ВЕРА И ЕДИНСТВО НАРОДА

Вера - явление свойственное всему человеческому роду. С первобытных времен и до нашего времени люди верят.

Они верят в могущественные силы управляющие миром и их жизнью. И еще они верят, что тем или иным образом могут на эти силы повлиять, расположить их к себе.

Наука показала гигантский масштаб сил действующих в мире, во Вселенной и полное равнодушие этих сил как к отдельным людям, таки ко всему человечеству в целом.

Но эти выводы науки никак не отразились на потребности людей- современных людей - в вере. Видимо эта потребность лежит в самом фундаменте человеческой психики. Оставим времена дикости и варварства и сосредоточимся на эпохе цивилизации, на эпохе, когда люди стали жить народами, и посмотрим, как обстоит дело с верой здесь. Перед нами предстанет богатейший и пестрый калейдоскоп вер. Здесь и индуизм с его многорукими, а то и слоноголовыми богами. И вера китайцев, что загробный мир является полным подобием "здешнего" с его тяжелым бюрократическим аппаратом. Здесь и Греция с ее верой в разбойничью компанию Олимпийцев; и Рим с верой в упорядочивающую мир "бригаду" Юпитера. Здесь и Египет сего сложнейшим пантеоном и земледельческой верой в умирающего и воскресающего Озириса. Здесь и рациональное мусульманство не дающее богу образа и чтущее его пророков. И нелепое в своих философских основах христианство, сумевшее, тем не мене, организовать в последнюю тысячу лет - в форме Католичества и его реформаций - жизнь Западного мира и - в форме Несторианства и Православия - жизнь многих азиатских народов, в том числе монголов и русских. Можно вспомнить еще и требующих человеческих жертв богов в высшей степени цивилизованных народов доколумбовой Америки....

А если вспомнить глубокое утверждение Л.Н.Гумилева, о том ,что каждый народ уникален и неповторим [1], то мы придем к следующему очень важному выводу:

У КАЖДОГО НАРОДА ЕСТЬ СВОЯ ОСОБАЯ ВЕРА, СВОИ БОГИ.

Этот вывод очень существенен. Он поможет нам понять суть явления веры.

Посмотрим на явление веры с функциональной точки зрения, задав себе вопрос: а зачем людям нужна вера, какую функцию в человеческом обществе она выполняет? Эта функция должна быть весьма значительной, очень нужной людям, если всю историю люди к ней прибегали.

1. Давать своим адептам, тем кто “правильно” живет и соблюдает "заповеди божьи" уверенность в жизни, в ее хорошем и достойном продолжении.

"Божье благословение" - вот выражение этой жизнеутверждающей функции бога

2. Карать отступников, нарушителей "божьих заповедей". "Божья кара", "страх божий" - вот обычные выражения этой карающей функции бога.

Каждый человек любого народа выносит эти функции богу, так сказать, "проецирует" на него свои представления о правильной жизни и справедливости, проецирует также систему наказаний за неправедные дела.. Другими словами, бог представляет собой сумму этих проекций людей, принадлежащих к данному народу. Образ же бога- это лишь персонофикация этих человеческих устремлений, ибо людям привычнее и удобнее иметь дело с чем-то имеющим образ.

Мы выскажем сейчас утверждение, которое затем постараемся доказать. Являясь персонофицированной суммой проекций народных представлений,

БОГ ЯВЛЯЕТСЯ ПЕРСОНОФИЦИРОВАННОЙ ПРОЕКЦИЕЙСАМОГО НАРОДА.

Представим себе индуса, который верит в тысячерукого Шиву.

Шива, конечно же, персонофицированная проекция желаний зтого индуса, образное воплощение того могущества, поддержкой которого он мог бы при необходимости воспользоваться.

Но ведь и все индусы верят в тысячерукого Шиву. И эта вера объединяет их в ЦЕЛОЕ - в НАРОД. А у индийского народа не тысяча, а много миллионов рук. Какое могущество! А Шива - образное представление этого могущества.

И каждый индиец, веря в Шиву и зная, что весь народ тоже в него верит, чувствует согласие и поддержку всего индийского народа, и может опереться на все его могущество, а не только на свои слабые две руки. Как же легко живется ему, какую уверенность дает ему вера.

Итак, бог - персонофицированная проекция самого народа, его представление о том, каким народ хотел бы себя видеть.

- он очень силен, неизмеримо сильнее любого человека,
- он гарантирует хорошую жизнь "праведным" людям,
- он карает "грешников".

Отсюда следует очень важный вывод о котором мы уже говорили:

Это наше главное утверждение. Оно не лежит на поверхности. В него надо вдуматься.

ВЕРА ЭТО ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ, СОЕДИНЯЮЩИЙ КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА СО ВСЕМ СВОИМ НАРОДОМ

При этом надо четко понимать, что вера и религия – совершенно разные явления. Вера лежит в душе каждого человека, религия – это общественный институт, паразитирующий на слабых людях и далеко не всегда способствующий вере.

Борьба европейских просветителей с церковью, которую мы все проходили в школе как общую закономерность, а не как частный, свойственный только послевозрожденческой Европе эпизод, исказил понимание веры, ее важности и необходимости для народа. Европейские просветители, как и европейские колонизаторы сыграли плохую службу для других народов, дезорганизующую и разлагающую их жизнь.

Чем подтверждается вера каждого народа? Его успехами которые, конечно же, даются, (в представлении людей) "божьим промыслом". Успехи народа очень важны для укрепления веры, а следовательно и духа народа.

Ну а люди, которые приводят народ к успехам, его вожди? Они, конечно же, являются (опять таки в понимании людей) "представителями бога", его "посланниками", "пророками", "помазаниками божьими". На них распространяются те чувства, которые народ питает к богу: любовь, блогоговение,- с одной стороны, и страх - с другой.

Эти чувства в высшей степени правомерны, закономерны и нравственны. Они дают уверенность 0и разворот хорошим людям, и окорачивают людей плохих ("Неотвратимость наказания - великий тормоз в дурных и преступных побуждениях" [2]), и, таким образом обеспечивают благополучие народа, его нормальную жизнь.

Сделаем еще дно важное утверждение, вытекающее из сказанного.

Народ, потеряв веру, превращается в население - россыпь никчемных не связанных между собой людей. В населении каждый сам-по-себе. Ибо люди, не связанные верой в народ, теряют ориентиры народной души-культуры, теряют ее поддержку и уверенность в своих силах, в правильности своих действий, деморализуются.

Народ ставший населением должен исчезнуть . Наиболее активные люди уйдут в другие народы. Те же, у кого активности не хватает, будут либо уничтожены внешними врагами (Ирак, Югославия, Афганистан), либо будут заедены до смерти своими внутренними паразитами, сколачивающимися в бандитскую элиту, в наше время - компрадорскую.

Мы не ставим здесь задачу раскрыть веры всех народов, но кажется уместным кратко очертить веру китайского народа в качестве в высшей степени показательного примера.

Китайцы верят, что они могут перестроить и организовать среду своего обитания так, чтобы в ней было хорошо и удобно жить людям. Согласно традиции эту задачу поставил Хуан ди - Желтый император, а выполнили его преемники и последователи: императоры Яо, Шунь и Юй [4]. Все они выбирались императорами за способности и заслуги, и никто из них не был потомком предшественников.

Особенно большие заслуги традиция приписывает императору Юю.

"Он создал девять областей, проложил девять дорог, оградил дамбами девять озер и измерил девять гор"[4 c 152]. Юй исправил течение всех рек Китая. В том числе "Направил Хуанхэ от гор Цзиши до Лунмэня и далее на юг до Хуаиня, затем на восток до гор Дичжу и еще на восток до Мэнцзиня, далее к востоку мимо устья реки Лошуй до гор Дапэй, на север мимо реки Цзяншуй до озера Далу, еще далее на север он разделил ее на девять рукавов, которые затем сливались в одно русло и впадали в море" [4 с 156].

"Так в девяти областях установился порядок. Во всех четырех сторонах стали жить люди, на девяти горах были прорублены дороги, русла девяти рек прочищен в, девять озер ограждены и все в пределах четырех морей слилось воедино"[4 с 157]. Далее Юй установил для каждой области повинности и подати. "На востоке доходя до моря, на западе захватывая зыбучие пески, на севере и юге страны доходя до пределов, слава и влияние Сына Неба распространились среди четырех морей. Тогда император пожаловал Юю нефритовый скипетр черного цвета, чтобы объявить Поднебесной об успешном окончании работ. В Поднебесной наступил мир и порядок [4с 158].

И эти дела Великого Юя, вселившие уверенность в том, что Поднебесную можно перестроить так, чтобы хорошо и удобно было жить людям и образовали веру китайского народа. Эта вера сохранилась и до наших дней ( хотя и получила современную форму выражения). Она, в частности дала возможность построить Великую Стену, до сих пор остающуюся самым большим сооружением в мире. А сейчас позволяет китайскому народу развиваться поражающими мир темпами.

Верой достигается единство народа, то есть такое его состояние при котором народ добивается максимальных успехов в своих делах. У нас близкое к этому состояние народа было во время отражения гитлеровского нашествия. Тогда даже уголовники просились на фронт добровольцами. У монголов при Чингиз Хане тоже было, видимо, достигнуто единство народа, иначе не смог бы такой малочисленный народ "покорить вселенную". Строительство Великой Стены тоже, очевидно, было не возможно без единства китайского народа. Итак, мы видим, что

великие свершения требуют единства народа.

И тут возникает вопрос о репрессиях, необходимых для достижения такого единства. Ни император Цинь Ши Хуан, построивший Великую стену, ни Чингиз Хан, ни Сталин не были, мягко говоря, людьми "добренькими".

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо присмотреться к составу человеческого общества, к закономерному разбросу его психотипов. Этот разброс настолько велик, что А.В. Поршнев даже считал наш биологический вид смесью четырех видов [5]. Опыт истории показывает, что во все времена и у всех народов определенная часть людей (порядка 1 %) не вписывается в законы, и должна изолироваться, дабы не нарушать нормальную жизнь народа. Кроме того у любого народа практически всю его историю идет борьба за власть, которая тоже в законы не вписывается и часто требует ликвидации соперников. Все это вызывает необходимость репрессий.

