и просто “не замечает” процесса жизни народов. Но ведь люди-то живут народами. Жизнь народов, их возникновение, развитие, гибель, столкновения и составляют содержание истории. И катаклизмы, происходящие с народами, тяжело отражаются на людях – Гражданская война и крах Советского Союза служат нам близкими и ощутимыми примерами. Потому естественен вопрос: можно ли противостоять этим катаклизмам, можно ли бороться с ними, можно ли их предотвратить?

Нам представляется, что – можно. Но для этого прежде всего необходимо создать теорию жизни народов, их функционирования. Однако народ – социальная структура. Поэтому теория жизни народа будет одним из приложений общей теории функционирования социальных структур.

1. Декарт Р. Рассуждение о методе. – М.: Изд-во Акад. наук, 1953. – С. 19.

2. Бердяев Н. Судьба России. – М.: Изд-во Лемана и Сахарова, 1918. – С.7.

3. Корбюзье. Планировка города. – М.: ОГИЗ-ИЗОГИЗ, 1933. – С. 54.

4. Гумилёв Л. Н. Этногенез и этносфера. // Природа, 1972. – №№ 1–2 и др.

5. Гумилёв Л. Н. Поиски вымышленного царства. – М.: Наука, 1970.– С.20-22.

6. Уэллс Г. Россия во мгле. – М.: Госполитиздат, 1958. – С. 70.

7. Уэллс Г. Россия во мгле. – М.: Госполитиздат, 1958. – С. 39–40.

В. И. Дайнеко была предложена несколько иная структура приведённой на рис. 1.11.-2. схемы – интеллигенция формулирует основные положения культуры своего народа в терминах эпохи, власть принимает соответствующие этим положениям законы и назначает тех, кто должен обеспечивать жизнь страны на их

РАЗГОВОР С К.МАРКСОМ И Л.Н.ГУМИЛЕВЫМ (народ – государство – люди)

Итак, народ – объективная реальность жизни человечества. Это способ жизни людей – биологического вида “человек разумный”, выражение потребности людей объединяться в общности, которые – как утверждает Л.Н.Гумилёв – разграничиваются по признаку “свой – чужой”[1]. Это способ приспособления людей к различным ландшафтам Земли, различному климату (от тропического до арктического, от пустынь до океанов). Это способ приспособления людей к этно-историческому окружению, способ отстоять себя от посягательств других народов. И, наконец, это способ приспособления к прогрессу науки и способа производства.

Марксизм не “видит” народа – в нём такой категории нет, а есть “нации”, которые считаются “пережитком феодализма”. Ленин ждал мировую революцию [2]. Сталину пришлось строить социализм “в одной отдельно взятой стране” [3] (но не “у одного отдельно взятого народа”!). Он ввёл понятие “национальности” как совокупности: территории, языка, хозяйственной деятельности, культуры и исторических традиций. Не просто увидеть нефункциональность этого определения. Что является в нём определяющим? Вот, например, признак территории. Но евреи две тысячи лет жили без своей территории, разбросанные по разным странам. Язык? Но многие народы двуязычны – например, все народы Советского Союза владели кроме родного языка ещё и русским, и подчас лучше, чем родным. Культура? Но европейские народы, индийские, китайские живут в пределах своих культурных общностей (европейцы – в пределах Великой Европейской культуры; и французы от этого не становятся немцами). Эти примеры показывают неприменимость сталинского определения национальности к категории народа.

Разрыв Хрущёва с Китаем и его поворот к Америке заставил вождей Китая и Кореи опереться на свои силы и – следовательно – на свои народы. И категория народа попала в поле зрения их идеологов. Ким Ир Сен, в частности, выдвинул принцип опоры на свой народ и важности идеологической работы при этом. Однако следует признать, что сколько-нибудь разработанной теории народа в марксизме нет.

Другим существенным недостатком марксизма в рассматриваемой проблеме является унаследованное от Гегеля представление о монотонном поступательном развитии народов. Поэтому такой неожиданностью стал крах Советского Союза. Ведь в марксизме не было представления о каких-либо возвратных движениях общества. Осознав недостаточность марксизма для объяснения краха СССР, теоретики наши опустились до эмпиризма. Говорят о “предательстве вождей”, о том, что и “буржуазные революции тоже побеждали не с одного захода” и т. п. Хорошая же теория объясняет все относящиеся к делу факты. Например, имея хорошую теорию межпланетной баллистики, попали же мы с первого раза в Венеру, хотя ракета пролетела до неё расстояние большее, чем до Солнца. Попасть в неё было всё равно, что со 100 метров попасть в пятнышко в 1/100 миллиметра. Вот бы нам такую действенную теорию социализма! Не пришлось бы говорить о “предательстве вождей”.

Итак, народы – объективная реальность. Люди живут народами. И народы не рассыпаются, более того – представляют собой весьма крепкие образования. Стоит вспомнить хотя бы Великую Отечественную Войну. Наш народ и немецкий обменивались очень чувствительными ударами – и остались целы, не распались.

Но если это так, то должны существовать силы, которые “держат” народ, не дают ему распасться.

О действии природных сил. Силы природы действуют зримо, “очевидно”. Вот, например, закон всемирного тяготения: стоит отпустить любой предмет – и он падает. Не нужно прибора, чтобы это падение увидеть. Или электрические силы: поворот выключателя – и загорается лампочка. Силы ядерных взаимодействий проявляются при взрыве атомной бомбы (этого лучше не видеть!). А вот силы, действующие в человеческом обществе, как-то не бросаются в глаза. Почему же действие сил, определяющих жизнь народов, мы не видим так зримо, как видим действие закона всемирного тяготения? Но ведь и закон всемирного тяготения был обнаружен Ньютоном: до этого его не “видели”. Просто “нет факта вне концепции!”. Нас окружает бесчисленное количество фактов, из которых в поле нашего зрения попадают очень немногие, буквально единицы – именно те, которые “попали в концепции”. И силы, держащие народ, проявляющиеся в этом явлении природы, мы не видим именно потому, что не обладаем соответствующей концепцией, не имеем теории народа. Как не видели до времени действия сил электрических или ядерных.

Что же это за силы? Их характер станет ясным тогда, когда мы задумаемся над вопросом: “Что же определяет нашу жизнь – жизнь людей”? Стандартный ответ – экономика. Но это не так. Экономика обеспечивает жизнь, даёт пищу, одежду, жильё. Однако она не определяет ни цели, ни устремления людей (во всяком случае – не большинства народа!). А чем же мы живём? Ответ: желаниями и мыслями. Но из желаний и мыслей складывается сознание. Таким образом, сознание – это то, что определяет жизнь людей. Или общественное сознание, когда речь идёт о жизни народа.

Вовсе нет. Мы же знаем положение марксизма о том, что “идея становится материальной силой, когда овладевает массами” (и даже несогласные с марксизмом люди с данным положением скорее всего согласны полностью). Вот из этих овладевших массами идей, а также чувств, и складывается общественное сознание. Не пускаясь в дискуссию, приведём пример, подтверждающий сказанное. Все мы хотим восстановления нашей Родины. Конечно, это наше желание порождается и материальным неблагополучием, и развалом хозяйства страны. Но не это главное: во время Великой Отечественной Войны жили тяжелее, картофельные очистки ели. Но чувствовали себя люди лучше. Сейчас тяжело страдает гордость народа, его достоинство. Мы все понимаем и чувствуем трагичность ситуации. Это выливаются в чувство протеста, в желание восстановить СССР. Вот этот сплав мыслей и желаний, к тому же “овладевший массами”, мы и называем общественным сознанием. Это и есть та сила, которая держит народ.

Наш опыт показывает, что общественное сознание может быть “центростремительным” – направленным на укрепление народа, или “центробежным”, направленным на его развал. Таким образом, общественное сознание – величина векторная, имеющая направление, и мы можем говорить о векторе общественного сознания. Если он положителен – направлен центростремительно и достаточно велик, то народ процветает и благоденствует. Когда же вектор общественного сознания становится центробежным, переходит в отрицательную область – народ распадается.

Это хорошо видно в истории СССР. Например, время Великой Отечественной Войны наглядно иллюстрирует действие вектора общественного сознания. Исход войны решила отнюдь не экономика, но добровольное напряжение всех сил народа под действием могучего порыва общественного сознания защитить и отстоять нашу Родину. Люди, жившие в то время, помнят плакат “Родина-мать зовёт!”, который прями-таки буквально отражал чувства народа. Общественное сознание того времени можно выразить словами: “Что ещё я могу сделать для нашей великой Родины?”. Перед развалом СССР мысли многих людей (не всех, конечно) были иными: “Что я могу ещё урвать от этой вшивой страны?”, – то есть вектор общественного сознания перешёл в отрицательную область. Результат не замедлил сказаться.

Вставка В.И. Дайнеко Очень полезно провести сравнение с тем, что думал по этому вопросу великий гражданин нашей страны, один из величайших гениев человечества – Д.Менделеев. Уже предчувствуя, что жить ему осталось недолго, Дмитрий Иванович написал и успел издать свою главную книгу – он её так и назвал: “Заветные мысли” [4]. Будучи крупнейшим учёным, в этой книге он излагает не собственные научные достижения, а заветные мысли о своей Родине – России. До 1995 года эта глубочайшая книга ни разу (!) полностью не переиздавалась. Вслушаемся – с нами из 1905 года говорит Дмитрий Иванович Менделеев [4] (выделено мною)

“Центростремительная сила наша, однако, столь велика (ибо от неё мы и стали народом историческим), что брала не раз верх над сказочной центробежностью …” (с. 197).

“… человек тем более совершенен, чем более он полезен для широкого круга интересов общественных…” (с. 226).

“Личное, нераздельно связанное с общим, то есть преимущественно государственным, предшествует как в общей истории, так и в жизни каждого лица этому общественному, или государственному, как детство предшествует зрелости” (с. 227).

“Личному, или индивидуальному, отвечают права, свобода – до произвола включительно и разумность – до рационального вывода истины, а общему, позднее развивающемуся, соответствуют обязанности, преклонение пред законом и признание истины лишь трудным путём опыта и наблюдений. Надо, очевидно, сочетание личного с общим, и одно первое, даже доведённое до райского блаженства, уже не удовлетворяет требованиям возрастающего мышления, успокаивается лишь удовлетворением общему” (с. 228).

“… пресловутое латинское равенство личностей …” (с. 68).

“… сколько-нибудь сознательным интеллигентом, не заражённым латинскими предрассудками…” (с. 370).

“Пресловутая “декларация прав” много бы выиграла в своём историческом значении, если бы более категорически выставила общие для всех обязанности, кроме простого упоминания о покорности закону и суду” (с.349).

“Новая история характеризуется преобладанием и развитием интересов индивидуальных, новейшая должна дать наибольший простор и широкое, прежде не бывалое развитие интересам социальным” (с. 231).

“… об главной цели – общем благе народа …” (с. 214).

“… производительная часть деятельности много важнее потребительной для “блага народного” (с. 317).

“Развитие “блага народного”, определяясь мерой роста и общностью распространения нравственных начал и внешнего благосостояния, зависит очень сильно не только от прав граждан, но и от обязанностей, определяемых убеждениями, обычаями и законами” (с. 327).

“Благо же народное, ради которого существуют правительства, определяется прежде всего суммой добра, посеянного, выросшего и плоды приносящего” (с. 354).

“… когда речь идёт о таких высших правительственных отправлениях, каковы заботы о просвещении юношества и об экономических нуждах среднего жителя страны…” (с. 370).

“Цель всей этой книги сводится к уразумению того, что современное “благо народное” определяется не столько “правами граждан” (поймите, что я за них, а не против), сколько пониманием значения и усилиями для развития просвещения и промышленности… Латынь до этого ещё не додумалась, а “здравому уму” русских людей, думается мне, охватить это легко. Тогда и на труд, и на всякие обязанности, из прав вытекающие, и на “порядок”, и на “Contract sociale” получается новая и ясная точка зрения, даже на историю” (с. 370).

“Свобода для труда (а не от труда) составляет великое благо. Для тех, кто труда и долга не ставит на должную высоту, кто их обязательность мало понимает и невысоко ценит, – для тех свобода рановата и только лодырничество увеличит.

Россия, взятая в целом, думается мне, доросла до требования свободы, но не иной как соединённой с трудом и выполнением долга. Виды и формы свободы узаконить легко прямыми статьями, а надо ещё немало поработать мозгами в Государственной думе, чтобы законами поощрить труд и вызвать порывы долга перед Родиной” (с. 402).

Слова “благо народное” как обозначение высшей ценности встречаются в “Заветных мыслях” чаще любых других. И красной нитью через всю книгу проходит заветная мысль о том, что главным условием роста, “умножения” этого блага является приоритет общественного перед личным, служение народу, Родине. Индивидуализм Дмитрий Иванович во многих местах неприязненно и презрительно именует “латинщиной” и показывает его крайнюю опасность для России – в точном соответствии с содержанием и духом нашей книги, написанной значительно позже. Случайно ли такое совпадение в мыслях русских людей, жизни которых разделены целым столетием? Конец вставки

Народ – государство – люди. Итак, пусть в наличии есть идея, овладевшая массами, и великий человек, способный поднять и объединить людей на её воплощение. Возник народ. Какова же его дальнейшая судьба? Чем она определяется? Тут вступают в силу историческая и биологическая реальности.

В силу исторической реальности мы живём в эпоху цивилизации. Жизнь наша регламентируется законом – а его действие осуществляется государством. Многие склонны уравнивать понятия “народ” и “государство” или даже давать первенство второму. Это неправильно. Объективной реальностью является народ, государство же – явление вторичное. Это организация, которую народ создаёт для упорядочения своей жизни. “Нет народа – нет и государства!”

Основу государства составляет “пирамида власти”. На её вершине находится вождь: царь, император, президент и т. п. Он отвечает за всю пирамиду, за её правильное функционирование. В самом низу пирамиды – люди, составляющие (наполняющие) народ. Если пирамида функционирует правильно – людям хорошо. Поэтому интересы людей и вождя совпадают.

Между верхом и низом пирамиды, между вождём и людьми имеется несколько уровней начальников. Посмотрим на такого начальника. Он отвечает за свою небольшую пирамиду и должен заботиться о её благополучии, процветании, улучшении жизни “вверенной” ему области или отрасли. За счёт чего он может улучшить её состояние? Либо за счёт более грамотной организации её работы, либо за счёт целого – то есть за счёт народа. Второе легче.