БЕЗ РЕПРЕССИЙ НОРМАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ НАРОДА НЕВОЗМОЖНА.

И тут важно на что направлены репрессии: на поддержание веры, сплачивающей народ или на ее унижение и уничтожение, и, следовательно, на ликвидацию единства народа и самого его существования. История дает массу примеров и того и другого.

Стоит напомнить известного из Библии Моисея, основателя еврейского народа, которому пришлось прибегнуть к массовым репрессиям: убить каждого десятого за отступление от созданной им веры (создание золотого тельца, т.е. возвращение к вере египетской). Библия не осуждает за это Моисея: не прими он столь решительных мер, евреи, скорее всего вернулись бы в Египет, и еврейского народа не стало бы, как говорится, "в зародыше", и не оказалось бы у них единства и сил на завоевание Земли обетованной.

Демократы наши все время муссируют вопрос о сталинских репрессиях. Но, во-первых, они не носили характера всенародного (в самый их размах в лагерях сидело всего лишь 1,4 %), а во-вторых, они велись среди бюрократов, управленцев и в правительственных кругах, они совсем не касались народа. При этом сталинскому правительству удалось сплотить народ, укрепить его единство, что показал жестокий опыт Великой Отечественной воины.

Во-первых, слабость власти, которая не может оградить народ от антинародных элементов и врагов народа.

Во-вторых, наличие у власти тиранов типа Нерона или Домициана в Риме [6], которые проводили репрессии не во имя поддержания веры и единства народа, а во имя личных целей и устраняет лучших людей.

Когда вера народа в упадке, народ не един, разделен, раздроблен, происходят смуты, гражданские войны, чужеземные нашествия. У нас такими периодами были Смутное время, Петровские преобразования, Гражданская война, Перестройка. В Китае тяжелыми смутами отмечались падения великих династий.

В такие периоды народы терпят тяжелые лишения, а зачастую - гибнут, как погибли Древний Рим, Египет, Вавилон, Шумер.

Единство народа - это благо, к которому всемерно следует стремиться. Мы, люди жившие в сталинское время, вспоминаем его как счастливейшее время жизни нашего народа.

1. Людей по психотипу можно разделить на три категории

1) Люди сильные, которые не нуждаются ни в каких "подпорках-костылях". Они обладают внутренней убежденностью и, как правило, понимают суть культуры-души народа. Таких людей мало, меньше одного процента от общей численности народа.

2) Нормальные, так сказать, средние люди. Они, для того чтобы жить нормально, нуждаются в помощи веры в свой народ. Эту их потребность можно ассоциировать с "внутренними костылями" (какие делает Елизаров: ставит трубу, крепит к ней сломанные кости, и человек может ходить на второй день после перелома). Эти люди составляют костяк народа, их большинство.

3) Слабые люди, нуждающиеся во "внешних костылях" - в религии.

По Л.Н. Гумилеву эти три психотипа соответствуют пассионариям (тип 1), людям нормальной средней пассионарности (тип 2), и субпассионариям (тип 3).

2. В периоды благоденствия вера народа в себя дает большей части народа (тип 2) ощущение защищенности. Но они не полностью отдают себе отчет в том, что вера - продукт культуры-души народа, так как культуру в полном объеме они не знают и специально ее изучением не занимаются, довольствуясь совершенствованием в своей профессиональной деятельности. В такие периоды число людей, ищущих опору в религии, очень сокращается. В периоды единства народа культура через веру организует жизнь народа. Вера - это тот психический механизм, который связывает людей с культурой.

3. В тяжелые смутные времена, когда нарушается единство народа, средние люди перестают находить опору в народной вере. Они деморализуются и начинают искать опору в религии, в Боге. Исторической статистикой это твердо зафиксировано.

4. Люди сильные (тип 1) и в трудные времена верят в народ, в его культуру. Они не никогда не обращаются к помощи религии.

5. Каждая религия порождает клир, организацию священников, паразитирующую на слабых людях. Религия в смутные времена не способна объединить народ, дать ему веру и активность, защитить его.

ЛИТЕРАТУРА

1. Л.Н.Гумилев, Этногенез и этносфера, ж. Природа N 1,2 1972.

3. Бугровский В.В.6 Долбилкин Н.П., Рольник И.А., Дионисий. Очерк древнерусской культуры, уроки истории. М "Слово" 1998.

4. Сыма Цянь, Исторические записки, "Наука" М, 1972.

5. Поршнев А.В. Начало человеческой истории, М “Наука” 1954.

6. Светоний Транквилл, Жизнь двенадцати цезарей, М “Наука” 1967

ВЛИЯНИЕ ВМЕЩАЮЩЕГО ЛАНДШАФТА НА ДУШУ НАРОДА

“Вмещающий ландшафт”, то есть природное окружение, с неизбежностью должен оказывать сильнейшее влияние на психический склад как людей, так и народов, должен формировать их души. Это особенно верно для ранних стадий человеческого общества, существовавшего ранее возникновения крупных городов и оторванной от природы городской жизни. Ведь мозг ребёнка, когда он растёт, впитывает впечатления от окружающей природы, физически формируется этими впечатлениями [1]. Именно эти впечатления будут, по‑видимому, самыми сильными и устойчивыми и глубоко заложатся в душу человека. Не подлежит сомнению, что в такой же и даже в большей мере проявляется влияние природы на душу народа – на его культуру, так как здесь результат уже не зависит от индивидуальной восприимчивости и способности к обобщениям, но является плодом коллективного творчества и, следовательно, приближается к максимальным возможностям человека как биологического вида. При этом влияние природы должно сказываться в самой основе культуры, в её фундаменте, формировать ту её сторону, которая отвечает на первый Великий философский вопрос – об отношении человека и природы.

Проследим, как мог проявиться и как проявился этот фактор в различных культурах. Посмотрим на древнеегипетскую культуру с её культом мёртвых, пирамидами, гробницами – анфиладами зал, спрятанных глубоко под землёй, высеченных в скальном основании пустынь, примыкающих к Нильской долине. Постараемся показать, что фундамент культуры – культ мёртвых – сложился под воздействием природного окружения. В самом деле, жизнь в Древнем Египте была сосредоточена в долине Нила. На запад и на восток простирались пустыни – Ливийская и Аравийская. Контраст между полной жизни узкой речной долиной и сжимающими её выжженными бескрайними пространствами пустынь очень велик. Он должен создавать в душе людей мощное впечатление хрупкости жизни, её вычлененности в мире, её особенности среди громадных пространств и могучих сил мёртвого космоса, выжженных беспощадным солнцем бескрайних пространств раскалённых камней, щебня, песка. Мёртвое могуче и вечно – живое хрупко, трепетно и быстротечно. Естественное желание продлить жизнь и повседневное наблюдение неизменных мёртвых пространств пустыни естественно должны были породить мысль о возможности продлить жизнь в “мёртвом” виде – ведь мёртвое вечно. И если удастся сохранить себя в этом мёртвом виде, то вечность будет обеспечена. Эта идея, порождённая впечатлениями ландшафта, в котором пришлось жить египтянам уже на заре их цивилизации, и легла в основу древнеегипетской культуры, породила всю её такую причудливую странность, так поражающую сталкивающихся с ней людей.

Итак: хрупкость и недолговечность живого, спрятавшегося в узкой щели Нильской долины, и мощь космических сил, действующих вне её, вечность существующих там предметов (гор, камней, щебня), свирепая жара днём и столь же свирепый холод ночью – всё это должно было глубоко и мощно воздействовать на душу людей, формировать их миропредставление и миропонимание, которое и вылилось в странную и причудливую культуру пирамид, гробниц, храмов, сонма звероголовых богов.

Думается, что и философские представления греков о бесконечной Вселенной и основы евклидовой геометрии родились в Египте и были оттуда заимствованы греками вместе с основами их искусства [2]. Ведь они так не похожи на всё природное окружение Греции, которое ярко выразилось в греческой мифологии – в нимфах, панах, нереидах и тритонах, титанах и богах – и так естественно вытекают из природы египетской. Близость космоса, его могучих и безжалостных сил и особая трепетность и одухотворённость жизни – это столкновение является сущностью египетского искусства. Именно это в нём так привлекательно. В этом его очарование. Можно сказать, что в нём отразилась, нашла своё выражение грань жизни и смерти [3]:

Смерть ожидает меня
Как возвращение домой
Из дальнего путешествия,
Как отдых под лотосами,
Как дождь в пустыне.

Другая ситуация характерна для Китая. Китайцы, складывавшиеся как народ в бассейне реки Хуанхэ, жили совсем в другом, чем египтяне, вмещающем ландшафте [4]. Это сложный ландшафт, изобилующий высокими горами, полноводными реками, текущими по плодороднейшим лёссовым почвам. В таком ландшафте жизнь людей зависела от их предприимчивости и трудолюбия, их умения подчинить себе и использовать в своих интересах природу. Как это отличается от Египта, где плодородие и урожай зависели не от предприимчивости людей, а от ежегодных разливов Нила, повлиять на которые люди никак не могли и которые они воспринимали как проявление космических сил! В Китае страну необходимо было “обустроить”, чтобы в ней было удобно жить: построить каналы, чтобы отвести в реки излишек вод, затоплявших междуречья, построить тысячевёрстные дамбы, дабы оградить поселения и поля от наводнений, вырубить леса, уничтожить крупных хищников и опасных животных. Возможность и необходимость такой работы определялась характером вмещающего ландшафта Китая и была осознана его мыслителями на заре цивилизации, когда складывалась культура китайского народа [5], и, можно думать, во многом обеспечила его подъём на исторической арене [6]. Традиция приписывает мысль о необходимости переустройства Поднебесной Жёлтому императору, а её осуществление – Великому Юю [7]. Последний так трудился ради осуществления великого замысла, что даже не позволял себе заехать в свой дом, когда проезжал мимо, и у него “стерлись волоски на ногах” от непрестанных трудов.