Вывод: всякий начальник является потенциальным врагом народа. Даже в том случае, если он человек честный и преданный своему делу. Если же он эгоист и думает о личной выгоде, свои интересы предпочитает интересам народа, то становится прямым врагом народа, начинает сознательно действовать против него, бороться с ним. Логика борьбы толкает его на поиск союзников. И он обращается за помощью к другим врагам народа – таким же начальникам, как он сам, или к зарубежным врагам: больше-то не к кому!

Почему же в начальниках очень часто оказываются эгоисты? В силу биологической реальности генотип человека в каждом поколении порождает полный набор возможных своих воплощений: от альтруистов до эгоистов и от пассионариев до субпассионариев – даже бомжей. Статистика здесь очень устойчива. Какова же их судьба? В тяжёлые героические времена катаклизмов, сопровождающих рождение народа, выдвигаются альтруисты. Они принимают на себя тяжесть ситуации. Эгоисты в такие времена “не высовываются”, боятся пострадать. Но вот катаклизмы остались позади, наладилась нормальная мирная жизнь – эгоисты становятся активными, ищут себе “жирный кусок”, выгодное и почётное место в обществе. И оттесняют альтруистов, так как лучше “вооружены” в жизненной борьбе. Этот процесс убедительно разобрал и очень образно описал С.Н.Паркинсон, один из наиболее глубоких исследователей механизмов действия цивилизации [5]. В результате этого длительного, но неизбежного процесса всю пирамиду власти охватывает организационный паралич, народ оказывается подавленным и глубоко деморализованным (что Л.Н.Гумилёв описывал как потерю пассионарности). Он переживает тяжёлые времена или вовсе гибнет.

Что же можно противопоставить этому естественному процессу? Можно ли вообще здесь что-либо сделать? Или гибель народов, так же как и их возникновение – это способ жизни нашего биологического вида, позволяющий ему лучше приспособиться к изменяющимся условиям окружения, лучше отслеживать потребности времени?

С этим можно было согласиться до тех пор, пока история человечества разворачивалась только как объективный процесс, от воли и сознания людей не зависящий. Но мы уже вступили в эпоху ноосферы – эпоху, когда разум также стал объективной силой. Конференция ООН в Рио-де-Жанейро потребовала перехода к разумному регулированию жизни человечества. И именно разум теперь должен определять характер исторического процесса, а не случайные, хотя и естественные, свойства человеческой “породы”. Если же мы будем продолжать жить только “объективно” (то есть бездумно, как растения) – человечество ждём гибель. Людям пора взяться за ум!

Что же можно противопоставить эгоизму? Высокую нравственность, заставляющую людей руководствоваться общественными интересами, а также максимально широкий кругозор, охватывающий всю пирамиду народа, все его проблемы. А это требует подбора и воспитания кадров. Повторяя – в новом звучании – лозунг тридцатых годов, мы можем сказать: “Кадры решают всё!”.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гумилёв Л. Н. Этногенез и этносфера. // Природа, 1972. – №№ 1–2.

2. Гумилёв Л. Н. Биосфера и импульсы сознания. – М.: Наука, 1978.

4. Решение о построении социализма “в одной отдельно взятой стране” было принято на ХIV партконференции в 1925 году. См.: История КПСС. – М.: Политиздат, 1971. – С. 354.

5. Дмитрий Иванович Менделеев. Заветные мысли. – М.: Мысль, 1995.

6. Паркинсон С. Н. Законы Паркинсона. – М.: Политиздат, 1989.

ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ – ПОДЪЁМ И РАСЦВЕТ НАРОДОВ

Политическая мысль Запада во вторую половину ХХ века развивается в антитезе: “тоталитаризм – демократия”, за которой стоят образы задавленной фашизмом Гитлеровской Германии (тоталитаризм) и процветающих Соединённых Штатов (демократия).

Наша интеллигенция вдохнула воздух западной “свободы” из передач Голоса Америки и, полагая, что советская однопартийная система является худшей формой тоталитаризма, опрокинула её – а теперь с изумлением и оторопью взирает на разгром и разграбление страны “демократами”, которых она сама и привела к власти.

“Как же так, ведь по всем законам Прав Человека при демократии страна должна процвести? Почему же...”

Только глубоко верующие в демократию (Верую, Господи, ибо это – нелепо!) ещё думают, что демократия в конце концов когда-нибудь принесёт нам благо – совсем по Салтыкову-Щедрину: “Сначала обывателю надо принести максимальный вред, а потом из этого само собой проистечёт польза”. [1

Все остальные либо махнули на политику рукой и замкнулись в себе, либо – обнаружив, что они в ней ничего не смыслят и их провели как маленьких – пришли в смущение и задумались, наконец: “А что же надо было сделать вместо того, чтобы валить Советы, и что же надо делать теперь?”

Крах нашей страны – не первый в её истории. Да и вообще падение стран и народов – общее историческое явление. Ещё древние греки сформулировали закономерность смен форм власти: демократия -> демагогия -> аристократия -> олигархия. То же подметили и китайцы: “Великие силы Поднебесной, будучи долго разъединены, стремятся соединиться вновь и после продолжительного единения опять распадаются” [1]. Аналогичные процессы характерны и для Европы: возвышение и распад Великой Испании, Британской Империи.

Да и в Древнем Мире мы видим те же закономерности подъёма и гибели народов: Вавилон, Ассирия, Египет, Персия, Рим.

Времена подъёма народов отмечены великими свершениями, чудесными памятниками культуры, прекрасными произведениями искусства. Времена упадка приводят с собой хаос, уныние и одичание.

В исторической науке эти закономерности исследовались больше с экономических позиций. Так, гибель Римской Империи объяснялась экономической неэффективностью рабовладельческой формации и большей эффективностью сменившего её феодализма. Такая теория не объясняет, однако, очевидных явлений. Почему “неэффективный” рабовладельческий Рим смог создать Великую Империю, построить Колизей, Пантеон, дороги и водопроводы, которые работают до сих пор, а “более эффективному” феодализму такие свершения были не под силу? Объединения же Европы (после падения Рима) пришлось ждать вообще две тысячи лет, до конца двадцатого века?

Ясно, что здесь действуют другие, не экономические закономерности: ведь подъём и падение народов происходили в течение всей жизни человечества, при всех экономических формациях (включая, как мы теперь убедились, и социализм).

Л. Н. Гумилёв видел причину этого явления в биологической природе человека – в присущем нашему виду свойстве группироваться по принципу “свой – чужой” и действием “пассионарности” [2]. Этим он очень убедительно объяснил процесс возникновения народов. Но вот почему они гибнут? По Гумилёву, это – следствие иссякания пассионарности, “инерции первого толчка”. Однако такое объяснение представляется искусственным, как и объяснение вспышек пассионарности “космическими воздействиями”.

Принципы науки требуют объяснения любого явления из него самого. Можно ли это сделать в данном случае? Попытаемся.

Обратим внимание на важное свойство биопсихологии человека – его “стайность”, “общественность”.

Аристотель назвал человека “общественным животным”.

Группируясь по принципу “свой – чужой”, люди образуют не аморфные структуры, но строго иерархические системы, своей организацией напоминающие скорее волчьи стаи, чем стада травоядных. Об этом свидетельствуют все исследователи “примитивных” народов.

Характерным для человеческих объединений является наличие не только определённой иерархии, имеющей весьма жёсткую структуру, но и – обязательно! – лидеров: вождей, главарей, правителей и т. п. Тут мы подходим к весьма важному выводу: человеческое общество не может существовать без иерархии и без лидеров. Это – присущее человеческой природе психологическое свойство, видимо, уходящее корнями глубоко в генотипическую структуру нашего вида. И все формы человеческих объединений на всех этапах истории исходили из этой черты видовой психологии, на неё опирались: и первобытные племена, и банды разбойников, и общины христиан, и заводские и научные коллективы – все они без исключения построены иерархически и имеют лидеров. Особенно это ясно в военных организациях, где данный принцип пронизывает всю структуру – от элементарной ячейки (отделения) до армии и всех вооруженных сил в целом.

Но такое положение может существовать только в том случае, если ему отвечают необходимые свойства в психической природе человека:

во-первых, стремление определённой части людей к лидерству и,
во-вторых, потребность и желание остальных лидерам подчиняться.

Это выдвигает серьёзные требования к лидерам. Перечислим главные.

1. Лидеры должны иметь достаточный накал властолюбия, чтобы прорваться к власти.

2. Лидеры должны иметь достаточные способности, включающие:

1) умение победить соперников, проявляя, когда нужно, достаточную жестокость;

2) достаточную душевную привлекательность, чтобы привлечь и удержать подчинённых;

3) достаточный творческий потенциал, чтобы поставить перед своим объединением такие задачи, которые, во-первых, соответствовали бы политической ситуации, во-вторых, были бы достаточно привлекательны для людей и, в-третьих, были бы достаточно масштабны, чтобы полностью загрузить коллектив.

Когда лидер способен на это, ему и его команде (независимо от её масштаба и цели – от банды до великой нации) обеспечен успех.

Но, как показывает опыт истории, такие лидеры первого ранга – великие лидеры – появляются не слишком часто. Гораздо чаще человеческие популяции порождают людей, наделённых высоким накалом властолюбия, но не обладающих большим творческим потенциалом – условно назовём их людьми второго и третьего ранга.

Обычно эти люди следуют за великими лидерами во втором и третьем эшелонах власти. Когда они попадают в поле действия великого лидера, то находят там себе достойное место, совершают славные дела, приносят большую пользу народу и заканчивают жизнь в почёте и уважении.

Далее мы оставим в поле нашего рассмотрения народы и отвлечёмся от более мелких объединений: политических партий, промышленных предприятий, научных коллективов, бандитских шаек, хотя следует помнить, что в них действуют те же самые закономерности (только в меньшем масштабе).

Рассмотрим ситуацию, складывающуюся в том случае, когда у народа не оказывается великого лидера (на примере истории Китая).

Китай в историческое время пережил пять объединений, давших периоды великолепных расцветов, и такое же число деструкций, приводивших страну в глубокий упадок. Первого объединения страны добился Цинь Ши Хуан в 221 году до н.э. О масштабе Китая того времени можно судить по тому, что Цинь Ши Хуан построил Великую Стену (она по сей день остаётся самым большим сооружением в мире), имел 1,5-миллионную армию и миллион заключённых. Недавно археологами был найден его погребальный комплекс, вскрытая часть которого поражает великолепием и художественным совершенством.

Империя Цинь Ши Хуана вызвала своей жестокостью всеобщее возмущение и пала при его сыне в 207 году до н. э. Началась борьба “сильных людей”, которая окончилась новым объединением страны Лю Баном, создавшим династию Хань в 206 году до н. э, которая правила 400 лет (до 220 года н. э.). Историческая традиция считает её самой славной, классической династией, при которой благосостояние Китая и его культура достигли своего максимального расцвета. Позже Китай объединялся великими династиями Тан (618 – 907 года, лидер Ли Шиминь), Сун (960 – 1279 года, лидер Чжоу Кан), Мин (1368 – 1644 года, лидер Чжу Юань-чжао). Для всех этих династий характерен расцвет страны: грандиозные свершения, великие культурные достижения.

Периоды упадка и деструкции управления характеризовались смутами, чудовищными избиениями людей, падением культуры и одичанием, доходившим до прямого людоедства. Гражданская война во время крушения Танской династии унесла 36 миллионов из 52, проживавших во время её расцвета.

Великий поэт танской эпохи Бо Цзюй И написал об этом времени:

После восстания проезжаю мимо Люгоусского храма.
В девятый месяц во всём Сюйчжоу
с недавнею войной
Печали ветер, убийства воздух
на реках и в горах.
И только вижу в одном Люгоу,
где расположен храм,
Над самым входом в него
как прежде белеют облака.

В такие периоды страну 2 раза захватывали кочевники: в 13 веке монголы и в 17 веке маньчжуры, причём их силы были намного меньше сил Китая.

Это несколько затянувшееся введение необходимо для проведения далее содержательного разбора обсуждаемого вопроса.

Что происходило в Китае после смерти великого лидера – основателя династии? Первое время – ничего нового. Достойные сановники при первых преемниках основателя строго и нелицеприятно правили страной, поддерживая в ней порядок и обеспечивая её процветание. Этому способствовала мощная инерция общественного сознания, явившаяся результатом могучего “толчка” катаклизмов и гражданских войн времени основания династии.

1) угасание инерции “первого толчка”, её “размывание”;

2) заполнение верхних эшелонов власти людьми второго и третьего ранга.

Последние – люди достаточно честолюбивые, чтобы пробиться к власти и занять высокое положение в обществе, но при этом, однако, недостаточно творчески масштабные, чтобы дать народу цели, соответствующие его масштабу, или хотя бы просто поддержать цели основателя.

Угасание же инерции “первого толчка” снижает моральные требования к властвующим. В результате они снимают с себя ответственность за поддержание целей основателя и спускаются до “более естественных” задач достижения благополучия (как правило, материального): вначале благополучия народного, а потом личного, что приводит к снижению духовного уровня общества.

Народ сразу воспринимает это как недостаток правления, ибо он очень чувствителен к духовному уровню правящих. И разворачивается сначала противостояние, а затем и борьба между правящим слоем и народом.

В этой борьбе правящий слой обладает всеми преимуществами: он организован, располагает средствами, армией – а у народа нет ни того, ни другого.

Начавшись, этот процесс развивается лавинообразно. Захватившие власть при дворе честолюбцы второго ранга рассаживают своих ставленников, людей третьего и низших рангов, по всей структуре власти, смещая и устраняя людей лучших, способных поддерживать моральную и духовную инерцию “первого толчка”. И это им удаётся, так как порядочные люди в такой борьбе всегда слабее: они стеснены в средствах своей более высокой моралью.

Вот как этот процесс развивался в Сунскую эпоху [3].

"... император Хуэй-цзун утратил бразды правления. У власти стояли лицемерные сановники, двор кишел клеветниками и льстецами. Преступная клика ... торговала постами и творила расправу. Процветало лихоимство. Назначение на должность определялось весом полученного серебра: в зависимости от ранга устанавливалась и взятка. Преуспевали ловкачи и проныры, а способные и честные годами томились, ожидая назначения. Всё это привело к падению нравов. Поднебесную заполнили взяточники и казнокрады. Обедневший люд шёл в разбойники. Скорбь и стенания витали над землёй”.

Результат этого процесса – организационный паралич власти [4] со всеми его последствиями: закон перестаёт действовать, правящие начинают грабить народ, недовольство людей растёт и прорывается в восстаниях, которые поначалу жестоко подавляются командующими армией полководцами.

А затем начинается борьба между собой этих полководцев и других “сильных людей”. Наступает период удельной смуты и одичания. Кончался он одним из двух вариантов:

1) один из удельных генералов, опираясь на недовольство народа и используя его, подавлял остальных и образовывал новую династию;

2) придворные, защищаясь от генералов, опирались на кочевников (больше было не на кого), которые, придя в Китай, навязывали стране своё оккупационное правление.

Отметим характерные моменты подобных ситуаций.

1. Действие разбираемых нами закономерностей разворачивалось в рамках чрезвычайно устойчивой конфуцианской культуры. Конфуций предельно явственно и необычайно образно (доступно самым необразованным людям!) сформулировал положения о служении государству, которое должно обеспечить благосостояние и процветание народа. В силу этого действовавшие в Китае общественные паразиты и сами чётко знали, что они – паразиты, и весь народ это тоже хорошо знал. Это облегчало борьбу с ними.

2. Борьба лучших сил народа всегда велась за “восстановление справедливости”, то есть за восстановление страны в рамках конфуцианских традиций. И достигалось оно, когда появлялись великие лидеры.

“Кого Вы можете назвать героями Поднебесной? ... О, герои Поднебесной – это люди, которые своими желаниями могут вместить небо и землю” – говорит китайская традиция [5].

3. Кочевники – исконные враги Китая, против которых и была воздвигнута Великая Стена – не приходили в Китай сами. Их приглашали взявшие власть паразиты, которые не надеялись своими силами справиться с недовольством народа. Захватив Китай, кочевники первым делом казнили самих паразитов – предателей народа. И, наоборот, людей честных, даже боровшихся с ними, они брали на службу и назначали на высокие должности. Это зафиксировано вместе с именами и предателей, и героев. Тем не менее, история никого ничему не учила: каждый раз всё повторялось. Видимо, азарт борьбы был столь велик, что не позволял действовать разумно.

Можно вспомнить, как никто из русских удельных князей не пришёл на помощь Рязани, после взятия которой Батый перерезал их по одному. Они, ясно видя, к чему идёт дело, до самого конца не могли побороть свою вражду и придти к соглашению, предпочитая принять смерть от Батыя.

4. В тех культурах, в которых центростремительные тенденции были не так сильны, как в китайской, организационный паралич часто приводил к гибели страны и народа. Так погибли Вавилон, Ассирия, Древний Египет, Рим. Цивилизации Центральной Америки, парализованные засильем жреческого сословия, не смогли оказать сопротивления испанцам, силы которых были просто ничтожны. И хотя испанцы показали себя беспримерными живодёрами, зверства которых были гораздо страшнее жреческих, парализованная воля народа была не способна оказать им сопротивление.

Организационный паралич неоднократно ставил на грань уничтожения и нашу страну. В Удельные времена он позволил легко захватить её Батыю. Паралич, порождённый Опричниной, привёл к Смутному времени. Но бесчинства поляков и сговор с ними московского боярства вызвали негодование народа и пробудили его активность, на которую сумели опереться спасители Отечества Минин и Пожарский – и страна возродилась.

“Благополучнейшее” царствование Алексея Михайловича ознаменовалось новым наступлением бюрократии на народ “по всему фронту”. Она захватила власть и в Москве, и на местах, отстранив местное самоуправление. Был отменён Юрьев день. Возведение на царство Петра и его реформы, которые для народа вряд ли были лучше татарского погрома, подготовила и провела дворянская “демократия” [6]. Если при Алексее Михайловиче благополучие страны можно было измерить тем, что в средней крестьянской семье на едока приходилось в день по отбивной (с. 164), то в разгар Петровских реформ целые провинции вымирали от голода. Разгром русской церкви Петром был неизмеримо тяжелее разгрома константинопольской церкви турками. Грабёж России “птенцами гнезда петрова” был беспрецедентным; сравниться с ним может лишь её разграбление “демократами” – при Керенском и сейчас. Так, “светлейший князь” Алексашка Меньшиков перевёл в английский банк сумму, равную годовому доходу страны. Указом о единонаследии (1714 год) Пётр закрепостил крестьян, а Екатерина потом раздала их помещикам.

К уровню Алексея Михайловича страна вернулась лишь через 200 лет (при отмене крепостного права), причём куда менее благополучной, “чреватой революцией”, которая вскоре и произошла – в её результате дворянская демократия свалила династию Романовых [7].

Грабёж страны при Керенском можно оценить по уровню инфляции: коробка спичек стоила двадцать одну тысячу рублей. Грабёж страны нынешними “демократами” вряд ли нужно комментировать.

Этот краткий обзор борьбы наших отечественных честолюбцев второго ранга с народом позволяет сделать определённые выводы.

1. Народ победил в этой борьбе дважды: в Смутное время и в Гражданскую войну.

2. Народ потерпел поражение от “демократов” трижды: в Удельное время, при Петре и сейчас.

3. Победа “демократов” оборачивалась страшным разорением страны. Она приходила в упадок, сопровождавшийся иноземным порабощением: первый раз Батыевым, второй – немецким засильем, третий – засильем Запада.

4. После “демократических” погромов страна восстанавливалась под водительством талантливых лидеров, которых было совсем не мало: Иван Калита, Дмитрий Донской, Василий Тёмный, Иван Третий, Минин и Пожарский, Николай Первый и Александр Второй, Ленин, Сталин.

5. “Демократическим” разгромам страны предшест-вовали “благополучнейшие” царствования Ярослава Мудрого, Алексея Михайловича, Брежнева. Во время этих периодов паразиты захватывали верхние уровни власти и приводили страну в состояние организационного паралича.

6. В связи с всегдашней напряженной для России международной обстановкой “демократизация” страны всякий раз сопровождалась иностранной интервенцией в той или иной форме.

Нам следует ответить на естественный вопрос: если демократия так вредна для народов, то почему же при ней благоденствует Западный Мир?

Ответ очевиден: из-за избытка ресурсов, полученных сначала от колонизации мира, а потом постоянно получаемых за счёт его ограбления транснациональными монополиями. Он позволяет накормить низшие слои народа и тем смягчить классовую борьбу. Америка, например, чтобы накормить 7% безработных, тратит лишь 1% национального дохода.

Когда такой избыток отсутствует, никакого благоденствия и “демократии” нет и в помине. Пример: Германия после Версальского мира – как разворачивалась и чем кончилась эта ситуация, хорошо известно. Напомним, что в Риме для подавления сопротивления плебса власть устраивала бесплатную раздачу хлеба и гладиаторские игры – знаменитое “Хлеба и зрелищ!”.

Мы видим, что фундаментальные свойства человеческой психики – властолюбие, масштабность (или её недостаток) и потребность в иерархической группировке – определяют политические процессы в человеческом обществе.

Главной фигурой в этих процессах являются лидеры народного масштаба, лидеры первого ранга – великие люди. От них зависит процветание народов. Все они вошли в историю и хорошо известны. Отсутствие великих людей приводит народы к упадку, деградации и гибели. При наличии лидера первого ранга вся пирамида организации народа находится в состоянии естественной гармонии. Лидеры и исполнители всех уровней решают задачи, направленные к процветанию страны и ко благу народа.

Если время не даёт лидера первого ранга, его место занимает лидер второго ранга – и соответственно понижается масштаб всей пирамиды власти. Образно говоря, в руках такого лидера оказывается орудие, превышающее его масштаб, способности и силы. В результате верх берут упадочные тенденции, “шляхетство”, “демократия” и власть начинает работать против народа.

Итак: наличие лидеров первого ранга – необходимое условие процветания народов.

С появлением у власти лидера второго ранга определяющим фактором оказывается уровень общественного сознания – этика.

По А. Швейцеру [8], этика – такое состояние мыслей и чувств, при котором личным интересам предпочитаются интересы общественные.

Если оказавшийся на вершине власти лидер второго ранга – человек высокоэтичный, он будет стараться сохранить и поддержать созданное его великим предшественником, стремиться к процветанию и благу народа. Он сможет справиться с традиционными задачами или новыми, но не слишком сложными (какие ему по плечу). Если же этический уровень такого лидера окажется низким, его действия поведут к деградации народа – к упадку и даже гибели.

Опыт истории показывает, что благополучие пирамиды власти с этическим лидером второго ранга на вершине не является устойчивым. В скором времени его сменяет лидер более эгоистический, который при тех же способностях пускает в ход большие средства борьбы, ибо меньше стеснён рамками этики – и начинается удельный (“демократический”) распад народа.

Таким образом, процветание народов зависит от наличия у власти великих людей, если же их нет, то от уровня этики в обществе – а вовсе не от “прогресса”, экономических формаций, политических форм. Только эти два фактора могут обеспечить народу процветание.

Процесс общественной деградации Паркинсон назвал организационным параличом и хорошо описал его в своей знаменитой книге [4]. У больших народов он проявляется сначала в образовании слоя бюрократии, а когда она в достаточной мере парализует жизнь народа – в удельном распаде. Причём идёт незаметно: страна вроде бы благоденствует, и даже жизнь становится легче (как было при Хрущёве). Но постепенное накопление парализующих факторов в конце концов приводит к распаду функций государства и краху.

“А как же прогресс, движение к совершенству, к лучшему будущему?”.

Л. Н. Гумилёв убедительно показал, что разбираемые нами явления относятся к внутренней организации народов и не сомасштабны прогрессу – он определяет развитие человечества в целом и имеет дело с научно-техническим развитием, ростом населения планеты и исчерпанием её ресурсов [9].

Несвязанность прогресса с организацией общества наглядно показывают, например, закрепощение крестьян при Петре и африканская работорговля.

Таким образом, никак нельзя надеяться, что прогресс автоматически решит проблему стабильности общественной жизни, процветания и благополучия народов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Конечно, изложенные закономерности очерчивают лишь общие контуры протекающих в человеческом обществе процессов. В реальности они включают всю совокупность исторических, географических, хозяйственных, культурных и прочих условий жизни народов. Однако эти закономерности создают структурную базу для изучения общественной жизни во всей её сложности.

Предлагаемая теория расширяет и естественно завершает теорию этногенеза Л. Н. Гумилёва.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ло Гуань Чжун. Троецарствие. – М.: Гослитиздат, 1954. – Т. 1, с. 13.

2. Гумилёв Л. Н. Этногенез и этносфера. // Природа, 1972. – №№ 1-2.

3. Цветы в золотой вазе. – М.: Художественная литература, 1993. – С. 296.

4. Паркинсон С. Н. Законы Паркинсона. – М.: Прогресс, 1989. – С. 5-58.

5. Ло Гуань Чжун. Троецарствие. – М.: Гослитиздат, 1954. – Т. 2, с. 243.

6. Солоневич И. Л. Народная монархия. – М.: Феникс, 1992.

7. Блок А. Отчет о падении династии Романовых. – П-д: Академия, 1918.

Бунин И. Окаянные годы. – П-д: Петрополис, 1923.

8. Швейцер А. Культура и этика. – М.: Наука, 1972.

9. Гумилёв Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: Гидрометеоиздат, 1980.

ОТКУДА БЕРУТСЯ ПРЕДАТЕЛИ?

Мы должны - после всех опытов нашего прошлого твердо установить тот факт, что внутренний враг для нас гораздо опаснее внешнего. Внешний понятен и открыт. Внутренний - неясен и скрыт. Внешний сплачивает все национальные силы, внутренний раскалывает их всех, Внешний враг родит героев, внутренний родит палачей. Нам нужен государственный строй, который мог бы дать максимальные гарантии от внешних и внутренних завоеваний

Предатели – обыкновенное явление в истории. Греки оставили нам имя Герострата, в Евангелии упоминается Иуда Искариот. От Древнего Египта осталось имя фараона-отступника Эхнатона, поступившего со своей страной примерно так, как Пётр Первый и Ельцин поступили с нашей. Китайская история пестрит именами предателей, которые, дабы подавить справедливое возмущение народа, приглашали в Китай исконных его врагов – степных варваров и отдавали им страну на поток и разграбление. В нашей истории предателей тоже хватало. Стоит вспомнить хотя бы Смутное время и бояр, пригласивших в Москву наших главных в то время врагов – поляков – и отдавших им “трон Мономахов”. Можно вспомнить и главу кадетской партии Гучкова, лично объехавшего все правительства Антанты и договорившегося с ними об интервенции. Во сколько миллионов русских жизней нам обошлось его предательство? Во время Великой Отечественной Войны на сторону немцев перебежал генерал Власов (его трехцветный флаг теперь развевается над нашей страной!). А сколько людей служило полицаями?

Откуда же берутся предатели? По-видимому, ответить на этот вопрос можно, если присмотреться к мотивам человеческих поступков. От Шекспира осталось выражение: “Любовь и голод правят миром”. Но даже самый поверхностный взгляд показывает, что людьми движет стремление к самоутверждению. Самоутверждение – это главный внутренний стимул человеческого поведения. Внутренние стимулы влияют на человека гораздо сильнее и глубже, нежели потребности, диктуемые внешними факторами: никакие внешние факторы (голод, например) не заставляют людей самоутверждаться. Японская пословица гласит: “Если модно – то хоть трахома”. Но ведь стремление быть модным – это и есть проявление самоутверждения.

Можно полагать, что и за свойством “пассионарности”, которое Л.Н.Гумилёв считал ответственным за весь гигантский процесс этногенеза, стоит именно могучий инстинкт самоутверждения

Итак, самоутверждение. С удовлетворением этого стимула хорошо обстоит дело у очень талантливых людей. Они выходят на самый верх своей профессиональной и социальной пирамиды, и их инстинкт самоутверждения находит полноценное удовлетворение.