Насколько природа Китая до переустройства её людьми была, с одной стороны, неудобна для жизни, а с другой – допускала необходимое по своим масштабам воздействие, видно по китайским мифам [8]. Они изобилуют описаниями причудливых, зачастую страшных и свирепых порождений природы, с которыми боролись основатели китайского народа, его предки. Они боролись с неразумными, эгоистичными собственными делами и поступками – и побеждали. Борьба эта была тяжела, но не безнадёжна, и кончилась она победой организованного человеческого общества.

Мы видим, что природа Китая сформировала фундамент его культуры – идею переустройства страны силами организованного общества. Следствием этой идеи явились как конфуцианские представления о структуре общества, об этикете, при помощи которого эта структура приводится в действие, так и о возможности и необходимости переделки различных природных явлений на благо людям, которые проявились в так поражающих нас явлениях китайской культуры (например, Великая китайская стена или обычай бинтовать женские ноги).

Земля являет великое разнообразие ландшафтов. Горы и равнины, глухие темные леса и открытые взгляду степи; ледяные безжизненные просторы Арктики и субтропики – тёплые, разнеживающие изобильными плодами земли; пустыни песчаные и каменистые, где вода – крайняя редкость, драгоценность; и моря, где надо уметь не утонуть, не погибнуть; и сам великий, бескрайний океан. Все эти ландшафты освоены людьми. Люди выработали способы жизни, оптимальные для каждого ландшафта, позволяющие жить в нём с максимальным удобством. И, конечно, эти способы очень различны для разных ландшафтов, по‑разному формируют культуру народов, души людей. Вряд ли полинезиец сможет прожить в Сахаре, как и бедуин на острове среди Великого океана. Разберём примеры.

Горы, особенно высокие и суровые, требуют точного конкретного знания местности. Надо совершенно точно знать, куда ведёт каждая долина, тропа. И как по ней пройти в трудных и опасных местах. Имеются описания таких мест в ущельях Памира, так называемых “оврингов” [9], где тропа вьётся над пропастью, на дне которой ревёт река. Сорвавшись, нельзя надеяться остаться в живых. А вверх уходят отвесные скалы, и дороги впереди нет. И лишь зная, на какой еле заметный выступ за выступом скалы надо поставить ногу, держась при этом рукой за столь же незаметный (но точно известный) выступ камня над головой, можно с риском для жизни миновать такое место.

Братья Троновы, описывая свои путешествия по Алтаю в районе Белухи, рассказывают о тамошних жителях, которые умели в одиночку ходить через снежные перевалы. Они брали с собой по два тулупа, и если их на перевале застигала пурга, прятались в известным им местах, ложились на один тулуп, укрывались другим и так пережидали непогоду, иногда по несколько суток. Конечно же, для этого надо хорошо знать дорогу и особенности местности, места, где можно отлежаться, переждать непогоду. Без таких конкретных знаний в горах не прожить.

Можно вспомнить печальную историю Кошурникова, именем которого названа станция на ветке железной дороги Абакан-Тайшет. Он прокладывал эту трассу и, застигнутый на горной реке Казыр ранней зимой, не зная порогов и пытаясь пройти по замерзающей реке на плоту, погубил свой отряд и погиб сам. Предсмертные записки его с описанием этих трагических событий были найдены спустя год после гибели.

Итак, горы требуют точных, конкретных, подробных знаний. Эти требования ландшафта формируют душу горных народов, их культуру, становятся их способом постижения мира.

Степной ландшафт требует совершенно другого знания. Представьте себя где-нибудь в Причерноморских степях в те времена, когда они ещё не были распаханы. Безбрежное море трав, уходящее к горизонту. Что тут известно конкретно? Конечно, речная сеть, общий характер местности. Но знание того, что в двух днях конного пути на запад лежит Днепр, а в трёх на восток – течёт Волга, не поможет вам напоить коня и напиться самому, раздобыть еду и укрыться от непогоды. Тут нужны правила, а не конкретные знания, ведь степь везде одинакова. Нужно уметь ответить на вопрос “как?”, а не на вопрос “где?”. Как найти воду, как найти пищу, как укрыться от непогоды (а не где её переждать). Мы видим, что степной ландшафт требует знания правил, и в этом направлении формирует душу людей и культуры народов.

Горный ландшафт нужно знать весь в подробностях, исчерпывающе – такое знание необходимо для жизни в нём. Он порождает “пересчётный” тип мышления. Степь исчерпать невозможно – само это требование бессмысленно.

Степь формирует мышление
правилами, “категорийный”
способ мышления.

Океан действует на душу людей аналогично степи. Он везде одинаков. Неважно, где застанет человека шторм, ведь укрыться от него всё равно негде. Надо знать, как его пережить. То же самое с пищей и пресной водой: надо знать, как их достать. Опыт Бомбара, описанный им в знаменитой книге “За бортом по своей воле”[], в высшей степени показателен. Он говорит о необходимости знать эти правила, чтобы выжить в океане. Можно вспомнить тяжелейшее путешествие капитана Блая на перегруженном баркасе. Он сумел сохранить свой экипаж, потому что был хорошим моряком и знал, как надо действовать [10]. В то же время неподготовленные люди, оказавшись на шлюпке после кораблекрушения, ещё не начав страдать всерьёз ни от жажды, ни от голода, умирают на третий день – от чувства безнадёжности и страха.

Другое дело – морское побережье, каботажное плавание. Тут, как и в горах, нужно точное, конкретное знание. Нужно точно знать, в каких бухтах можно укрыться от шторма, далеко ли они, какие мели у них на входе.

Таким образом, можно сделать вывод, что ландшафты монотонного характера требуют от людей мышления правилами и соответствующим образом формируют народные культуры, а расчленённые ландшафты требуют конкретного точного знания и исчерпы-вающего “пересчётного” мышления – и соответствующим образом формируют народные культуры.

Вернёмся к горам. Есть ещё одна сторона человеческой души, которую формирует горный ландшафт: это умение (и потребность) действовать в одиночку, полагаться на свои силы. В описании восхождения итальянской экспедиции на Канченджунгу (Канченджангу) – вершину в Каракоруме, одну из высочайших в мире – есть такой эпизод [11]. Непогода заставила отряд спуститься в базовый лагерь. В верхнем лагере остался один человек. У него началась ангина. И хотя между лагерями не прерывалась радиосвязь и расстояние было небольшим (семьсот метров по высоте), он умер, так как никто не смог пробиться к нему с лекарствами. Этот пример говорит о том, что в горах человек может полагаться только на себя. Если ты сам не справишься с ситуацией, никто тебе не поможет. Но умение действовать в одиночку даёт в горах большую силу. Устроив засаду в подходящем месте, один человек может удержать целую армию. Недаром в горных долинах оседали остатки народов, вытесненных врагами с равнин. В горах враги не могли их достать. Эти особенности горного ландшафта порождают в душе людей индивидуализм, формируют в этом плане народные культуры. Индивидуализм становится условием выживания народа в горах. И ещё одна особенность горного ландшафта: он допускает, а зачастую и требует действия хитростью, коварством, обманом, так как, не обладая большой силой, но пользуясь знанием гор, человек (и народ) может справиться с очень большой вражьей силой.

Степь же требует совершенно иного. Она открыта. Что можно сделать в степи в одиночку? Если ты один, а из-за холма вылетел отряд половецкой конницы, остаётся только упасть в траву и надеяться, что тебя не заметят. “Один в поле – не воин”, – говорит русская пословица. В степи помочь могут только сплочённость, совместные действия, безоговорочное подчинение личности коллективу. Отсюда – коллективный тип действий и мировосприятия у степных народов. И поскольку коварство, обман не выигрышны в степи, у степных народов преобладают прямодушие и верность слову.

Очень показательно сравнение в этом плане “Песни о Нибелунгах” – эпоса германских горных племён [12], с “Песней о Роланде” – эпосом равнинных галльских племён, из которых впоследствии сложился французский народ [13]. Одна из героинь Песни о Нибелунгах, Кримгильда, чтобы отомстить за смерть её мужа, Зигфрида, вышла замуж за вождя гуннов, двадцать лет ждала удобного случая, а когда он наступил, убила своих детей, представив их смерть делом своих врагов. Роланд же, попав в трудное положение, в смертельную опасность, так обращается к своей дружине: “Помолимся богу, друзья, и возьмёмся за свои двуручные мечи!”

Приведённые соображения не исчерпывают вопроса, а дают лишь первый его набросок. Однако уже они убедительно говорят об определяющей роли вмещающего ландшафта в формировании души народа.

ЛИТЕРАТУРА

1. Любимский И. А., Позин Н. Н., Полянский С. С. и др. Основы теории биологических анализаторов. – М.: Наука, 1986.

2. Чайлд Г. Древний Восток в свете новых раскопок. – М.: Иностранная литература, 1956. – С. 24-25.

3. Матье М. Э. Разговор разочарованного со своей душой. // История искусств Древнего Востока. Т. 1 “Древний Египет”. – Л.: Гос. Эрмитаж, 1941. – С. 57.

5. Ян Чжу, Ле Цзы, Чжуан Цзы. Атеисты, материалисты и диалектики Древнего Китая. – М.: Наука, 1967.

7. Сыма Цянь. Исторические записки. Т.1.– М.: Наука, 1972. – С 150–159.

8. Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. – М.: Гос. изд-во вост. лит-ры, 1987.

9. Агаханянц О. Е. На Памире. – М.: Мысль, 1975. – С. 20–25.

10. Даниельсон Б. На “Баунти” в южные моря. – М.: Наука, 1966.

11. Эванс Ч. Неприкосновенная Канченджунга. – М.: Физ-ра и спорт, 1961.

12. Песнь о Нибелунгах: немецкий народный эпос. – С-Пб.: изд-во И. Глазунова, 1886.

13. Песнь о Роланде: французский народный эпос. – С-Пб.: изд-во И. Глазунова, 1917.