Хуже обстоит дело у людей менее способных, но наделённых большой силой самоутверждения – людей “второго ранга” Они проигрывают соревнование с людьми “первого ранга” и не могут занять вершины своих профессиональных и социальных пирамид. Это глубоко травмирует их психику. У них начинает деформироваться представление о действительности, “картина мира”. Признать свою второсортность им не даёт “встроенный” в них инстинкт самоутверждения. И они начинают считать мир, сложившееся положение дел неправильным (не соответствующим их идеалам) и – встают в оппозицию к этому не устраивающему их миру, начинают с ним бороться.

Сил для такой борьбы у них не хватает (хватало бы – заняли бы вершину пирамиды). И в поисках союзников они естественно обращаются к врагам народа – больше то не к кому: у кого ещё они могут найти поддержку? Но враги за поддержку требуют службы. Службы себе – врагам, против народа. В результате такие люди “второго ранга” и становятся предателями.

Перечисленные выше исторические персонажи, видимо, прошли этим путём. Герострат смертельно завидовал создателям храма Афины в Эфесе, а сделать что-либо равное не мог – и пошёл на то, чтобы сжечь храм. Пётр Первый, в силу своей дебильности и неподготовленности к правлению, смертельно боялся проиграть схватку с Софьей – и побежал за поддержкой к нашим исконным врагам, немцам (благо они были под боком в московской слободе Кукуй). А уж что они сделали со страной, когда после изобилия царствования Алексея Михайловича целые провинции начали вымирать от голода – это он принял. Такова логика предательства. Тухачевский, проиграв войну с Польшей, в результате чего мы потеряли Западную Украину и Западную Белоруссию, и, не будучи удовлетворённым своим “только лишь” маршальским положением (видимо, чувствовал недоверие со стороны Сталина), пошёл на “цивилизованное” соглашение с немцами. Про Ельцина и говорить не нужно.

Всё изложенное – очень печально. Ибо люди “второго ранга” – вообще-то незаурядные. И при правильной организации жизни могли бы принести большую пользу.

Конечно, описанная ситуация касается не только самых талантливых людей, выбирающихся на самый верх социальной пирамиды – она характерна для всей пирамиды народной жизни. На более низких её ступенях идут те же процессы борьбы за первенство. Паркинсон, рассматривая это явление на уровне организаций, назвал его “неспозавиститом” или “организационным параличом” [2]. Он писал, что неспособность и завистливость всем нам в той или иной мере свойственны. Но изредка встречаются люди, у которых эти качества достигают высокой степени концентрации. Тогда происходит качественное изменение: захватывая власть в организации, такой человек рассаживает везде подобных же людей, и организация гибнет. Единственное средство борьбы с этим несчастьем – пишет Паркинсон – передать людей жестоко конкурирующим организациям, а здание и оборудование сжечь.

Меры борьбы с предателями у всех народов примерно одинаковы, и, надо признать – оправданы, несмотря на их жестокость. Ибо деятельность предателей приносит народу громадный вред. Но естественен вопрос: “Возможна ли борьба с самим явлением предательства?”. Что можно и нужно сделать, чтобы оно стало невозможным, чтобы человек ни при каких обстоятельствах предателем стать не мог? Что это вопрос не праздный, свидетельствует пример свободных индейцев прерий, которых, как говорят очевидцы, никакими пытками нельзя было склонить к предательству [3,4].

Этот пример подсказывает и ответ на поставленный вопрос. Что характерно было для индейцев, почему их вождей нельзя было склонить к предательству (как склонили наших) – и американцам, чтобы отобрать их земли, пришлось перестрелять их почти поголовно, а оставшуюся десятую часть загнать в резервации? Для индейцев была характерна высочайшая нравственность, при которой даже мысль о предательстве возникнуть не могла. “Хороший индеец – мертвый индеец”, – говорит американская поговорка. Она не возникла бы, если бы от индейцев можно было добиться своего более “гуманными” методами. Преданность Родине, немыслимость предательства – вот первая черта характера, которую следует воспитывать.

По-видимому, можно отметить ещё одну важную (с точки зрения пользы для народа) сторону человеческого характера – умение смотреть на себя критически, объективно оценивать свои действия и возможности. Правда, людям с мощным стимулом самоутверждения самокритика даётся с большим трудом.

Третье – это правильная расстановка кадров, при которой всем даётся работа (и место в обществе) по способностям и по силам. Это предполагает жесточайшую борьбу с блатом и групповщиной. “Работа – по способностям, место – по силам!” – вот каким должен быть лозунг организации общества.

Наконец, необходима суровая борьба с бюрократизмом. А как её вести?

1. И.Л. Солоневич, Народная монархия, “Феникс” 1991 с 38.

2. Паркинсон С. Н. Законы Паркинсона. – М.: Прогресс, 1989.

3. Морган Л. Г. Древнее Общество. – М.: Мысль, 1963.

4. Рид Т. М. Оцеола, вождь семиолов. – М.: Правда, 1990

НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ О ЦЕЛЯХ И ПРИНЦИПАХ ВОСПИТАНИЯ И ОБРАЗОВАНИЯ

Когда речь заходит о воспитании и образовании, чаще всего приходится слышать о методах и программах. Вопрос о целях того и другого вызывает недоумение: они представляются само собой разумеющимися. Надо ввести подрастающих людей в жизнь, научить их общественным нормам поведения и дать профессию. Что же ещё? Вот и идут споры: как лучше учить – по доктору Споку или по Кришналоке.

Но ведь люди живут народами. Это способ существования нашего биологического вида в биосфере и этносфере. Каждый народ, как утверждает Л.Н.Гумилёв, уникален и неповторим [1].

И если мы будем обучать людей по доктору Споку, то получатся американцы, если по Кришналоке – то, скорее всего, индусы. Как же они будут жить среди нашего народа, который ведь тоже уникален и неповторим? Найдут ли в нём место американцы или индусы, хорошо ли, безконфликтно ли им будет жить среди нас? И не навредят ли они нашему народу?

Сейчас у нас внедряется “элитарное” образование в виде всякого рода “лицеев”, где насаждается западный образ мыслей и действий, а зачастую и само преподавание ведется на английском языке. Дети играют в “парламент”, в “выборы”, в “биржу” и т. п.

К чему это может привести? К тому же, к чему привели подобные действия в послепетровской России (Царскосельский лицей и др.): закабалению свободного до того народа, обращению страны на личное обслуживание “элиты” (вспомним дворцы – Кусково, Архангельское: тысячные дворни, крепостные театры!). Вылилось всё это в такой накал общественного антагонизма, который взорвался Гражданской войной, похоронившей Российскую империю.

Конечно, такое воспитание подходит для выращивания западных администраторов в России или же палачей народа, которые станут уничтожать его во исполнение планов “Золотого миллиарда”, но вряд ли оно может прийтись по вкусу тем людям, у которых в душе сохранились хотя бы остатки патриотизма и уважения к своему народу.

ЦЕЛИ. Главной целью воспитания и образования у нас должно быть единство народа – необходимое условие его процветания, а в нынешнее тяжёлое время глобального экологического кризиса – и просто условие его выживания. Для нашего народа это даже важнее профессиональной подготовки молодежи. Новость? – Ничуть: на самом деле у нас это было осознано очень давно, ещё во времена Андрея Рублева, о Троице которого Епифаний Премудрый, его современник, писал, что “воззрением на её святое единство побеждалась ненавистная людям рознь мира сего”.

Западная культура воспитывает индивидуализм. Западные народы – примитивные и индивидуалистические – могут обходиться без народного единства, они в нём не нуждаются. Люди Западной культуры подчиняются превосходящей силе, поэтому там для благополучия народа достаточно согласия в элите. Остальные, будучи разобщёнными и борясь каждый за себя, видя перед собой непреоборимую силу, ей подчиняются, с ней соглашаются.

Наша общинная культура воспитывает в людях коллективизм. Коллектив же нельзя сломить силой, его проще уж уничтожить. Поэтому наш народ, даже уступая временно силе, с ней не соглашается. “Не в силе Бог, но в правде!”, – сказал основатель нашего народа Александр Невский. Поэтому народу нашему для благополучия необходимо единство. Сознание же единства народа невозможно без признания народа главной ценностью.

Россия только тогда и достигала подъёма и процветания, когда обеспечивалось единство народа (при Иване III, Алексее Михайловиче, Сталине – см. статью “Народ и люди”).

Воспитание и образование должны создать такую преемственность традиций, миропонимания, культуры, которая обеспечила бы устойчивость народа, предотвратив, в частности, конфликт поколений – первый шаг к разъединению, нарушению единства народа.

Образование и воспитание должны носить последовательно народный характер – быть основаны на отечественной культуре – и защищать сознание людей от внедрения чужеродных идей и влияний. Очень важно организовать последовательную и наглядную критику чужих, особенно недружественных, культур, в первую очередь Западной – примитивной, агрессивной, антигуманной, паразитической.

Такая позиция вовсе не означает призыв к изоляции. Мы, конечно же, должны участвовать в жизни человечества, стремиться к дружбе со всеми народами, идти по пути Устойчивого развития. Но любые влияния и заимствования должны проходить тщательную проверку на совместимость с нашим народным характером, с нашей культурой – душой и генотипом нашего народа.

Самоназвание. Этот вопрос очень важен для правильного воспитания, а в нём царит ужасный хаос. До краха Российской империи и Гражданской войны самоназвание нашего народа было – “народ Российской империи”. Сейчас, несмотря на крах Советского Союза – “Советский народ”. Другого в настоящее время нет, а без самоназвания народ жить не может. Гражданская война, победоносные годы пятилеток, Великая Отечественная Война, Космическая эра – всё это сплавило народы Российской империи в Советский народ. Глупо и недальновидно попирать народную гордость, борясь с этим самоназванием. Это насилие над народом может кончится только одним: взрывом, подобным Гражданской войне, который, по-видимому, окончательно похоронит нашу страну и народ. На радость нашим западным соседям, безрезультатно добивавшимся этого всё последнее тысячелетие.

НАРОДНЫЙ ХАРАКТЕР ВОСПИТАНИЯ И ОБРАЗОВАНИЯ. Люди живут народами – это способ существования нашего биологического вида. По-другому, не народами, люди жить не могут. Генотипом и душой народа является его культура. Воспитание и образование должны как можно полнее вкладывать культуру народа в душу подрастающего поколения, формировать души в плане народной культуры.

Мы – советские люди. Наш народ – многонациональный, фундаментом его является дружба народов и их взаимное уважение. Дружба наших народов началась ещё в Российской империи, в которой ни один народ не был уничтожен, не был изгнан со своей земли, не подвергался никакой дискриминации. Слово “резервация” – не наше слово. “Хороший индеец – мёртвый индеец” – не наша пословица.

1) формировать души учащихся в плане народной культуры;

3) воспитывать их как советских людей, наследников славянской и русской культуры.

О душах людей. Мы говорим, что воспитание и образование должны формировать души людей. Понятие “душа” мы используем не в плане аллегории, и не в том, в каком её использует церковь – как нематериальный объект, требующий “спасения” за гробом. В Большой Советской энциклопедии дано прекрасное определение души [2]:

“Душа – психологическая цельность, отвечающая за активность и целеустремлённость человеческого поведения и деятельности”.

Но, признавая у человека наличие души, мы тем самым утверждаем его “дуальность” [3]: тело человека считаем носителем его души, и, как таковое, – так сказать, вспомогательным объектом воспитания. Главным же объектом воспитания и образования является душа человека.

Западная культура ответственна за всемирную агрессию, которую Европа проводила всё последнее тысячелетие, начиная с крестовых походов. Она ответственна за всемирный геноцид – уничтожение целых народов и великих культур, проводившееся с невообразимой жестокостью [4], за всемирный биоцид – чудовищное избиение всего живого на планете [5]. Она привела человечество к экологическому кризису, грозящему гибелью всего живого. Она стоит на индивидуализме и предлагает конкуренцию и борьбу как универсальный метод социальных и международных взаимодействий. Она глубоко безнравственна.

Западная культура антагонистична русской культуре – биосферной и общинной. Внедрение этой чуждой культуры в сознание нашего народа крайне вредно; оно всякий раз приводило к тяжелейшим катаклизмам в нашей истории – таким, как Смутное время, Петровские реформы, закрепостившие народ, Гражданская война, Перестройка. Россия оборонялась от Запада всю свою историю, начиная с Ледового побоища. Только Россия сумела дать отпор европейской всемирной агрессии. Нам необходимо продумать культурную оборону против Запада. В противовес концепции “прав человека” мы должны выдвинуть концепцию “прав народов”.

Цивилизационное одичание, нравственность как основа воспитания. Хорошо известно, что прогресс цивилизации приводит к падению нравственности [6], которое, в свою очередь, ведёт к одичанию – со всеми тяжёлыми и крайними последствиями, кончающимися развалом общества, государства и гибелью народа. Швейцер [6]определяет

“нравственность как такое состояние умов, при котором интересам личным и частным предпочитаются интересы многих и целого.”

Совершенно очевидно, что воспитание нравственности и должно быть основной задачей образования. Даже развитие профессиональных и технических знаний должно вестись с позиций нравственности.

Конечно, воспитать людей нравственных, “вложить” нравственность в души детей можно только, действуя личным примером. Поэтому подбор учительских кадров является здесь главнейшим фактором [7]. Следует отдавать себе отчет в чрезвычайной трудности этой проблемы. И ни в коем случае нельзя мириться с безнравственностью учителей. Повторяя лозунг первых пятилеток, можно сказать, что в деле воспитания “кадры решают всё!”.

Д.И. Менделеев в “Заветных мыслях” писал [8] :

”первейшею заботою стран, подобных России, видящих свой идеал впереди, а не сзади, должна служить забота об образовании наставников всякого рода, а в особенности для средних и высших учебных заведений; прочее всё ещё можно предоставить индивидуальности и случайности, а этого ни в коем случае не должно” (с. 277).

“между многими настоятельнейшими современными нуждами России не должно прежде всего забыть необходимости специальных педагогических институтов. Если средств народных не хватает сразу на всё необходимое, эти педагогические институты надо по времени предпочесть даже расширению железнодорожных или улучшению водяных сообщений, устройству новых и т. п. учреждений, даже основанию каких-либо иных учебных заведений – низших, средних или высших, потому что правильное, а особенно исправленное по содержанию и направлению обучение юношества без массы хорошо подготовленных наставников может быть злом непоправимым и, что всего хуже, самообманом, ведущим к гибели, так как без света истинного просвещения мы попадём, того гляди, в южноамериканское положение” (с. 381).