14. Бомбар А. , За бортом по своей воле,”Географгиз” М 1959

АНТИЭКОЛОГИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ ЗАПАДНОЙ (ЕВРОПЕЙСКОЙ) КУЛЬТУРЫ

“Человек в рамках прогресса -
не человек, а обрубок”

Пьер Рабардаль [11]

С великими культурами Старого Света – Китайской, Индийской, Персидской – мы практически не знакомы. С Европейской же культурой – культурой Западного мира – знакомы все. Чем же это объясняется? – Невероятной агрессивностью Европейской культуры, стремлением европейцев навязать свою культуру всем народам, всему миру. Действительно, история последнего тысячелетия сформирована всемирной агрессией Европы. Где великие культуры инков, ацтеков? Где свободные индейцы прерий Америки? Где племена лесных охотников, воспетые Фенимором Купером и Майн Ридом? Где аборигены Австралии, Тасмании? Разорение Африканского континента, к счастью, не кончилось полным истреблением народов Африки, хотя вполне могло кончиться так. По очень грубым оценкам, за период работорговли из Африки было вывезено более 200 миллионов молодых мужчин и женщин. Всех остальных, включая стариков и детей, просто убивали, так что земля в разорённых селениях была устлана скелетами, детскими в том числе. [1]. Захват англичанами Индии, как и их изгнание оттуда, проведённое Ганди и Индийским национальным конгрессом, хорошо известны. Меньше известно завоевание европейцами Китая во времена опиумных войн и изгнание их оттуда Сунь Ят-Сеном. На нашу страну европейцы нападали неоднократно. Александр Невский бил немцев на Чудском озере, Карла XII били на Украине, Наполеона – под Москвой, Гитлера – под Сталинградом. Но теперь они добрались‑таки до нас, и разграбление нашей страны идёт с поистине европейским размахом.

Агрессия европейцев не ограничивается другими народами: они организовали всемирный биоцид и уничтожают всё живое, биосферу планеты [2].

Агрессивность западных людей не является плодом заговора, деятельности какого-то тайного общества. Она велась и ведётся открыто, всегда широко пропагандировалась. Поэтому ответственность за неё несёт Западная культура. Понятно, что с таким чудовищным явлением необходимо разобраться. И прежде всего – ответить, почему же до сих пор мы считали Европейскую культуру гуманной, передовой, прогрессивной. Это объясняется, на наш взгляд, двумя причинами.

Во-первых, тем, что вину за свою агрессию европейцы всегда сваливали на одного человека (Наполеон!) или на определённую группу людей (фашисты, Гитлер), хотя хорошо известно, что Гитлера толкали на Россию западные “демократии”. И Второй фронт они открыли не для того, чтобы помочь нам разбить Гитлера, а для того, чтобы “спасти” от нас Европу.

Во-вторых, это объясняется привлекательными чертами Западной культуры: приматом в ней личности, изумительной организацией быта и успехами техники. И, конечно, беззастенчивой (хотя и лживой) пропагандой своей “гуманности” и “прогрессивности”.

Европейская культура обладает большой притягательной силой, в этом ей надо отдать должное. Она успешно внедряется в культуры всех народов. Латинская Америка и Африка, сохранившие большой процент собственного населения, приняли тем не менее Европейскую культуру. Даже японцы, несмотря на людоедский опыт американцев в Хиросиме и Нагасаки, включились, по-видимому, в круг стран Западного мира. Даже Индия и Китай, изгнавшие европейцев, не избежали влияния Европейской культуры. Россия сейчас уже второй раз “открывает ворота в Европу”, хотя в результате первого “открытия”, проведённого Петром I, страна была разорена дотла (не от хорошей же жизни Пётр I снимал колокола с церквей!), а к уровню благосостояния, характерного для времени Алексея Михайловича, вернулась только через сто лет, к концу царствования Екатерины II (да и вернулась ли?). Итак, в чём же сущность Европейской культуры? Для того, чтобы полностью охарактеризовать любую культуру, необходимо построить её структурно‑ функциональную схему. Решение этой задачи применительно к Европейской культуры в полном объёме выходит за рамки наших целей и возможностей. Мы лишь очертим её контуры и оттеним главные черты.

Прежде всего следует отметить, что Европейская культура, если пользоваться терминологией теории систем, представляет собой полную “пирамиду”, лишена какого-либо эклектизма и в силу этого является (в той же терминологии) Великой культурой. Её фундаментальным принципом является принцип прогресса или свободы личности. По нашему мнению, основы Европейской культуры возникли ещё в древнем мире, в эллинистическом Египте – как реакция пришлых народов на слишком жёсткую общественную структуру. Эти народы, оседавшие в благодатной Нильской долине и не связанные миропредставлениями египтян, должны были выработать внутреннюю свободу, “свободу личности”, в противовес стоявшему перед ними и чуждому им монолитному египетскому государству, которое они не имели никакой надежды поколебать или склонить в свою сторону. Произведения египетского искусства времени эллинизма – например, фаюмские портреты, целиком сосредоточенные на личности, на раскрытии её психологии (так похожие на портреты наших современников!), полностью лишённые какого-либо общественного содержания (в противовес портретам Древнего и Среднего царств) – убедительно указывают на эллинистический Египет как на страну, где сложился принцип свободы личности. Оттуда он проник в Рим при завоевании им Египта. Можно думать, что этот принцип, антиобщественный по своей сути, и вызвал превращение Рима из республики в империю и последующее его падение. Спасение древнего мира (в виде Византии – Восточной Римской империи) явилось следствием принятия в качестве официальной идеологии христианства, которое ввело общественные ограничения на свободу личности. Позднее этот принцип вместе с римским наследием был усвоен европейскими народами и в средние века лёг в основу складывающейся Европейской культуры.

Проследим действие принципа “свободы личности” в трёх главных аспектах культуры: взаимодействие общества с природой, взаимодействие людей в обществе и его влияние на личность, внутренний мир человека. Нужно понять, какие мировоззренческие идеи он выдвигает, развитию каких философских идей способствует; далее надо понять, как он влияет на общественные структуры, какие формы общественных отношений стимулирует и, наконец, надо определить, как он формирует личность человека, какие жизненные цели перед человеком ставит, людей какого типа выдвигает.

ЛИЧНОСТЬ. Принцип свободы личности или неограниченного развития концентрирует внимание культуры на личности, представляет её явлением самодовлеющим, главной ценностью, и требует от неё максимального самораскрытия, максимального самовыражения и самоутверждения. Отсюда вытекает индивидуализм как общественное мировоззрение. Следствием этого является богатейший набор ярких индивидуальностей – полный набор разновидностей и характеров, порождаемых человеческим генотипом, весь спектр, допускаемый биологическим видом человека. От святых, каким был Франциск Ассизский, и борцов за счастье людей, каким был Джон Браун, до мрачных садистов, каким, несомненно, был великий инквизитор Торквемада, грязных преступников и убийц типа Кровавого Моргана. Именно этой возможностью максимального раскрытия задатков и способностей в первую очередь и объясняется привлекательность Европейской культуры. Все остальные культуры налагают на личность достаточно жёсткие общественные ограничения (максимальные в индийской культуре, полностью подчиняющей личность обществу). Однако личностная направленность культуры имеет и отрицательные стороны, особенно в широких общественных проявлениях.

БЫТОВИЗМ. Бытовая направленность Европейской культуры бросается в глаза. Наши люди возвращаются из Европы в ажиотаже: “На каждом углу магазин, и всё-всё есть”; “Пятьдесят сортов колбасы, сорок сортов сыра, всё нарезано ломтиками и каждый ломтик завёрнут в целлофан”! – и т. п. Автора этой статьи в своё время поразил оружейный магазин в Лейпциге. Там были все (буквально все!) виды боевого и охотничьего оружия: от пистолетов всех марок до бронебойных ружей, от всех видов ружей для охоты до арбалетов с оптическим прицелом. Причём совсем недорого: пистолет стоит столько же, сколько ботинки среднего качества – и это при том, что картинная галерея в Лейпциге куда беднее, чем в Туле или Горьком. Европейское искусство прекрасно демонстрирует эту черту культуры. Самый беглый его обзор убеждает в этом. Голландцы с их ярмарками, драками в кабаках, фантастическими натюрмортами (которые, безусловно, являются одной из вершин европейского искусства), французская классика с садами и парками, дамами и кавалерами, итальянское искусство, полное битв и живописных развалин, деспотов, епископов и обнажённых женщин, английская портретная и пейзажная живопись – всё только о быте. Вот, к примеру, широко известная у нас картина Лиотара “Шоколадница”. Молодая красивая женщина в нарядном атласном платье, крахмальном переднике и с подносом в руках, на котором дымится чашка шоколада. Богатый покойный дом, красивая, готовая услужить женщина, шоколад, подаваемый в постель – всё настраивает чувства на комфорт и услаждение, говорит о доведённой до тонкости организации быта. Такая организация не возникает сама по себе, случайно. Она есть плод целенаправленных тысячелетних усилий, на неё ориентирует культура. Наивны представления, что с введением у нас капитализма автоматически возникнет европейское бытовое благоустройство. В России капитализм был, но европейского благоустройства не было. И Петру I, который пытался заставить страну европеизироваться, не удалось сколько-нибудь поднять организацию быта. Людям, которые ценят бытовые удобства превыше всего, надо, конечно, перебираться куда-нибудь в западный мир.

ДУХОВНАЯ НЕЗРЕЛОСТЬ. Стремление к неограниченному самоутверждению, на которое Европейская культура ориентирует личность – самоутверждению вопреки всему и против всего, в других культурах воспринимается как духовная незрелость. У нас оно свойственно подросткам. Европейская же культура рассматривает такое самоутверждение как главное свойство человека и соответствующим образом формирует всю систему ценностей. Поэтому европейцы, при серьёзном знакомстве с ними, кажутся в какой-то мере взрослыми детьми. По-видимому, люди Западной культуры и сами это ощущают – не зря же они называют себя только по имени и часто уменьшительно.

В Западной культуре нет принципа самоограничения, который даётся мудростью, зрелостью. Западная мудрость имеет оттенок цинизма (Анатоль Франс, Томас Манн) или аналитичности (Швейцер), ей не свойственна синтетичность, характерная для глубоких культур (например, для китайской).