“при поступлении на второй курс должно требовать, как было то в Главном педагогическом институте , отдельной личной расписки в готовности служить по назначению не менее 8 лет за всё то, что доставит Высший педагогический институт своим слушателям в остальные 4 года. Судя по личному примеру, я убеждён, что такая расписка будет много содействовать тому, чтобы слушатели явились достойными носителями просвещения и образцами учителей” (с. 291).

“личный авторитет всяких людей определяется исключительно нравственностью и разумностью всех действий или отношений к окружающим” (с. 354).

“Цель всей этой книги сводится к уразумению того, что современное “благо народное” определяется не столько “правами граждан” (поймите, что я за них, а не против), сколько пониманием и усилиями для развития просвещения и промышленности” (с. 370).

УСТОЙЧИВОЕ РАЗВИТИЕ. Переход к Устойчивому развитию потребует создания единой общечеловеческой культуры, которая не только сохраняла бы природу и обеспечивала “права человека”, но заботилась бы и о “правах народов”. Без такой культуры Устойчивое развитие неосуществимо. Эта культура не должна быть Западной, которая и привела мир к кризису, но – по законам информационных систем – должна как бы создавать надстройку над культурами всех народов планеты. Такую надстройку, которая обеспечила бы их равноправную и гармоничную жизнь (см. часть 1 этой книги).

Ближе других к такому идеалу подошли культура Русская в её Советском варианте, которая обеспечила счастливую жизнь многих народов в рамках единого всенародного образования, и культура Китайская. Они и должны послужить основой будущей Общечеловеческой культуры.

Возможно ли в наше время игнорировать движение человечества по пути Устойчивого развития? Да – если стоять на позициях родившейся в Америке идеи “Золотого миллиарда”: на Земле должны остаться жить только люди Западной культуры. Нет – если считать эту идею чудовищной и неприемлемой.

Устойчивое развитие означает достижение трёх балансов:

2) баланса между богатыми и бедными народами;

3) социального баланса внутри каждого народа.

Отсюда следует, что в подрастающем поколении должно воспитывать:

1) любовь к природе и недопустимость нанесения ей вреда;

2) дружественное и уважительное отношение ко всем народам в рамках Устойчивого развития, нетерпимость к подавлению или угнетению других народов;

3) чувство единства нашего народа, чувство уважения и дружелюбия ко всем людям своего народа; нетерпимость к попыткам их подавления, угнетения и эксплуатации; нетерпимость к проявлениям дурных и антиобщественных явлений.

Для нашего народа идеи Устойчивого развития могут стать основой объединяющего народ мировоззрения, народной идеей, ибо они очень близки основам нашего народного сознания. Они соответствуют его биосферности и Правде – главной идее, на которой стоит народ. Требуя охраны природы, они направляют души людей к добру, к осознанию неразрывной связи всего живого, и отсюда – к так необходимому нам единству народа.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гумилёв Л. Н. Этногенез и этносфера. // Журн. Природа, 1972. – № 1-2.

2. БСЭ. – М.: Советская энциклопедия, 1973. – Т. 8, с. 554.

3. Беляев И. П., Капустян В. М. Процессы и концепты. – М.: Слово, 1998. – С. 54.

4. Де Ланда Диего. Сообщение о делах в Юкатане. 1566 г. – М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1955.

5. Моуэт Фарли. Трагедии моря. – М.: Прогресс, 1988.

6. Швейцер А. Культура и этика. – М.: Прогресс, 1972.

7. Макаренко А. С. Книга для родителей. – М.: Педагогика, 1988.

ДИНАМИЧЕСКИЙ МИР

Мы привыкли воспринимать наш мир, мир нашей жизни, мир, в котором мы живём – мир отношений и взаимодействия народов – как нечто статическое, устойчивое: события, изменения в нём происходят (о чём нам ежедневно сообщают в “новостях”), но сам мир в целом остаётся стабильным. Более того, как писал Чапек [1], новости подаются людям в таком виде, чтобы не пошатнуть их представление об устойчивости мира.

Ну, а войны и другие катаклизмы? Они воспринимаются как случайные, нерегулярные нарушения устойчивого состояния, после устранения которых мир снова возвращается в своё устойчивое состояние.

Такое “видение” и понимание мира укоренилось потому, что оно психологически удобно людям, необходимо им для нормальной жизни.

В самом деле: как делать что-либо, как планировать свои дела на будущее, если мир всё время меняется? Уверенности в завтрашнем дне нет – и активность, воля парализуются. Бытующее выражение “жить как на вулкане” отражает это ощущение неуютности и опасности жизни в нестабильном мире. И то верно: организовать хоть как-то сносную жизнь даже в устойчивом мире очень трудно. На сколько же это труднее в мире зыбком, меняющемся!

Неустойчивый мир хорош для разного рода авантюристов, “любителей ловить рыбу в мутной воде”. Но и те, поразбойничав и попиратствовав, стремились осесть в “спокойной гавани”. Френсис Дрейк, знаменитый пират, заплатил немалые деньги за то, чтобы получить дворянское звание и осесть в Англии, где жизнь хотя бы казалась устойчивой.

Представлению об устойчивости мира способствует тот факт, что за время жизни человека, поколения людей, мир и в самом деле меняется мало – мировые катаклизмы случаются довольно редко, и их вполне можно представить как “сбои” устойчивого мирового порядка.

Но если мы увеличим масштаб времени – скажем, до 1000 лет – то положение резко изменится. Нашему взору предстанут эпохи, в течение которых возникают, расцветают и гибнут народы. И представление о стабильности мира уступит место представлению о его динамичности. На это в общем-то всем известное явление, как на закон антропосферы, впервые обратил внимание Л.Н.Гумилёв [2]. Действительно, только за последнюю тысячу лет с лица Земли исчезло много народов, уничтоженных всемирной европейской агрессией: почти все многочисленные народы Америки, Австралии, многие (наверное, большая часть) народов Африки.

Если же мы увеличим время рассмотрения до 5000 лет, то окажется, что из существовавших к началу этой эпохи многочисленных народов к нашему времени сохранились только Индийский и Китайский. Да, пожалуй, ещё и славяне – в той мере, в какой можно считать славянами ныне существующие славянские народы. А где же египтяне, Римский народ, хетты, шумеры, ассирийцы, вавилоняне, скифы? Это всё были великие народы, оставившие удивительные памятники культуры. Так что в масштабах 5000-летней эпохи мир явно нестабилен и представляет собой – по выражению Л.Н.Гумилёва – арену возникновения, борьбы и гибели народов, что и является фундаментальным законом антропосферы. Он же сформулировал многие закономерности возникновения, развития и гибели народов, даже определил среднюю продолжительность их жизни – 1200 лет [3].

Впрочем, о неустойчивости народов писал ещё Де Карт [4]:

“О, эти громоздкие общественные образования! Их очень трудно сохранить в равновесии. Их нельзя удержать от падения, коль они поколеблены. А падение их сокрушительно”.

Итак, в тысячелетних временных интервалах мир человечества предстаёт как мир динамический – мир, где народы возникают, существуют определённое время и исчезают.

Такая картина мира сразу же порождает серию вопросов.

1. Почему человечество живёт народами? Откуда берутся эти крепкие, но в указанных временных масштабах недолговечные образования? Почему они по истечении некоторого времени распадаются, а не существуют вечно?

2. Каковы законы, управляющие рождением, жизнью и гибелью народов?

3. Можно ли сделать так, чтобы народ существовал вечно? – О том, что этот вопрос не праздный, говорит постановка на повестку дня человечества проблемы Устойчивого развития. В самом деле: о каком Устойчивом развитии можно говорить, если народы и страны гибнут (например, СССР)?

4. Какова роль в жизни народов великих людей, вождей?

Можно поставить и другие вопросы, но эти, по-видимому, главные.

ОТВЕТЫ

1. Почему люди живут народами?

Люди по другому жить не могут – это способ жизни (существования) нашего биологического вида. Муравьи живут муравейниками, волки – стаями, копытные – стадами, люди – народами. Только медведи живут в одиночку. Все робинзонады кончались тем, что при первой же возможности люди возвращались в общество. Аристотель назвал человека “общественным животным”.

Итак, жизнь народами – это биологическое свойство, биологическая потребность человека.

Естественно задать вопрос о том, какие силы держат людей в пределах народа, в его рамках? Если бы таких сил не было, люди рассыпались бы как горох. О величине этих сил можно судить по тем ударам, какими народы обмениваются в войнах. И не рассыпаются же! Во время Великой Отечественной Войны мы потеряли 20 миллионов – около 10% людей, но ведь выстояли.

Бытует представление, что эти силы определяются экономикой. Оно ошибочно. Какие экономические соображения заставляли людей во время Войны бросаться с гранатами под танк?

Если мы заглянем в себя, то увидим, что нами руководят чувства:
любовь и ненависть, влечение и отвращение, жалость и гнев. Древнекитайский мудрец У Цзы прекрасно сказал:

“Как ныне действовать, на что опираться?
К чему стремиться, чего избегать?
Чего домогаться, от чего отказываться?
Что любить, что ненавидеть?”

Чувства могут быть спонтанными – как, например, воспетая поэтами “любовь с первого взгляда” – или за ними могут стоять идеи – например, воодушевлявшая наших людей на подвиги идея “священной ненависти к немецким захватчикам”.

Когда эти чувства и идеи охватывают большие массы людей, следует говорить об общественных чувствах или – что то же самое, но звучит лучше – об общественном сознании.

Понятно, что общественное сознание должно быть направлено на сохранение народа, Родины и иметь такую силу, такой “напор”, чтобы побудить человека, в случае необходимости, отдать жизнь. Только такое состояние общественного сознания достаточно для сохранения народа. Нужно, чтобы лозунги типа “За Землю Русскую, за раны Игоря!” или
“За Родину, за Сталина!” могли бросить людей в атаку, из которой, как они прекрасно знали, многим не суждено вернуться.

Заметим, что об общественном сознании можно говорить как о векторе – то есть как о сущности, имеющей не только количественный размер (значение), но и направление. Это легко понять, если учесть, что оно может быть и антинародным – как, например, сознание наших “демократов” и так называющих себя “новых русских” или сознание бояр в Смутное время, пригласивших в Москву… поляков (!).

Положительным естественно считать такое направление вектора общественного сознания, когда он побуждает людей дать, отдать Родине (даже жизнь!); отрицательным или антинародным – побуждающее людей домогаться взять у Родины. При отрицательном векторе общественного сознания положение народа становится катастрофическим – он оказывается под угрозой распада, прекращения своего существования.

Вот пример. Известный древнеримский поэт Катулл (патриций!) описал в стихах, как он во время битвы с варварами забросил в кусты щит и меч и сбежал с поля боя. Ясно, что вектор общественного сознания Римского народа, который и определял сознание Катулла, был в то время отрицательным. Будь он положительным, Катулл вряд ли совершил бы такой поступок и уж во всяком случае постеснялся бы описывать его в стихах. Такое состояние вектора общественного сознания и привело Рим к гибели.

Как измерить вектор общественного сознания, как увидеть, оценить его состояние? Лучшим индикатором является народная гордость:

– если люди гордятся своей страной, её достижениями, успехами – значит, положение народа прочно, ведь при этом они готовы отдать жизнь за Родину (как это сделали Иван Сусанин, Александр Матросов, генерал Карбышев, Мария Порываева и многие, многие другие её сыны и дочери);

– если же люди видят одни недостатки и провалы, начинают стыдиться своей страны и своего народа – то они и не станут отдавать за них жизнь. Положение народа при этом становится критическим: он близок к гибели.

Необходимым условием существования народа является нормальное состояние вектора общественного сознания – положительное по направлению и большое по величине.

Людям, которые по своему положению, образованию и прямым функциям ответственны за состояние народа, необходимо самым тщательным образом следить за этим “индикатором”.

Началом краха Советского Союза можно считать проигрыш в соревновании с Америкой за полёт на Луну. Я помню, как тяжело переживали его наши люди, привыкшие гордиться успехами своей страны в космосе. Следующим шагом в этом направлении был проигрыш в соревновании за вычислительную технику. В результате люди стали с презрением говорить о нашей космической и вычислительной технике – а ведь сначала в обеих этих областях мы были далеко впереди, чем обоснованно гордились. После этих провалов уже никакие наши достижения людьми во внимание не принимались. В глазах наших людей наша страна сделалась отсталой.

2. Каковы законы, управляющие рождением, жизнью и гибелью народов?

Процесс рождения народов – этногенез – очень образно описал Л.Н.Гумилёв [3]. По его наблюдениям народ возникает, когда группа людей с повышенным темпераментом – пассионарии – начинает добиваться какой-либо цели и втягивает в свою деятельность большие массы людей. На решении этой задачи образуется новый стереотип поведения и, следовательно, новый народ. Причиной, движущей силой этого процесса Гумилёв считает повышенную пассионарность, которая возникает как мутация в результате космических воздействий. Характер задачи, которую ставят перед собой пассионарии, не играет роли. Это может быть “завоевание вселенной”, как у Чингиз Хана, строительство Великой китайской стены, организация заупокойного культа – как в Древнем Египте или организация Мира – как в Древнем Риме.

“Если этим пассионариям повезёт, – пишет Л.Н.Гумилёв, – и в решение поставленной задачи втягивается большое количество людей, то возникает народ”. Он даёт типичную картину жизни народа в координатах “пассионарность – время”. Сначала происходит короткий, но очень мощный, всплеск пассионарности, образующий народ. Потом она спадает до нормального уровня, который поддерживает жизнь народа в течение примерно тысячи лет. В это время появляются те свершения, которые остаются после ухода народа с исторической арены: пирамиды, Колизей и Парфенон, зиккураты в Месопотамии и дворцы императоров в Китае. Однако – по Л.Н.Гумилёву – пассионарность постепенно растрачивается, в результате чего через некоторое время наступает период “обскурации” – спад пассионарности до такого уровня, при котором люди уже не могут поддерживать существование народа. Народ гибнет.

По нашему мнению, теория Л.Н.Гумилёва в этой части неудовлетворительна, так как привлекает для объяснения этногенеза внеземные, космические факторы – в то время как фундаментальный принцип науки требует объяснения явлений из них самих, не прибегая к “внешним” факторам.