ПРОГРЕССИРУЮЩЕЕ ОДИЧАНИЕ. Европейские народы сложились из очень крепких социально, сплочённых варварских племён, к тому же они сцементированы христианством. Однако вместе со сложением Европейской культуры началась борьба личности против общества за свою свободу. Эта борьба (ярко отражённая Шекспиром), давшая такие прекрасные плоды, как возрожденческий гуманизм, составляла и составляет главное содержание духовной жизни Европы. Последовательное проведение в жизнь принципа отказа от навязывания личности общеобязательных требований привело к упрощению воспитания и образования. Стремление сделать обучение приятным и интересным кончилось резким падением его уровня, повело к прогрессирующему снижению уровня не только общественного сознания, но и содержания личности, духовного и профессионального, то есть к прогрессирующему одичанию, о котором так убедительно писал А. Швейцер [3]. Ошибка Швейцера в том, что он считал прогрессирующее одичание результатом развития цивилизации – но это характерно только для западного мира: Китайская и индийская цивилизации при своём развитии не приводили к одичанию. Прогрессирующее одичание, падение духовного содержания “массовой культуры” при ярко выраженном бытовизме культуры привели к развитию потребительства – неоправданному и бессмысленному росту изобилия потребительских товаров, изобилию, которое становится опасным для физического и психического здоровья людей.

МИРОПРЕДСТАВЛЕНИЕ. Европейскую философию принято считать самой серьёзной и глубокой, собственно единственной серьёзной философией. Это мнение у нас настолько укрепилось, что о философии Китая, Индии, Персии говорят как об имеющих лишь историческое значение курьёзах. Утверждается, будто европейская философия послужила основой науки, хотя сами учёные с таким мнением не согласны и философию научной дисциплиной не считают. Очерк европейской философии и её исчерпывающая критика даны у А. Швейцера в указанной выше работе. Мы здесь лишь кратко её суммируем.

Европейская философия – наследница греческой науки и средневековой схоластики. После Де Карта (который ясно видел реальность и поэтому был честным дуалистом) усилия философов были направлены на построение монистической философии, лишённой картезианского дуализма. Основным вопросом философии стал вопрос об отношении сознания к материи. И далее, в полном соответствии с фундаментальным принципом Европейской культуры – принципом неограниченного развития – усилия философов были направлены на построение схем развития мира. Вершиной этого направления считается философия Гегеля, трактующая эволюцию Вселенной в виде самораскрытия “абсолютной идеи”. Особым направлением европейской философии были попытки построения объективно обусловленной, то есть вытекающей из законов мироздания, этики – такой, которая разрешала бы учёным ставить опыты, а разбойникам не разрешала бы грабить (Спиноза, Кант). Как известно, эти попытки потерпели сокрушительную неудачу.

В наши цели не входит подробный разбор европейской философии, за которым можно обратиться к упоминавшейся книге А. Швейцера. Мы считаем необходимым отметить следующие моменты.

1. Европейская философия ни в коей мере не может считаться вершиной мировой философской мысли. Идеалистическая философия гораздо раньше и глубже была разработана в Индии [4], материалистическая – (гораздо глубже и полнее) – в Китае [5].

2. “Основной вопрос” европейской философии, вызванный её борьбой с христианством, в свою очередь заимствовавшим идею разделения души и тела из Персидской культуры, отражает борьбу личности и общества в Европейской культуре. Введение в науку понятия информации как материальной сущности сняло его с повестки дня.

3. Построение схем развития мира есть следствие фундаментального принципа Европейской культуры – принципа прогресса. Никакого отношения к реальности они не имеют и никаких её черт не отражают.

4. В целом европейская философия – дитя схоластики. Она питается внутренними идеями Европейской культуры и замкнулась на их разработке. Её построения не отражают реальности. Она не смогла дать идей науке, не дала активного жизнеутверждающего мировоззрения обществу, способного сгармонировать его с природой, европейцев – с другими народами, личность – с обществом.

5. Социальная бесплодность европейской философии привела к тому, что идеи общественного бытия породила наука, дав разного рода социально-экономические теории – сугубо прагматические, исходящие из структуры существующего в европейском мире положения и не способные дать человечеству каких-либо конструктивных идей. В результате, как писал Швейцер, Западный мир лишился жизнеутверждающих ориентиров и при оценке явлений, с которыми его сталкивает действительность, вынужден исходить из сиюминутных интересов, действуя по принципу: “Спасайся, кто может!”. Это чревато смертельной опасностью для всего человечества.

ОБЩЕСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО. Ставя в центр внимания личность и давая полный разворот задаткам человека, Европейская культура культивирует индивидуализм, а в общественных отношениях выдвигает на первый план людей активных, энергичных, агрессивных. Кроме того, она рекомендует конкуренцию и вообще борьбу как универсальное средство решения общественных противоречий. Гениальную формулу взаимодействия людей в европейском обществе дал Корбюзье:

“Свобода человека стеснена его соседом” [6]. Свобода поставлена на первый план, соседи – ближайшее окружение – на второй, а общество в целом просто выпадает из поля зрения!!!

В Европе обществу приходится защищаться от личности – в этом плане очень показательна борьба городов с баронами в средневековой Европе. Борьба личности и общества составляет главное содержание духовной жизни Западного мира – это хорошо видно, например, по произведениям Шекспира. Как известно, Римская цивилизация пала потому, что личностные интересы взяли верх над общественными [7]. Христианские заповеди: “Не убий, не укради, не пожелай жены ближнего” и пр. есть не что иное, как ограничения, налагаемые обществом на свободу личности. Христианские идеи поддерживали общественное равновесие Западного мира почти две тысячи лет. Первую брешь в них удалось пробить учёным: они добились для себя свободы научных исследований – права ставить опыты, а не полагаться на божье слово. И тем самым подорвали представление о незыблемости библейских положений.

Но если учёному разрешается ставить опыты, то почему разбойнику нельзя грабить? – Вопрос краха общественных запретов в Европейской культуре стал вопросом времени.

Попытка марксизма ввести общественные ограничения на свободу личности, исходя не из божественного авторитета, а из потребностей общества, вообще не получила в Западном мире заметной популярности.

Личность выдвинула против общества идеи “гуманизма”. Они заняли в Европейской культуре одно из ключевых мест и крайне ограничили возможности борьбы общества с антиобщественными действиями “личностей”.

В Европейской культуре сформулированы цели личности, но не сформулированы цели общества. Поэтому в своей борьбе с личностью общество, когда ему удавалось поставить ту или иную категорию людей вне закона, тоже проявляло максимальную свирепость. Стоит вспомнить ужасы инквизиции, охоту за “ведьмами” в средневековой Европе или за “шпионами” в Америке 50-х годов, южноафриканский апартеид... Всего и не перечислишь.

ВСЕМИРНЫЙ ГЕНОЦИД И ВСЕПЛАНЕТНЫЙ БИОЦИД. Если внутри европейского общества свобода личности так или иначе ограничена обществом, то за его границами, где их закон не действует, самые дикие и жестокие инстинкты людей получили полный разворот и вылились во всемирный геноцид, последовательно проводившийся европейцами против всех народов, до которых они сумели достать. Историю завоевания Америки, Австралии, Тасмании, чудовищное избиение негров во времена работорговли знает каждый. Менее известен геноцид европейцев в Индии и Китае. Тут их сдерживало уже начавшееся развитие средств информации и общественное мнение в собственных странах. Однако когда к тому появлялись “законные основания” (например, во время восстания сипаев в Индии или во время опиумной войны в Китае), они разворачивались вовсю. Стоит также вспомнить двадцатилетнюю войну американцев во Вьетнаме, где они применяли напалм для сжигания живых людей и где до сих пор не зарастают политые дефолиантами джунгли. Нельзя забыть немецкие лагеря смерти, вину за которые возложили на фашистов – а не на породившую их культуру. Поражает не только размах организованных европейцами уничтожений, но и зверства, свирепейшие жестокости, которые они при этом применяли. Европейская культура возводит жестокости в ранг эстетической категории, что хорошо видно по средневековому искусству, в котором смакуются всякого рода пытки и истязания.

Идейным оружием всемирного геноцида выступают различные теории превосходства европейцев над другими народами: теория “высшей европейской расы”, теория “преимуществ европейской цивилизации и дикости всех прочих народов” (в том числе китайцев и индусов, культура которых по крайней мере на две тысячи лет древнее культуры Европейской).

И если избиение неевропейских народов хоть как-то сдерживается идеями “гуманности” (“ведь и неевропейцы – тоже люди”), то, когда дело доходит до “меньших братьев”, тут уж европейцы не знают никакого удержа. Убийство животных в массовых масштабах, проводимое ради нужд промышленности, ради удовлетворения моды, ради спорта и ради удовольствия мучением жертв, охватило всю планету, вылилось во всемирный биоцид, приведший к уничтожению нескольких тысяч видов животных и растений, поставивший на грань гибели всю биосферу планеты. Создаваемое средствами информации и поддерживаемое даже учёными представление о том, что всё живое “вытесняется” нормальной человеческой деятельностью, глубоко неверно и лживо. Всё живое, как убедительно показал Фарли Моуэт, просто физически уничтожается, причём с чудовищной жестокостью: вытапливание пингвиньего жира на кострах из живых пингвинов, сдирание шкур с живых тюленят, которые при этом кричат как дети, накачивание воздуха в живых китов и пр. и пр.

Ответственность за всемирный биоцид несёт Западная культура. Никакая другая культура не проводила избиения всего живого в таких всепланетных масштабах.

СЛУЖЕНИЕ СМЕРТИ. Всемирный биоцид и всепланетный геноцид, проводимый людьми Западной культуры в течение всей истории Западного мира, выдвинутая там идея “Золотого миллиарда”, требующая уничтожения большей части человечества и вступившая в фазу своего осуществления – всё это говорит о том, что в глубинных основах Европейской культуры заложено стремление сеять смерть, нести её всему живому на планете. Культуры с такой направленностью известны в истории; Л. Н. Гумилёв назвал их “химерами” или “антикультурами” [8].

ОБЩИЙ КРИЗИС ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Принцип неограниченного развития и отсутствие ясно сформулированных целей общества стимулировал неконтролируемый рост народонаселения стран Европейской культуры, а в силу всепланетного влияния Запада – и на всей планете, что привело человечество к общему кризису. Рост народонаселения идёт за счёт растраты основного фонда биосферных запасов. Уже сейчас население планеты втрое превышает то, которое может прокормиться за счёт ежегодного прироста биомассы. Исчерпание запасов биосферы – дело немногих десятилетий и означает гибель человечества.

В то же время Западная культура, определяющая дух и характер предприятий Западного мира, никак на этот кризис не реагирует и реагировать отказывается. В силу своего основного принципа – “свободы личности” – она и не может предложить конструктивных мер защиты от него. По-видимому, вопрос “кому с исчерпанием ресурсов жить, а кому умирать?” Европейская культура будет решать в присущем ей духе - силой, то есть Третьей Мировой Войной – экологической, войной за ресурсы, в которой должна будет погибнуть большая часть человечества (ведь за счёт ежегодного биосферного прироста прокормиться может только около двух миллиардов человек). И, судя по заметкам в американской прессе, страны Западного мира – особенно Америка, объявившая программу “Золотого миллиарда” –– к этой войне готовятся. Необходимость принятия срочных мер против неконтролируемого роста человечества очевидна – но Европейская культура не в состоянии предложить для этого что-либо действительно конструктивное. И, несмотря на серьёзнейшие предупреждения учёных, она даже не может серьёзно поставить этот вопрос на рассмотрение мировой общественности.

В настоящее время ограничение рождаемости введено лишь в Китае. Там это стало возможным не в силу “тоталитарности режима”, как об этом думают европейцы, а в силу положений китайской культуры, требующей гармонии между природой, обществом и личностью.

Отметим ещё одну особенность “взрывного” роста народонаселения планеты: он сопровождается ростом больших городов, следствием которого (как убедительно показал Швейцер) является прогрессивное одичание широких масс – а это подрывает саму возможность разумного управления процессами развития человечества.

ПОДВЕДЁМ ИТОГИ

1. История последнего тысячелетия определялась всемирной агрессией Европы. Всемирный геноцид и всепланетный биоцид, за который несёт ответственность Европейская культура – культура Западного мира – проводился и проводится с планетарным размахом и чудовищной жестокостью. В основе Европейской культуры лежит стремление нести смерть.

2. Борьба личности и общества, составляющая содержание духовной жизни Западного мира, привела к последовательной капитуляции общества и к прогрессирующему одичанию широких масс.

3. Европейская культура стимулирует развитие бытовой стороны жизни и ограничивает духовное развитие людей ступенью отрочества.

4. Европейская культура привела человечество к экологическому кризису и поставила его на грань мировой экологической войны.

5. Европейская культура – духовно незрелая. Об этом свидетельствуют все её проявления – агрессивность, жестокость, самоутверждение, даже техническая и бытовая направленность.

6. Предлагающая борьбу как универсальное средство решения всех проблем, Европейская культура не может удержать человечество в равновесии и ведёт его к гибели.

ВЫВОД. Всё вышеизложенное говорит о Европейской культуре как о культуре исключительно антиэкологической. Переход человечества к Устой-чивому развитию на её основе осуществлён быть не может Она ведет к гибели человечества и поэтому требует коренной перестройки.

ЛИТЕРАТУРА

1. Де Ланда Д. Сообщение о делах в Юкатане. – М.: Наука, 1956.

2. Ливингстон Д., Ливингстон Ч. Путешествие по Замбези. – М.: Географгиз, 1956.

3. Маундфорд Ч. Коричневые люди и красные пески. М.: Прогресс, 1958.

5. Швейцер А. Культура и этика. – М.: Прогресс, 1973.

6. Древнеиндийская философия. – М.: Мысль, 1972.

7. Ян Чжу, Ле Цзы, Чжуан Цзы. Атеисты, материалисты и диалектики Древнего Китая. – М.: Наука, 1967.

8. Корбюзье. Планировка города. – М.: ОГИЗ-ИЗОГИЗ, 1933

9. Гумилёв Л.Н. Этногенез и этносфера. // Природа, 1972. – №№ 1–2.

10. Гумилёв Л.Н., Панченко А.М. Чтобы свеча не погасла. – М., 1997. – С.34.

11. Пьер Рабардаль, Люди и технологии\\ цит по Хоск-и-Гассет , Избр.труды, “Весь мир” М 2000.

ВСЕМИРНЫЙ БИОЦИД. КТО ЗА НЕГО В ОТВЕТЕ?

Люди Европейской культуры противопоставляют себя природе. Мысль о том, что свои действия, поступки, жизнь надо соразмерять с природой, с её проявлениями, просто не приходит им в голову. Печально‑знаменитая формула И. В. Мичурина “мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё – наша задача” – естественное порождение Европейской культуры. Она вовсе не говорит о какой-то особой злонамеренности её автора, а просто выражает породившее современный экологический кризис отчуждение европейца от природы. Его можно проследить во многих аспектах отношения к природе. Возьмём, например, охоту. Охотой жили практически все народы эпохи дикости, общинно-родового строя. Но, как хорошо известно, они относились к охоте как к необходимости и никогда не убивали зверей больше, чем им требовалось для жизни. И только народы, принадлежащие к Европейской культуре, изобрели спортивную охоту – убийство ради развлечения, а так же и охоту промысловую, рассчитанную не на удовлетворение своих потребностей, а на широкое использование убиваемых животных в качестве сырья в промышленности. Спортивная охота и сейчас широко распространена и считается (даже у нас) благородным и красивым занятием, способствующим развитию у людей “любви к природе”. Сама мысль, что убийство животных может развить к ним любовь, нормальному человеку должна показаться дикостью. Однако на эту тему написано множество знаменитых книг – например, “Записки ружейного охотника Оренбургской губернии” С. Т. Аксакова или “Зелёный шум” М. М. Пришвина [1], цитату из которой мы приводим:

“Все виды охоты я в своей жизни изведал... Меня очень волнует одна мысль: как бы удержать и развить в нашей новой советской культуре те особенности русской народной охоты, которые так замечательно повлияли на творчество наших учёных, путешественников, художников, композиторов и уж, конечно, само собой, на мастеров военного дела... Она содержит в себе священное чувство охраны природы как нашей Родины”.

Промысловую охоту описал Ф. Моуэт в книге “Трагедии моря” [2]:

“Собранные в кучу молодые тюлени напоминали груду забитых телят, и когда из этой кроваво-грязной массы туш поднимало дёргающуюся голову какой-нибудь несчастное, ещё живое существо, я не мог больше этого выдержать... Один из зверобоев подцепил тюленёнка острогой, и малыш совсем заходился от крика, точь-в-точь как кричал бы благим матом, прерываемым судорожными рыданиями, маленький ребёнок, корчащийся от мучительной боли. Я видел, как с другого, ещё живого тюленёнка, содрали шкуру, и его голое тело, обливаясь кровью, билось в предсмертных конвульсиях. ...Одной книги не хватило бы даже для поверхностного описания ущерба, нанесённого Североамериканскому континенту со времени появления там европейцев – носителей Западноевропейской культуры, в отличие от ущерба, причиняемого животному миру коренным населением... Эта книга не об исчезновении тех или иных видов животных, а о повсеместном сокращении животного мира как единого целого, со всеми его взаимосвязями... Быть может, она поможет изменить наши взгляды и действия, с тем, чтобы в будущем мы окончательно не превратились в разрушителей мира живой природы”.

Действия европейцев Фарли Моуэт справедливо называет биоцидом, ибо своим конечным результатом они имеют полное уничтожение биосферы.

А вот что пишет доктор Артур Бенет в книге “Жизненный цикл птиц Северной Америки”:

“Их самые жестокие враги, вне всякого сомнения – это люди, веками убивавшие их в огромных количествах и безжалостно кравшие их яйца, пока птицы не были практически полностью истреблены”.

Это поголовное избиение всех животных людьми Европейской культуры началось с широкого распространения огнестрельного оружия – с конца XIV в. Проводилось оно с чудовищной жестокостью, сравнимой разве что со зверствами фашистов во Второй мировой войне. Аарон Томас описал, как на острове Франк в конце XVIII века промышленники вытапливали жир пингвинов:

“Всё время, пока вы живёте на острове, вы постоянно совершаете ужасные жестокости, ибо вы не только сдираете шкуру с живых пингвинов, но вы также заживо сжигаете их... Вы устанавливаете котёл и разводите под ним костёр из самих несчастных пингвинов”.

Жестокости китобойного промысла широко описаны, но это не прекращает его практики, когда в загарпуненного живого кита забивают трубу, через которую его накачивают воздухом, чтобы он не утонул, и оставляют мучиться сутками, пока до него не дойдёт очередь разделки.

Мы приводим эти описания не для того, чтобы показать особую жестокость и циничную беспринципность европейцев, а чтобы поставить вопрос: почему так происходит и кто (или что) за это в ответе? Совершенно очевидно, что европейцы сами по себе не более жестоки, чем все остальные люди на нашей планете. Но если это так, то ответственность за проводимый европейцами биоцид лежит целиком на Европейской культуре. Какие же её положения являются основанием и оправданием биоцида?

Обратимся к Библии – книге, в которой сформулированы основы Европейской культуры и которую в течение почти двух тысяч лет каждое воскресенье читали на проповедях в храмах по всей Европе и Америке. Глава 1 Книги Бытия:

“После отделения света от тьмы и сотворения мира Бог создал траву, сеющую семя, и дерево плодовитое, приносящую по роду своему плод, а также рыб и птиц, и зверей, и велел им плодиться, множиться и населять землю... После этого сказал Бог: “Сотворим человека по образу Нашему и подобию; и да обладает он рыбами морскими и птицами небесными и зверями, и скотами, и всею землёю, и всеми гадами, пресмыкающимися по земле”. И сотворил Бог человека по образу Божию: мужа и жену сотворил. И благословил их Бог, говоря: “Растите и множитесь, и наполняйте землю, и владейте ею, и обладайте рыбами морскими, и зверями, и птицами небесными, всеми скотами и всею землёю, и всеми гадами, пресмыкающимися по земле”. И сказал Бог: “Это Я дал вам всякую травы... и всякое древо... вам в снедь, и всех зверей земных, и всех птиц небесных, и всех гадов пресмыкающихся по земле, которые имеют в себе душу живую и всякую траву зелёную в снедь”. И видит Бог: то, что он сотворил, очень хорошо”.