Известно, что человеческий психотип очень устойчив и в каждом поколении повторяет себя с большим постоянством, порождая полный набор вариантов по всем качествам психики, в том числе и по “пассионарности”.

Изложенную выше картину этногенеза, в целом правильную, можно объяснить более естественно, не прибегая к космическим силам, а учитывая феномен воодушевления и деморализации людей. Но при этом надо учесть психологические факторы, а именно: человеческие альтруизм и эгоизм и распределение активности их носителей по фазам этногенеза.

2.1. Эффект лагерей смерти. Нулевой вектор общественного сознания – или организационный паралич. В описании гитлеровских лагерей смерти и документальных фильмах о них поражает глубокая пассивность и покорность обречённых на смерть людей. Например, в Освенциме в газовые камеры каждый день отправляли 10 тысяч человек. На случай перебоев в подвозе смертников в лагере содержался их 10-дневный “запас” – 100 тысяч человек, охрана же вряд ли была больше 1% от этого числа. Смертники могли буквально снести её без всякого труда (что и происходило во время восстаний в таких лагерях – к сожалению, очень редких) – но люди покорно шли в газовые камеры, прекрасно зная, что их ожидает. Двое немцев с автоматами направляли в газовую камеру очередь из тысячи человек, которые смирно в ней стояли. Но ведь ещё месяц назад эти люди героически сражались на фронте! Куда делась их “пассионарность”?

Напрашивается вывод, что дело здесь не в “пассионарности”, а в глубокой деморализации людей, которая достигалась в этих лагерях.

Человек воодушевлённый может, образно говоря, “горы свернуть”. Что способствует воодушевлению?

Во-первых, человек должен ясно знать, что он хочет.

Во-вторых, он должен быть уверен в осуществимости его желания.

“Что даёт силу нашим мечтам? Уверенность в том, что они могут быть осуществлены!”.

Человек же подавленный, деморализованный, не может даже защитить себя. Какие уж тут большие дела?! Такое состояние людей можно описать нулевым вектором общественного сознания или психологическим эффектом лагерей смерти. Паркинсон назвал его “организационным параличом” [6].

Сейчас в нашей стране – организационный паралич, вектор общественного сознания – нулевой. Люди давно убедились, что страна попала в руки разбойников и убийц, уже не верят в “рыночную экономику” и хотели бы вернуться в Советский Союз. Народ теряет по 1,5 миллиона в год – 12 миллионов фактически убитых с начала “реформ”! Что это? Это американцы осуществляют у нас свою стратегию “золотого миллиарда”. Но деморализация народа настолько глубока, что он не в состоянии сопротивляться, не может подняться на борьбу. Нашу страну сегодня можно назвать Большим американским лагерем смерти.

2.2. Внутренняя динамика народов. Альтруисты и эгоисты. Взрыв “пассионарности” при образовании народа – это время, способствующее воодушевлению людей: они должны осознать увлекающую их цель и одновременно получить уверенность в её достижимости. Тогда в них родится стремление бороться, появляются силы, уверенность в победе. Такой период – всегда период борьбы, так как новой идее всегда приходится утверждать себя вопреки тем идеям, которые уже существуют в общественном сознании.

Главными действующими лицами этого периода, его, так сказать, “осуществителями”, становятся борцы по рождению и призванию – и альтруисты по психологическому типу. Своей жизни таким людям не жалко: они готовы пожертвовать ею ради новой идеи. Жертвенность в такие периоды становится нормой общественного поведения.

После того, как новая идея утвердит себя и жизнь войдёт в нормальную колею, борьба уступает место порядку. Наступает время нормальной жизни и работы: люди перестают бороться и начинают работать. Новая идея начинает воплощать себя в свершениях, которые составят славу народа и останутся в веках после его гибели.

Но одновременно начинается процесс старения или деградации народа. Если процесс рождения народа был обязан своим осуществлением борцам—альтруистам, то процесс деградации осуществляется честолюбцами-эгоистами. В период борьбы они “сидят по щелям”: зачем высовываться, можно ведь и голову потерять. Они же всегда думают только о себе, а не о народе и идеях, которые для них – пустые абстракции.

Но вот когда страсти улягутся, жизнь войдёт в нормальную колею и “запахнет раздачей пирогов”, они тут как тут: уж своего “куска пирога” не упустят. Они глубоко убеждены, что “кусок” этот принадлежит им по праву. А так как среди них встречаются люди очень способные и даже талантливые, то они постепенно обходят людей менее честолюбивых, более альтруистических и более порядочных – и заполняют пирамиду власти.

Вот тут-то и лежит начало организационного паралича и кризиса народной жизни. Заполняя пирамиду власти, честолюбцы-эгоисты меняют её цели: вместо исполнения народной идеи они утверждают тот или иной вариант “работы на себя” – сначала в общественном плане (“Хватит работать на потомков, сделаем свою жизнь лучше сейчас”!), а потом и в личном. И вскоре уже вся пирамида власти оказывается перестроенной в соответствии с этими новыми личными целями честолюбцев-эгоистов: вместо организации жизни народа и страны она начинает работать на её дезорганизацию.

Лозунг времени становления и подъёма (в общественном сознании):

“Что я могу ещё сделать для нашей Великой Родины”? –

“Что я могу ещё урвать у этой поганой страны”?

Обратим внимание на слова: Великая Родина и поганая страна. Смена эпитетов не случайна, она психологически закономерна. В самом деле, если высшими целями являются цели народа, которые воплощаются в понятии Родина и которым подчинены личные цели людей, то для Родины не может быть другого эпитета кроме как “Великая” – он появляется сам собой: ведь жизнь отдать естественно только за Великое.

Если же личные цели ставятся выше общественных, то личные интересы, которые в этом случае достигаются за счёт общественных, неотвратимо ставят понятие Родина ниже понятия Я. А так как “Я” у честолюбцев-эгоистов стоит довольно низко даже в их собственных глазах, то для самооправдания они просто обязаны принизить эксплуатируемые ими категории общественные – и понятие Великая Родина заменяется на “поганая страна”.

Как уже говорилось, этот процесс смены идей в общественном сознании очень образно описал Паркинсон [6], назвавший его “организационным параличом”. Поражённый им народ теряет активность, способность сопротивляться и вообще действовать – деморализуется. Л.Н.Гумилёв описал это как конечное падение пассионарности народа и назвал его фазой обскурации.

Лучшие люди народа, осознав болезнь, начинают с ней бороться. И если ничто им не мешает, то – как показывает опыт истории – они в конечном итоге справляются с кризисом и восстанавливают нормальную жизнь народа. На это нужно время, и немалое (десятки или даже сотни лет), так как процессы общественного сознания весьма инерционны.

2.3. Дальнейшая судьба поражённого организационным параличом народа зависит от многих причин – они перечислены ниже.

2.3.1. Международное положение страны. Поражённая организационным параличом страна теряет способность сопротивляться, в результате чего становится естественной и лёгкой добычей агрессивных соседей, когда они могут до неё “достать”. Так, закрытая Гималаями Индия и Китай, закрытый пустынями Центральной Азии и Великой стеной, имели время справиться со своими кризисами и, справившись, поднимались вновь “как феникс из пепла”.

Народы Древнего мира Средиземноморья, каждый уголок которого был легко доступен, а идея грабежа и покорения соседей была общей для всего региона, такой возможности не имели – и первые же кризисы становились для них роковыми. Так погибли Шумер, Вавилон, Ассирия, Египет, Рим.

Здесь многое зависит и от “массы народа” (его численности), и от целей агрессоров. Так, Индия пережила английскую “колонизацию” благодаря двум обстоятельствам:

– во-первых, индусов было так много, что истребить их было трудно;
– во-вторых, англичане прямо такой цели (истребление народа) не ставили – их интересовала прибыль, то есть грабёж природных богатств Индии.

Испанцы же ставили перед собой – кроме естественного для европейцев грабежа – ещё и задачу уничтожения народов (и населения) завоёванных стран Южной Америки. И с этой задачей они, в общем-то, справились: от живших там народов – инков, ацтеков и других – остались лишь воспоминания да археологические памятники. Нынешние народы Южной Америки не имеют ничего общего с теми, которые жили там до испанского вторжения [7].

2.3.2. Прочность философских оснований культуры и разработанность, убедительность её положений. Эгоисты-честолюбцы и просто циники ведут непрерывную атаку на всё здание культуры народа и особенно – на её философский фундамент. Ибо, всего лишь покачнув фундамент, можно свалить всё здание культуры – а именно это им и нужно для достижения своих гнусных целей: “рыбу проще ловить в мутной воде”.

В Китае периоды нормальной жизни длились в среднем 400 лет, а у нас – 200. Почему? Причина, по нашему мнению, в том, что у нас нет такой разработанности культуры, которая в явном виде формулирует её положения и делает их понятными и убедительными для всех. В Китае же – есть: Конфуций довёл разработку положений китайской культуры до такого совершенства, что они стали не только известны, но и понятны всем – от академиков до неграмотных крестьян. Это, конечно, не остановило честолюбцев-эгоистов, но обнажило и сделало понятной всем их паразитическую сущность, что затруднило захват ими пирамиды власти и облегчило народу борьбу с ними.

2.3.3. Наличие или отсутствие великих лидеров, что является исторической случайностью. У нас бытует представление: если обстановка требует героев, они тут же появляются. Помните, как пелось в известной песне:

“Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой”.

Героем – возможно и даже очень может быть, но – не великим лидером. Великими лидерами не становятся: ими рождаются, причём достаточно редко – это вопрос исторической случайности. Если в тяжёлую эпоху такой человек есть – народ выйдет из кризиса; если же нет – то, скорее всего, погибнет. Недаром все “покорители” прежде всего старались уничтожить именно лидеров покоряемых. Проиллюстрируем сказанное.

Русь в 1612 году спасли Минин и Пожарский. Россия после краха династии Романовых в 1917 году должна была распасться и по планам Антанты – быть уничтоженной [8]: Батька Махно объявил “самостийность” Украины, отделились Бухарские эмиры, возникла Дальневосточная республика, Антанта и Америка организовали интервенцию. Однако Ленин спас страну от уничтожения – а Сталин, возродив её мощь, дал отпор Западу.

Сейчас в нашей стране не видно подобных лидеров и поэтому судьба её весьма сомнительна – даже несмотря на то, что вектор общественного сознания уже повернулся против Запада.

2.3.4. Всемирная агрессия Запада. Это весьма существенный фактор в судьбе народов всей планеты. Подобно гиенам, западные державы нападают на ослабевшие, не способные защищаться, народы и безжалостно их уничтожают, действуя при этом с чудовищной жестокостью, образно выражаясь – пожирают заживо.

Западная агрессия – постоянный фактор Новой истории. Европа унаследовала культуру Древнего Рима и вместе с ней – агрессивность Древнего мира Средиземноморья (вспомним войны Рима, Греции, Александра Македонского). Агрессивность Европейской культуры проявилась, как только Западная общность народов осознала себя – на рубеже второго тысячелетия новой эры. Она обнаружилась вначале в виде Крестовых походов. Остановленные арабами, европейцы попытались прорваться через Русь. Но и тут они были остановлены – русским воинством во главе с Александром Невским. Тогда европейцы вышли в океан: так называемые “Великие географические открытия” открыли для европейской агрессии Америку, Африку, Австралию; они не смогли защитить себя, и были разгромлены дотла и ограблены дочиста.

“Разогнавшись” на не способных сопротивляться народах, европейцы захватили Индию и Китай. Но эти древние народы, собравшись с силами, дали им отпор.

Сейчас наступление Запада идёт под лозунгом “Золотого миллиарда” – и идёт успешно. Об этом говорит судьба Чили, СССР, Ирака. От существовавшего до разворота западной агрессии старого мира остались Китай, Индия и считанные островки: Вьетнам, Корея, Куба. Да, быть может, Арабский мир.

Агрессии Запада чуть было не положил предел СССР. Мы отбивались от Запада всю нашу историю. Наши предки сражались с варягами ещё в докиевский период [9]. Александр Невский бил немцев на Чудском озере, Наполеона били под Москвой, Гитлера – и под Москвой, и под Сталинградом. Запад трижды всё-таки сумел прорваться к нам: это образование Киевской Руси, Петровский переворот и нынешние уничтожающие страну “реформы”. И каждый такой прорыв оборачивался тяжёлым разгромом нашего народа.

Остановив гитлеровскую агрессию и образовав широкий антиимпериалистический союз (на самом деле – Антизападный!), Сталин блокировал Запад, и можно думать, что, проживи он дольше, даже страны Европы, например Франция, стали бы сейчас на нашу сторону. Международным языком был бы не английский, а русский. Пока мы были вместе с Китаем, нас нельзя было взять буквально ничем, даже атомной бомбой.

Однако идеологи Запада справились с ситуацией. Черчилль провозгласил “Холодную войну”. Ален Даллес разработал методику развала Антизападного союза и входящих в него стран изнутри – опираясь на предателей, людей западной ориентации. Инструмент – “рыночные” реформы, при которых страна лишается своей промышленности и сельского хозяйства и превращается в сырьевой придаток Запада.

Отработав эту методику на латиноамериканских и африканских странах, американцы “приступили” к Советскому Союзу. Здесь им сильно повезло: удалось выдвинуть Хрущёва и его руками разорвать союз СССР и Китая, благодаря чему была снята блокада Запада, ликвидирован Антизападный союз и положено начало “реформ” в СССР. Это был грандиозный успех Запада. Сейчас мы видим и ощущаем на себе его последствия.

Печально, что наша интеллигенция согласилась с таким направлением течения истории и в Советском Союзе не нашлось сил, способных осознать происходящее и остановить Хрущёва – не было великого лидера!

Что будет дальше? Мы верим в лучшее. Сейчас, когда противостояние Запада и остального мира обозначилось явственно, в открытую, и Запад не собирается идти по пути Устойчивого Развития, а приступил к осуществлению программы “Золотого миллиарда”, у человечества – мы уверены – найдутся силы, чтобы воспротивиться ему.

ЛИТЕРАТУРА

1. Чапек К. Как это делается. – М.: Художественная литература, 1956.

2. Гумилёв Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. – М.: Прогресс, 1986.