Положение Библии очевидно: человек выделен из биосферы как высшее существо, “венец творения”, что оправдано “подобием Божиим”. Вся биосфера дана ему “в снедь”. И не поставлено каких-либо запретов, ограничений, сдерживающих человеческую алчность. Ничего не говорится о необходимости соразмерять свою деятельность с возможностями природы, ибо сам Бог позаботился о том, чтобы всё живое плодилось и множилось. Для людей Европейской культуры это более чем естественные “прописные истины”, вошедшие в них “с молоком матери”. Им нелегко задать себе вопрос: “Так ли уж это естественно и может ли быть иначе”? – надо сильно задуматься. Ведь, как справедливо говорил Л. Н. Гумилёв, свою культуру человек считает безусловно правильной и единственно возможной; культуры же всех других народов кажутся ему нелепыми, смешными или даже чудовищными.

Мы уже дали примеры культур, в которых определено совсем другое место человека в природе, и показали, к каким действиям эти культуры приводят. На Земле существовали и существуют культуры другого типа, которые можно назвать экологическими – в них человек не противопоставляет себя природе, а стремится организовать жизнь в гармонии с ней. Это культуры народов Севера, Центральной и Средней Азии и, наконец, наша древняя славянская культура.

ЛИТЕРАТУРА

1. Пришвин М. М. Зелёный шум. – М.: Правда, 1983. – С. 241.

2. Моуэт Ф. Трагедии моря. – М.: Прогресс, 1988. – С. 285.

ЗАПАДНЫЙ ВЕТЕР

Мы, люди живем на Земле. Земля представляет огромное множество ландшафтов. И характер этих ландшафтов, особенности нашего местообитания формируют нас, наши характеры, наше мировосприятие [1]. Географические условия нашего существования - горы и равнины, леса и тундры, степи и пустыни, побережье морей и сам великий океан, а также и соответствующий этим местам климат -к ним мы привыкаем с детства и воспринимаем как данность, как нечто настолько естественное, что мы просто над этим не задумываемся. Так есть,- и все тут! В всю свою жизнь мы "встраиваем" в эти условия.

В частности, люди живущие на Среднерусской равнине и в Сибири, принимаем как данность, что плохую погоду у нас делают циклоны, приходящие с запада, с Атлантики и приносящие с собой дожди, снегопады, туманы, грустную и унылую погоду . Тогда мы одеваем плащи, резиновые сапоги. раскрываем зонтики.

Так же мы воспринимаем и воздействие на нас окружающих народов, их доброжелатель- ость или агрессивность, дружелюбие или враждебность. Иногда это принимает зримые формы. Например, китайцы, дабы оградить себя от постоянных набегов центрально-азиатских разбойников, от их не прекращающегося губительного давления построили Великую Стену.

Но максимальное и самое мрачное воздействие на все народы мира, на всю историю последнего тысячелетия имела всемирная агрессия народов Западной (Европейской) культуры. Их всемирная агрессия началась, как пишет Л.Н. Гумилев [2], как только Западная культурная общность народов осознала свое единство. Первым ее проявлением были так называемые "Крестовые походы", официально целью которых была борьба с мусульманами за гроб господен. Мусульмане сумели от них отбиться. Тогда крестоносцы взяли штурмом, разграбили и вырезали поголовно в 1246 г христианский Константинополь, насчитывавший тогда около миллиона жителей.

Когда Крестовые походы захлебнулись, а путешествие Марко Поло в Китай изумило Западный мир его богатствами, европейцы сделали попытку пройти в Китай северным путем, через Среднерусскую равнину и Сибирь, для чего были созданы немцами военные ордена Тевтонский и Ливонский. Эта попытка была остановлена Александром Невским, потопившим псов-рыцарей в Чудском озере. Не кончились удачей и следующие их попытки, а ордена эти, проявившие себя отъявленными мародерами были распущены.

Следующий этап европейской агрессии, когда она приняла поистину всемирный масштаб был связан с выходом в океан. Португальский принц Энрике научился строить корабли, способные выдержать океанские плавания. И началась так называемая эпоха "великих географических открытий".

Васко Дагама обогнул Африку и "открыл" Индию. Свое "открытие" он отметил тем, что сжег попавшийся случайно ему мирный торговый корабль [3].

Из ранних "открывателей" Индии особенно прославился Альбукерк, который не ограничивался морским разбоем, но грабил и жег прибрежные города [3].

Плавание Колумба открыло европейцам Центральную Америку с ее хорошо организованными и высококультурными народами, которые и подверглись чудовищному избиению, ( сравнимым лишь с немецкими зверствами в России во время Великой Отечественной войны).

Зверства испанских головорезов вывали осуждение даже совсем не склонной жалеть язычников католической церкви. В известной книге Диего де Ланда [4] описываются методы, разработанные испанцами для уничтожения индейцев, которые сжигались живьем, травились специально выведенными огромными собаками и т.п.

Эпоха "великих географических открытий" увенчалась захватом европейцами обоих Америк, Австралии и Африки. Народы последней, хотя и не были уничтожены поголовно (как народы Америки и Австралии), но были основательно "прорежены" работорговлей при которой только вывезено было 200 миллионов молодых мужчин и женщин, а истреблено было, по-видимому, больше миллиарда, судя по свидетельствам Ливингстона и Стенли [5,6].

Работорговля и колониальное господство европейцев закрыли народам Африки путь к развитию, оставив им жалкую роль "стран третьего мира". А ведь именно в Южной Африке был открыт в VIII веке первый в мире университет, и лишь второй университет был открыт в Китае в IX веке. Подчинили европейцы также Индию и Китай, но эти древние устойчивые культуры устояли и сумели освободиться от прямой колониальной зависимости от Запада.

А каким богатым и разнообразным был бы мир не будь всемирной западной агрессии, не будь "великих географических открытий"! В семье народов мира блистали бы великие культуры Центральной Америки, Африки, аборигены Австралии, народы Севера, создавшие столь же слитые с природой (но уничтоженные европейцами) культуры, как и удивительная культура народов Центральной Азии, сумевших сохранить свою прекрасную страну разумным ограничением потребления природных ресурсов. И сумели защитить ее от западной агрессии. Сравните с Сахарой, которая еще во времена Карфагена была саванной, но люди, ее населявшие, не сумели ограничить потребление ее природных ресурсов.

Сейчас Запад объявил программу "Золотого миллиарда" или - более стыдливо - "Глобализации". По этой программе в мире должны остаться только народы Западной культуры. И наступление на народы мира, уже не сдерживаемое СССР, разворачивается с размахом "великих географических открытий".

Мы воспринимаем Западную агрессию как явление природы, как естественный западный ветер, не очень задумываемся о ней, и только возмущаемся ее конкретными проявлениями, вроде ничем не спровоцированных нападений на Ирак, Югославию, Афганистан. И совершенно не задумываемся о судьбе американских индейцев, африканцев и австралийцев. А следовало бы задуматься. Так как ни у кого-либо из других народов мира, ни в одной другой культуре кроме Западной, нет положений согласно которым они могли бы уничтожать другие народы и забирать себе их землю.

ВЫВОДЫ

Первое, что должны сделать оставшиеся еще на Земле народы - это отдать себе отчет во всемирной Западной агрессии, которая не утихает, и формирует историю человечества все последнее тысячелетие. Сейчас она получила обоснование в виде глобального экологического кризиса.

В настоящее время главным рычагом Запада является ростовщичество Международного валютного фонда и других транснациональных корпораций, насаждающих так называемые " свободные рыночные отношения". Необходимо вырвать у западной кобры эти ядовитые зубы. Для этого надо перейти на безденежое хозяйство.

Представляется правильным создать международный трибунал по оценке всемирной Западной агрессии и осудить ее от лица мирового сообщества.

Следует потребовать от Западных народов коренной перестройки своей паразитической античеловеческой и антиэкологической культуры.

ЛИТЕРАТУРА

1. Влияние вмещающего ландшафта на душу народа // Экологические корни культуры, ч I

2. Л.Н. Гумилев, В поисках вымышленного царства, М "Наука" 1970

3. Жуль Верн, Как открывали Земной шар, т. I, М "Прогресс" 1995

4. Диего де Ланда, Сообщение о делах в Юкатане, изд. АН СССР М-Л 1955.

5. Давид Левингстон, Путешествия и исследования в Южной Африке, "Географгиз" М 1955.

6. Генри Стенли, В дебрях Африки, "Географгиз" М 1958.

О НЕСООБРАЗНОСТИ В ГЕОГРАФИЧЕСКОМ ЧЛЕНЕНИИ ВЕЛИКОГО КОНТИНЕНТА СТАРОГО СВЕТА

Несообразности, разбираемые здесь, связаны с вычленением Европейского полуострова в качестве особой Части Cвета и неадекватности в проведении его восточной границы.

Одно из главных требований к любой науке – логическая непротиворечивость и внутренняя согласованность её основ. Отмеченные географические несообразности нарушают это требование, и их устранение будет способствовать приведению основ географии к строгому логическому совершенству.

Европа была выделена как Часть Света в Древнем мире Средиземноморья наряду с Азией и Африкой, причем площади этих трёх Частей Света считались примерно равными. В то время Земля жителям этой её части представлялась единой населённой областью – ойкуменой, окружённой океаном, в центре которой находится Средиземное море. Членение на Части Света отвечало практическим интересам определения относительного местоположения стран и маршрутов к ним по Средиземному морю. Так, Геродот, совершивший большое путешествие в V в. до н. э., которое в рамках того времени вполне может быть названо “кругосветным”, делит всю ойкумену на Азию (где размещались восточные греческие колонии), Ливию или Африку – “Пенную страну” (от греческого слова “афрос” – пена) и Европу или “Западную страну” (от финикийского слова “ереб” – закат). Древние греки называли Европой страны, лежащие к западу от Эгейского моря [1, 2].