3. Гумилёв Л. Н. Этногенез и этносфера. // Журн. Природа, 1972. – №№ 1-2.

4. Гумилёв Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: Наука, 1982.

5. Де Карт Р. Рассуждение о методе. // Сочинения. – М.: Издательство АН СССР, 1952.

6. Корбюзье. Планировка города. – М.: ОГИЗ-ИЗОГИЗ, 1933.

7. Паркинсон Сирил Н.. Законы Паркинсона. – М.: Прогресс, 1989.

8. Диего де Ланда. Сообщение о делах в Юкатане, 1566 г. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1955.

9. Ильин И. А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. – Париж-Москва, 1992.

НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ЛИЧНОCТНОМ УРОВНЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ

Во введении были намечены три уровня общественных отношений: народный, производственный и личностный. Народному уровню, совершенно не исследованному, и посвящена в основном наша книга.

О производственных отношениях написано очень много, хотя эту тему никак нельзя считать исчерпанной (если судить по нашей современной политической литературе – например, по книге Ацюковского и Ермилова [1]).

Об отношениях личности и общества написан океан литературы: от прекрасных китайских сочинений и индийского эпоса “Магабхарата” [2] до книги Тарле “Наполеон” [3] и т. п. – эта тема вдохновляла писателей на протяжении всего существования рода людского. Не исключено, что всё возможное по данному поводу уже сказано. Наши замечания призваны оттенить лишь одну сторону этой скрупулезно исследованной области.

Самоутверждение. В Европе существует крылатое выражение: “Любовь и голод правят миром”, восходящее, надо полагать, к римлянам. В смысле мотивации человеческих поступков оно кажется очевидным: мы привыкли к нему, усвоили его в юности, и о его справедливости обычно не задумываемся.

Однако даже самое поверхностное размышление показывает его полную несостоятельность. Придерживаясь стиля этого изречения, можно сказать, что “миром правит стремление людей к самоутверждению”. Это, безусловно, очень сильный побудительный стимул человеческой деятельности, и он обнаруживает себя за любой её формой: от охоты североамериканских индейцев [4], занятиями искусством и наукой [5] до самых глубоких и трагических любовных переживаний [6]. А уж в политике, в борьбе за власть этот стимул действует неприкрыто и в полную мощь [7].

Судя по размаху и всеобъемлющему характеру этой человеческой страсти, у неё должно быть глубокое основание, уходящее корнями, как мы предполагаем, в фундамент нашей видовой биологической психологии. А такое предположение заставляет нас в поисках её истоков обратиться к этологии; а именно, к исследованиям поведения общественных (стадных и стайных) животных. И тут мы видим практически те же психические механизмы, что и у нас. Они свойственны не только высшим животным и птицам, но даже, похоже, и рыбам [8]. Суть их очевидна. Сообщество животных (стадо, стая), чтобы выжить в экстремальных ситуациях (нападение хищников, совместная охота), должно действовать как целое.

К. Лоренц указывает на два механизма: “демократический”, действующий, например, в галочьей стае, и “автократический”, примером действия которого является волчья стая. Галки, взлетев, долго кружатся и кричат, прежде чем вся стая направляется куда-то, и часто при этом часть галок летит в другую сторону.

Волки же, когда надо действовать, никогда не “спорят”, а подчиняются вожаку. У них идёт жестокая, даже смертельная борьба за лидерство, но если оно утверждено, стая подчиняется лидеру беспрекословно. Однако легко видеть, что в конечном итоге “демократический” механизм – лишь менее выраженный (так сказать, “размытый”) механизм “автократический”. Поэтому для наших предварительных рассуждений достаточно рассмотреть только его.

В чём он состоит? Чтобы действовать как единое целое, сообщество животных должно иметь лидера. Его действия сводятся к простой схеме. Он должен: во-первых, когда обстоятельства того требуют – указать цель и план действий стаи; во-вторых – увлечь стаю на достижение этой цели и выполнение своего плана; и, в-третьих – подавить сопротивление “инакомыслящих”. Чтобы выполнить всё это, лидер должен быть признан всеми членами стаи. А для этого ему необходимо: во-первых, быть выдающейся личностью (естественно, в рамках своего вида); и, во-вторых, обеспечивать интересы стаи – быть, так сказать, её выразителем.

Всё это ставит вопрос о выборе в лидеры “лучших”, и Природа изобрела для этого психологический механизм самоутверждения. Возражений против использования в общественных науках найденных этологией положений предостаточно. Однако – как легко понять – за ними стоит библейское представление о выделенности человека из прочей природы как “венца творения”. Думается, что научный подход не должен следовать за библией, а должен подходить к человеку объективно, “видеть” его сильные и слабые стороны, и уж подавно не отказываться от нашего близкого родства с миром животных, вновь открытого этологией и биосферными исследованиями, не закрывать глаза на полученные там научные выводы, весьма строго обоснованные.

Человек и общество. Общество, по отношению к своим делам, предъявляет человеку только три требования – как бы ставит человека в три позиции, которые упрощённо можно сформулировать так:

С другой стороны, все люди с позиции общества могут быть разделены на две крупные категории:

– первую составляют те, для которых общественное дело – главное, и они служат ему;
– вторую составляют люди, для которых главное – они сами, и общественное дело они используют в своих целях.

О трёх периодах человеческой жизни. У нас – материалистов – принято считать, что души у человека нет, а за все психические и духовные стороны жизни ответственна личность. Этой категории посвящены многочисленные исследования от Фрейда [9] до Ильенкова и Беляева с Капустяном [10], которые склонны видеть в личности не столько проявление врождённых свойств человека, сколько результат действия на него со стороны общества.

Но, думается, что мы слишком поспешили отделаться от понятия души, которое с таким успехом служило людям веками: ведь оно сложилось в результате многотысячелетнего опыта жизни человечества. И не зря наши предки – которые, конечно же, были не глупее нас – удерживали его в своей практике. Они считали душу бессмертной (что соответствовало знаниям того времени) – для нас эта сторона их понимания феномена души не нужна. Но остальную, содержательную часть, а вместе с ней и вложенный в неё громадный опыт предков, выкидывать было бы в высшей степени нерационально.

В БСЭ есть прекрасное материалистическое определение понятия души:

“психологическая цельность, ответственная за активность и целеустремлённость человеческого поведения и деятельности” [11].

По сравнению с понятием “личность” определённое таким способом понятие “душа” обладает существенными преимуществами. Во-первых, оно “компактно” (в то время как понятие личности “размыто”) – следовательно, с ним проще работать. Во-вторых, оно очень ёмко – в него можно “загрузить” всё накопленное человечеством знание в этой области. В понятие “личность” что-либо из прошлого опыта человечества загружается с большим трудом. И, в-третьих, понятие “душа” конструктивно и хорошо взаимодействует с категорией “культура”, чему – опять-таки – понятие “личность” упрямо “сопротивляется”. Поэтому, отдавая себе отчёт в близости этих понятий, мы всё же считаем правильным использовать в наших рассуждениях понятие душа. Это тем более удобно, что душа человека – индивидуальная душа – совершенно естественно встраивается в ряд:

Душа народа,
душа класса,
душа коллектива,
душа семьи,
душа человека (см. нашу статью “О культуре” [12]).

В связи с этими рассуждениями полезно привести наблюдение о возрастном и, можно сказать, “ступенчатом” формировании души человека. По общепринятым представлениям личность человека (душа) “наполняется” с возрастом постепенно, по мере усвоения им культуры своего народа и увеличения собственного жизненного опыта. Так что созревает душа, по настоящему “расправляет крылья”, уже в старости.

В молодости человек набирает знания, в зрелом возрасте он эти набранные знания усваивает и отрабатывает на практике, старость же – это пора осмысления всего накопленного и пережитого. И тут напрашивается аналогия с развитием бабочек. Они тоже проходят три стадии: гусеница растёт, набирает массу, куколка – это время перестройки “сырой” массы, время её переформирования в бабочку, и, наконец, куколка сбрасывает панцирь – и вылетает бабочка с большими и красивыми крыльями. Она уже способна не только есть и расти, но готова занять экологическую нишу, для которой создана. Она способна наслаждаться полётом, жизнью.

И хотя у человека эти стадии выражены не в такой степени, как у бабочек, но смысл их по сути тот же.

До 25–30 лет человек растит тело (набирает массу). Этот период заканчивается принесением потомства. После этого тело начинает постепенно стареть, дряхлеть и распадаться. С точки зрения формирования души этот период – тоже накопительный: человек накапливает знания. Они у него ещё “сырые”, неосмысленные и не приведённые в порядок, в систему [13].

Далее наступает период формирования души– “период куколки”. Человек работает, старается занять достойное место в жизни, в обществе. И под влиянием его дел накопленные прежде несистематизированные знания приходят в систему, получают практическую значимость, смысл. Человек всецело поглощен этим очень трудным делом, и не отвлекается на посторонние занятия.

Этот “период куколки” заканчивается где-то к 60 годам, когда человек отходит от прямой практической деятельности. Душа человека “расправляет крылья” и начинает жить своей настоящей жизнью – “жизнью бабочки”, жизнью осмысления и мудрости. Некоторые – редкие – люди вступают в период мудрости раньше, примерно в 40 лет.

Заметим, что выделенные нами периоды вполне определённы, с точки зрения формирования души. В самом деле, человеку, переживающему “период гусеницы”, даже очень одарённому, мудрость не нужна. Не нужна даже система в накопленных им знаниях. Он не может ещё воспринять ни того, ни другого – и просто отмахнётся. Человеку в “периоде куколки” система для его знаний уже очень нужна. Но совершенно не нужна мудрость. Он сочтет её бессмысленной и бессодержательной, просто словоблудием.

После того, как увидишь и осознаешь эти три периода жизни человека, с сожалением начинаешь смотреть на ту молодежь, которая занята взращиванием своего тела. Как тяжела и убога жизнь таких молодых людей! И вовсе не все они поголовно превращаются в “бабочек”. Как много их остаётся
“куколками” (например, это люди, не переросшие уровня администраторов, менеджеров, банкиров). А кое-кто даже не выходит из стадии “гусеницы” (например, многие спортсмены и торговцы).

Зато как хорошо быть “бабочкой” с большими и красивыми крыльями! Что надо человеку, чтобы стать “бабочкой”? Только ли врождённые способности? Думается, что многое зависит и от направленности интересов в юности. Но не только от этого: очень сильно сказывается влияние общественного сознания. Например, в нашем старом крестьянском образе жизни старикам отводилась почётная роль и совершенно особая общественная миссия. Они воспитывали детей. И дедушка, передававший внуку свою душу, несомненно играл значительную общественную роль, и – надо думать – чувствовал себя “бабочкой” (даже если он был человеком средних способностей!). Зато среди дворянства нашего, обездоленного общественной безответственностью, очень многие не выходили из стадии “гусениц”: стоит с этой точки зрения почитать Гоголя и Салтыкова-Щедрина.

Когда общественное сознание направляет молодых людей на духовный рост, они – безусловно – будут развиваться в этом направлении, и у них будет значительно больше шансов достичь ступени “бабочки”. Но если оно направляет юношей на культивирование тела, предлагает в нём искать самовыражения и раскрытия личности (как это имеет место в Европейской культуре), то стать в будущем “бабочкой” человек сможет лишь при исключительном стечении обстоятельств или в силу совершенно исключительных личных качеств – то и другое встречается крайне редко. Видимо, именно по этой причине в Западном мире так мало мудрых, духовно зрелых людей. Не исключено, что и размах наркомании во многом определяется такой ориентированностью общественного сознания.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ацюковский В. А., Ермилов Б.Л. Коммунизм – будущее человечества. – М.: УРСС, 1998.

3. Сыма Цянь. Исторические портреты. – М.: Худ. литература, 1967.

4. Малеев Е. А. Конфуций. ЖЗЛ. – М.: Молодая гвардия, 1997.

5. Магабхарата: индийский эпос. – М.: Наука, 1965.

6. Тарле. Наполеон. – М.: Издательство АН СССР, 1957.

7. Теннер Дж. Тридцать лет среди индейцев. – М.: ИЛ, 1964.

8. Мато Нажин. Мой народ Сиу. – М.: Молодая гвардия, 1963.

9. Чиллини Б. Жизнеописание. – М.: Худ. литература, 1958.

10. Де Карт Р. Рассуждение о методе. // Сочинения. – М.: Наука, 1953.

11. Бедье Ж. Роман о Тристане и Изольде. – М.: Худ. литература, 1953.

12. Шекспир В. Ромео и Джульетта. // Трагедии и сонеты. – М.: Молодая гвардия, 1960.

13. Ло Гуань Чжун. Троецарствие. – М.: Худ. литература, 1975.

14. Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. – М.: Наука, 1964.

15. Лоренц К. Человек находит друга. – М.: Мир, 1967.

16. Кусто Жак Ив., Дюма М. В мире безмолвия. – М.: Мир, 1962.

17. Ницше Ф., Фрейд З., Ромм Э. и др. Сумерки богов. – М.: Политиздат, 1990.

18. Ильенков Э. В. Философия и культура. – М.: Политиздат, 1991.

19. Беляев И. П., Капустян В. М. Процессы и концепты. – М.: Слово, 1997.

20. БСЭ. – М.: Советская энциклопедия, 1976. – Т. 8, с. 523.

21. Бугровский и др. Экологические корни культуры. 1-е изд. – М.: Интеллект, 1995. – С. 30-44.

22. Лем С. Приключения пилота Пиркса. – М.: Худ. литература, 1967

1.14. НАРОД И ЛЮДИ

Обычно под “народом” понимается большая масса людей. Об этом говорят такие выражения, как: “накормить народ” или “успокоить народ”, характерные для китайской классики [1]. У нас же на Руси, а позднее и в России, понятие “народ” использовалось и в другом смысле: для противопоставления низших и высших слоёв общества. Можно вспомнить пушкинское “Народ безмолвствует” из “Бориса Годунова” или выражения “народники”, “идти в народ”. В Советский период под “народом” понималось уже всё население страны, о чём свидетельствует введённое Сталиным выражение “враг народа”.

Этимологически слово народ происходит от слова род и, следовательно, означает людей одного рода – родственников, “народившихся” к некому моменту времени. Естественно, что в древности, в Период дикости, люди одного рода были связаны общей судьбой, имели общие цели иобщий способ действий –это было необходимо для выживания. Из-за роста численности людей уже в Эпоху варварства эти понятия оказались тесными и появились новые: племя, союз племён и другие, относящиеся уже к значительно большему количеству людей, опять-таки объединённых общей судьбой, целями и способами действий.

Эпоха цивилизации сохранила понятие народ как объединяющее очень большое количество людей – уже не родственников, но связанных общностью миропонимания, судьбы, целей и способов действий. Эти человеческие объединения являются фактом реальности, отражающим биологическую и социальную (общественную) природу человека: по-другому, не народами, люди жить не могут – муравьи живут муравейниками, волки стаями, люди народами.

Как ранее показано в этой книге, общность миропонимания, целей, способов действий и, следовательно, судьбы даётся культурой. Культура – душа народа, это его главная характеристика. Каждый народ имеет свою уникальную и неповторимую культуру. Без культуры народа быть не может. Люди, потерявшие свою народную культуру, перестают быть народом и превращаются в население, а перенявшие культуру другого народа вливаются в него, то есть меняют свою народную принадлежность.

Культура содержит цели народа, сформулированные его основателями, их философское и мировоззренческое обоснования, а также способы и правила существования и действий людей, наилучшим образом обеспечивающие достижение целей данного народа.

Культура народа, являясь информационной или целесообразной системой, построена по разобранным выше законам таких систем – объективным, от сознания и воли людей не зависящим, действующим так же неумолимо, как и все другие Законы Природы. Это значит, что культуры народов не могут быть произвольными, незакономерными – они представляют собой жёсткие структуры, определённые объективными законами.

А как же творческие личности, творцы культуры – ведь каждый из них уникален – Пушкин, например? О какой унификации и закономерности тут может идти речь, как можно “гармонию алгеброй измерить”? Ответ такой: законы культуры действуют так же неумолимо, как и законы физики – например, второй закон Ньютона, которым определяются все без исключения движения тел. Однако это не мешает спортсменам уникально и неповторимо метать копьё, диск, бегать, прыгать, стрелять из лука или ружья. Роль творцов культуры состоит в том, чтобы – говоря условно, “спортивным языком” – дать направление и силу культурно-творческому толчку. Траектория же вызванного этим толчком движения культуры определяется её собственными законами.

Люди составляют человеческое наполнение народа, “оживляют” его культуру – ведь культуры могут существовать и без людей (например, культуры исчезнувших народов Древних египтян, Древних греков, римлян). Но люди, как и любые другие живые организмы, сами представляют собой информационные системы, имеющие собственные цели, определяемые их “конструкцией” и далеко не всегда совпадающие с целями народа, который они наполняют и составляют. Это несовпадение целей народаи наполняющих его людей вызывает все те катаклизмы народной жизни, которыми полна история и которые в конечном итоге приводят народы к гибели.

Процесс образования народов исчерпывающе разобрал и образно описал Л.Н.Гумилёв [2]. Ещё раз (см. также с. 79-80) кратко изложим его схему нашими словами применительно к теме настоящей статьи.

По Гумилёву, во время героического периода образования народа цели людей совпадают с целями народа, то есть имеют центростремительный характер; благодаря этому идёт мощный процесс консолидации сил и взрывное развитие. Затем наступает “мирный” период спокойной жизни. Тут начинают преобладать эгоистические чувства людей, их цели перестают совпадать с целями народа. Итог: центробежные силы берут верх, и народ распадается.

Причину возникновения народов Гумилёв видит в “толчках пассионарности”, причину их гибели – в её “срабатывании”, исчерпании, а причину самой пассионарности – в космических воздействиях. Искусственность этой идеи “космического вмешательства” оставляет чувство неудовлетворённости и направляет мысль на поиски иного – естественного – объяснения. Ведь известно, что порождаемый человеческим генотипом разброс физических и психических характеристик людей очень устойчив: в каждом поколении он строго повторяется, то есть каждое поколение порождает полный набор возможных типов. Если бы это было не так, человечество давно бы выродилось. Тем не менее, иногда получают “разворот” одни способности – и, соответственно, обладающие ими люди, а иногда совсем противоположные.

Вот, например: попавшие в немецкие лагеря смерти покорно шли в газовые камеры, хорошо зная, что их ожидает, но проявляя тем не менее предельную пассивность и покорность – а ведь эти же самые люди ещё недавно героически сражались на фронте! Казалось бы, что стоило им, даже невооружённым, перебить немногочисленную охрану!

Ещё пример: при кораблекрушениях люди на лодках в океане нередко умирают на третий день – даже не начав всерьёз страдать ни от голода, ни от жажды. Они умирают от чувства безнадёжности. А человек одухотворённый, готовый к борьбе за жизнь, способен при тех же средствах переплыть океан [3]. Так что же, у попавших в плен к немцам или океану вдруг исчезала пассионарность, “присущая им от рождения”???

Корбюзье писал, что лицо каждой эпохи создаёт коллективная страсть (милосердие первых христиан, например) и что эта страсть вызывается двумя факторами: наличием соответствующих идей и возможностью их осуществления, возможностью действия: “Наше время не знает упадка – оно мощно подпирается действием”. И ещё: “Что даёт силу нашим надеждам? Они могут быть осуществлены!” [4].

Итак, идеи. Народоорганизующая сила идей очевидна. Рассмотрим ситуацию на примере христианской общины в разлагающемся императорском Риме. Чего только не делали там с христианами! Запрещали, угнетали, казнили, травили хищными зверями в цирке. А они даже не сопротивлялись – только молились. В конце концов они бросили Рим, организовали Византию и ушли в неё – а Рим погиб. Почему же только христиане обладали в Риме “пассионарностью” – ведь они жили в одном городе с язычниками?! Как это космический луч, “рождающий пассионарность”, выбрал только христиан?

Возможно другое объяснение: христианские идеи захватили именно “пассионарных” – активных, деятельных – людей, поскольку сулили выход из тяжёлой атмосферы разлагающегося Рима. Ведь таким людям надо же как-то себя проявлять, прилагать свои силы к делу – вот они и объединяются вокруг крупных идей, сулящих дело, разворот сил. Действительно: все центрально-азиатские “пассионарии” времён Чингисхана пошли “покорять Вселенную”, а испанские времён Колумба – кинулись завоёвывать Америку. Соответствующие идеи собрали и объединили “пассионариев”, кинули их в большое дело.

А разве в другие времена не хватало привлекательных идей? Видимо, не хватало. Или ситуация не сулила им успеха. Известно: чтобы стать реальной силою, идея должна “овладеть массами”. Для этого необходимы соответствующие исторические условия и серьёзная подготовка, которая должна:

– во-первых, привлечь к идее широкие массы,
– во-вторых, показать силу её приверженцев, их способность провести эту идею в жизнь несмотря на сопротивление существующего порядка.

Ситуация в Риме благодаря деятельности первых христиан удовлетворила этим условиям, чем и способствовала утверждению христианства. А через 1000 лет, когда верхушка византийского общества погрязла в корыстолюбии, интригах и борьбе за власть, эти идеи “сработались”, перестали привлекать людей, звать их к лучшему. Что и определило гибель Византии.

Творческий подъём, который сулили идеи коммунизма и Советской власти, обеспечил большевикам победу в Гражданской войне, обеспечил невиданный в мире взлёт страны при Сталине, решивший судьбу Мира во время Великой Отечественной Войны. Но ко времени Брежнева эти идеи “сработались”. Они не смогли обеспечить ни технологической победы в соревновании с Западом, ни творческой активной жизни для интеллигенции. И, несмотря на очень высокий уровень жизни – пожалуй, самый высокий в мире, если учесть социальную защищённость людей, – Советский строй потерял привлекательность для молодёжи, что и привело к краху Советского Союза.

Эта статья не посвящена анализу причин гибели СССР. Здесь уместно лишь показать, что цели Советского народа и наполнявших его людей, которые были согласными в период Гражданской войны, “разошлись” ко времени Брежнева. Цели людей стали центробежными, стремления – удельными. Вектор общественного сознания повернулся от “Что я ещё могу сделать для нашей Великой Родины”? к “Что я ещё недополучил от этой вонючей страны”? Вывод отсюда очевиден: когда цели людей перестают совпадать с целями народа, заложенными в его душе-культуре, народ гибнет.

Из сказанного следует, что интеллигенция должна всеми силами поддерживать “коллинеарность” – совпадение в главном – целей людей с целями народа. Именно в этом её жизненная функция, смысл её существования, её долг перед народом и перед наполняющими его людьми. Никто кроме неё этого сделать не может. Гибель же народа, как писал Де Карт [5], сокрушительна для людей. И в первую очередь она бьёт по интеллигенции.

Наша интеллигенция, стремившаяся скомпрометировать Советский строй, вместо того, чтобы проанализировать и исправить его недостатки, оказалась в положении людей, срубивших сук, на котором они сидели.

Кроме возобладания удельных тенденций, можно указать ещё одну причину гибели народов: это чрезмерная централизация и жёсткость общественной структуры. Они успешно сопротивляются “удельщине”, но в то же время подавляют и активность людей. Видимо, подобные структуры были в Древнем Египте и в Центральноамериканских странах – у инков, ацтеков и др. Жреческое сословие там настолько “заформализовывало” жизнь, что народ терял способность сопротивляться и эти страны гибли от самых незначительных внешних ударов. Лёгкость, с какой римляне завоевали Египет, а испанские бандиты Мексику, Перу, Юкатан, в высшей степени показательна.

Таким образом, и чрезмерная мягкость, и чрезмерная жёсткость общественной системы одинаково неблагоприятны для судеб народа.

Что можно противопоставить этому? – Мудрость руководства, сознательность интеллигенции и высокий уровень общественного сознания.

До сих пор мы смотрели на проблему “народ – люди” со стороны народа. Но она допускает рассмотрение и со стороны людей. Что нужно людям? В целом – “по огибающей” – им нужно, чтобы в стране был порядок, чтобы их способности находили применение и чтобы уровень жизни был достаточен для удовлетворения их “средних” нужд. Людям плохо жить в слишком “жёсткой” общественной системе. Но и в слишком “мягкой” – тоже: в ней они страдают от произвола “сильных людей”.

По-видимому, жёсткость общественной системы должна быть избирательной: с одной стороны, она должна беспощадно давить удельные тенденции “сильных людей”, а с другой – давать простор энергии тех людей, деятельность которых направлена на благо народное. Такая ситуация за последние полтысячи лет в нашей стране наиболее ярко проявлялась трижды: при Иване Третьем, Алексее Михайловиче и… Сталине – и страна добивалась огромных успехов. Редкость таких ситуаций свидетельствует о том, что достижение нужного для процветания страны общественного состояния возможно, но дело это очень сложное и нуждается в выдающихся лидерах.

Мы полагаем, что здесь можно сформулировать несколько правил.

1. Прежде всего: “демократия” и “правовое государство” в этом плане ничего не дают – в чём убеждает сравнение Древнего Рима и Китая. Рим был “правовым государством” – и погиб в 5 веке. А Китай – его ровесник, где “демократии” никогда не было, где говорили прежде всего не о правах, а об обязанностях – существует поныне и сейчас вновь процветает.

2. Экономика, которой западная философия, в том числе и марксизм, объясняет развитие общества, тоже тут ни при чём. Экономически Рим был не слабее, а скорее сильнее Китая – богаче. Экономика не даёт народу цель, если, конечно, не считать целью максимальное накопление богатства (эту “цель” осудила ООН на Конференции в Рио-де-Жанейро в 1992 году).
А без возвышенной и благородной цели народ жить не может.

3. Этика. На этом важнейшем факторе общественной жизни особенно настаивал А. Швейцер [6]. Он это понятие формулировал так: “Побуждения людей бывают этичны, когда интересам индивидов и групп предпочитаются интересы многих и целого”. Определение Швейцера намечает путь, но требует дальнейшей разработки.

4. Наверное, следует обратиться к опыту “долгоживущих” народов – китайцев и индусов – и посмотреть, что же для них характерно? Ведь именно характерное и обеспечило столь долгое их существование. Для Индии самым характерным является кастовая система, для Китая – конфуцианство. А вот и главное: характерно, что обе эти социально-философские системы говорят не о правах людей, а об их обязанностях по отношению к народу, обществу, государству. И уж потом о правах, которые полностью вытекают из этих обязанностей. Кастовую систему, которая определяет обязанности и права человека его рождением в той или иной части общества, мы вряд ли сможем принять. Но вот учение Конфуция – о долге человека по отношению к народу и о его общественном служении – следовало бы серьёзно изучить.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ло Гуань Чжун. Троецарствие. – М.: Художественная литература, 1973.

2. Гумилёв Л. Н. Биосфера и импульсы сознания. – М.: Наука, 1978.

3. Бомбар А. За бортом по своей воле. – М.: Географгиз, 1963.

4. Корбюзье. Планировка города. – М.: ОГИЗ-ИЗОГИЗ, 1933.

5. Де Карт Р. Рассуждение о методе. – М.: Изд-во АН СССР, 1946.

6. Швейцер А. Культура и этика. – М.: Прогресс, 1973.

“БРАТЬ” ИЛИ “ДАВАТЬ” – ЧТО ЛУЧШЕ?

ВЫВОДЫ

НАРОД, ГОСУДАРСТВО, КЛАССОВАЯ БОРЬБА И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ПАРАЗИТИЗМ

ИТОГИ

РАЗГОВОР С К.МАРКСОМ И Л.Н.ГУМИЛЕВЫМ (народ – государство – люди)

ЛИТЕРАТУРА

ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ – ПОДЪЁМ И РАСЦВЕТ НАРОДОВ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

ОТКУДА БЕРУТСЯ ПРЕДАТЕЛИ?

НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ О ЦЕЛЯХ И ПРИНЦИПАХ ВОСПИТАНИЯ И ОБРАЗОВАНИЯ

ЛИТЕРАТУРА

ДИНАМИЧЕСКИЙ МИР

ОТВЕТЫ

1. Почему люди живут народами?

2. Каковы законы, управляющие рождением, жизнью и гибелью народов?

ЛИТЕРАТУРА

НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ЛИЧНОCТНОМ УРОВНЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ

ЛИТЕРАТУРА

1.14. НАРОД И ЛЮДИ

ЛИТЕРАТУРА