Эти представления Древнего мира Средиземноморья об ойкумене не включали ни Центральную Азию, ни Китай, ни Сибирь, о которых тогда ничего не знали, не говоря уж об Америке. Правда, египтяне при фараоне Нехо совершили плавание вокруг Африки [3], они вели войны в Малой Азии. Римляне вели войны по всему Средиземноморью, а Юлий Цезарь воевал в Европе (в Галлии, Германии и высадился в Англии) [4]. Знания греков и римлян об Азии распространялись только до Каспийского моря, о котором по расспросам знал Геродот (При этом Европа, по его понятиям, кончалась на востоке где-то у Буга или Днепра. Эти представления сохранялись у европейцев и более 1000 лет спустя, что видно по картам Птолемея (II век н. э.) и Космы Индикоплова (VII век н. э.) – рис..-1.

К началу второго тысячелетия новой эры населяющие Европу народы, осваивая культурное наследие Древнего Мира Средиземноморья, слились в этнокультурную общность, характерной чертой которой было западное христианство. Эта общность противопоставила себя и мусульманским народам

Рис. 1. Карты: Клавдия Птолемея (IIвек нашей эры) – вверху; и Космы Индикоплова (VII век нашей эры) – внизу.

Передней Азии, и народам православного христианства (Византия, Русь, Болгария), и народам несторианского христианства, получившего распространение в Центральной Азии. Л. Н. Гумилёв пишет [5]:

“В середине 12 века... наряду с политической раздробленностью отчётливо выступает наличие этнокультурных массивов, определённых исповеданием: римско-католический мир, православные страны и несторианская церковь”. Взятие и разграбление крестоносцами-католиками православного Константинополя ярко это противопоставление показало. Мы видим, что объединение европейских народов, этнокультурное по своему смыслу и происхождению и именно с этих позиций оправданное, начало складываться уже в Древнем Мире и чётко определилось ко времени крестовых походов. В эту этно-культурную общность были втянуты и западные славяне (что можно проследить по археологическим культурам Пражского и Тшинецко-Комаровского типов [6]), однако восточные славяне, послужившие этнической основой Киевской Руси, в неё не вошли. Так что выделение Европы в особую область вполне естественно и оправдано. Но так же естественно территорию этой области ограничить странами входящих в неё народов, как это и было сделано самими европейцами при образовании их этнокультурной общности.

Америго Веспуччи, по-видимому, первым осознал, что Колумб открыл вовсе не Восточную Азию, а новый континент, который он назвал “Новый свет” [7]. В это время начало складываться представление об ойкумене как о протяжённых областях суши – континентах, окружённых океаном. Как естественное следствие возник вопрос о новом делении Мира, при котором бывшие “Части Света” получили статус континентов. При этом, конечно же, дискутировался вопрос о Европе: о её месте в Мире и её статусе – часть света или континент. Можно думать, что во время Бадахосского съезда космографов 1524 года (на нём председательствовал Себастьян Кабот), призванного провести границу раздела Мира между Испанией и Португалией в соответствии с освящённым папской буллой Тордесильясским договором, восточная граница Европы считалась проходящей по границе римско-католического мира – безотносительно к её географическому статусу. Во всяком случае, такое членение уже отражено в атласе Меркатора 1595 года а Ченслер и Стрейс, путешествовавшие по России в царствование Ивана IV, не сомневались в её азиатской принадлежности [8].

В настоящее время, как известно, Европа отдельным континентом не считается, но вместе с Азией составляет единый континент “Евразия” или “Европа и Азия”[9].

Когда же граница Европы была перенесена на Урал? – Во времена Петра Первого, который – как гласит крылатая фраза – “прорубил окно в Европу”. Как же мы оказались за этим окном: не в своём азиатском доме, а на задворках Европы, подверженные действию всех её катаклизмов? Предложение о переносе границы Европы на Урал пошло от В. Татищева, который долгое время работал там горным инженером [10]. Он рекомендовал такое распространение Европы на восток шведскому географу Стролленбергу, бывшему пленному шведскому солдату, который и “утвердил” его в своей публикации 1730 года [11]. Этот акт соответствовал проевропейскому характеру петровских реформ и антинародной сущности сознания дворян, в интересах которых эти реформы проводились (принявших даже французский язык, чтобы отделиться от народа!), – реформ, приведших к закрепощению народа и перестройке всей жизни страны на личное ублажение бар. Стоит вспомнить дворцы, которые тогда строились (Архангельское, Кусково и др.), тысячные дворни, псарни, крепостные театры... Оправдывалось это требованиями “европейского просвещения” – при том, что допетровская русская культура, давшая таких гигантов как Рублёв и Дионисий, была неизмеримо выше современной ей европейской культуры, а все реформы, инициатива которых приписывается Петру, уже шли полным ходом при Алексее Михайловиче [12]. Петровским и екатерининским дворянам совершенно естественно было считать себя живущими в Европе.

Однако, как хорошо известно, русский народ не входит в Европейскую этнокультурную общность. По качествам народного характера – коллективизму, дружелюбию, вынесению главных ценностей во внеличные категории народа, Родины – он больше сходен с народами азиатскими. Только этим можно объяснить, что русские во времена царя Алексея Михайловича за шестьдесят лет дошли до Тихого океана без всяких сражений и битв: народы Сибири приняли их как своих (разбойника Ермака, попытавшегося действовать в Сибири силой, окоротили очень быстро – больше подобных неумных попыток не было). В то же время с Европой мы конфликтовали и воевали практически всю нашу историю; точнее будет сказать иначе: не мы с ними воевали, а Европа постоянно на нас нападала – мы же защищали свою Землю.

Включение в Европейскую этнокультурную общность для русского и других народов нашей страны неестественно; оно послужило причиной тяжёлых катаклизмов в нашей истории.

В частности, Наполеон и Гитлер, проводя свои преобразования Европы, на этом основывали претензии на господство на Среднерусской равнине до Урала – “это же Европа!”, на Азию их претензии не распространялись.

Тяжёлыми следствиями такое включение было чревато и для нашей интеллигенции, породив в ней разного рода проевропейские настроения и течения мысли, противопоставившие её народу (в той или иной мере); нынешняя “перестройка” в своей идейной основе полностью в них укладывается.

Таким образом, границу Европы следует считать проходящей в районе западной границы СССР.

Но тогда название Великого континента Старого Света оказывается по меньшей мере нелепым. В самом деле, площадь Европы (без стран СНГ) всего лишь 3,7 млн. км², в то время как площадь Азии превышает 40 млн. км² – в десять с лишним раз больше. Если же в название континента следует включить его главные полуострова (каковым географически является Европа), то уж, во всяком случае, следовало бы упомянуть Индостан, площадь которого почти равна площади Европы (2,9 миллиона км²) и который имеет такое же число жителей. Включение же в название Великого континента слова “Индия” даже не дискутировалось. Таким же неоправданным представляется и сохранение в названии континента Старого Света слова “Европа” – названия его западного, и не самого большого полуострова. Поэтому совершенно естественно в названии Великого континента оставить только одно слово: АЗИЯ, а Европу считать его полуостровом вместе с Индостаном, Чукоткой и Таймыром.

Уместно затронуть ещё один вопрос – о столице нашей страны. Столице совершенно естественно находиться в геометрическом центре страны. Это положение настолько очевидно, что не требует обоснования. Столицы большинства стран этому положению удовлетворяют, а некоторые специально были построены в соответствии с ним (например, город Бразилиа – столица Бразилии). Поэтому нашей столице естественно быть в районе Новосибирска – Красноярска (быть может, Томск или Ачинск?), Москве же следует оставаться культурным и историческим центром. Конечно же, вопрос о столице тоже должен пройти всенародное обсуждение.

ВЫВОДЫ

Бытующее до сих пор в географии представление о “Частях света” давно и полностью устарело – из науки и учебных программ его следует устранить.

Восточную границу Европы необходимо пересмотреть в соответствии с географическими реалиями Европейского полуострова и этнокультурной принадлежностью народов – и соответственно перенести. Этот перенос должен пройти широкое обсуждение всеми заинтересованными народами. В качестве исходного варианта можно предложить западную границу СССР 1990 г.

По всем положениям географической науки “Европа” не может фигурировать в названии континента Старого Света, но должна быть причислена к полуостровам континента АЗИЯ наряду с Индостаном, Чукоткой и Таймыром.

В названии Великого континента Старого Света следует оставить слово АЗИЯ.

ЛИТЕРАТУРА

1.Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. – М.: Наука, 1972. – С. 23.

2. Верн Жюль. Открытие Земли. Кн. 1. – М.: Терра, 1993. – С. 424, 450.

5. Геродот. История. IV, 42. – Л.: Наука, 1972. – С. 197.

6. Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. – М.: Наука, 1968. – С. 5-34.

7. Гумилёв Л. Н. Поиски вымышленного царства. – М.: Наука, 1972. – С. 367; см. также карту на с. 368-369.

8. Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. – М.: Наука, 1972. – С. 137.

9. Магидович И. П., Магидович В. И. Открытие и исследование Европы. – М.: Мысль, 1970.

10. Мурзаев Э. М. Где на востоке кончается Европа? – Препринт Института Географии РАН. – М., 1984. – Зак. 210 (09.08.84), тир. 3х25.

11.Солоневич И.Л. Народная монархия. – М.: Феникс, 1992. – 367 с. .9.

ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ПЕРЕД НАРОДОМ

У нас эта тема не обсуждается сейчас, не обсуждалась и в прошлом – ни в популярной, ни в научной литературе. Кроме не очень внятной формулы Некрасова:

“поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан”

на память не приходит другого высказывания кого-либо из великих наших писателей на эту тему. Ответственность перед собственной совестью, перед человечеством – это пожалуйста! Тут высказались, пожалуй, все, кто ручку в руках держал. Но вот перед народом... Разве что народники. Но они понимали народ как что-то для них внешнее, чуждое – то, что надо было “просвещать”.

Поставим вопрос иначе: а зачем нужна интеллигенция, какова её роль в обществе? Понятно, для чего живёт рабочий, крестьянин – они создают материальные блага. Но для чего живёт интеллигенция? За что народ кормит её? Заметим, что интеллигенцию кормит именно народ, а не человечество. Вряд ли можно согласиться с Никодимом Золотушным в том, что:

“Я своей отчизне дорог
За немыслимый талант...”

Понятно, что Нежданова своим пением услаждала слух, а Уланова своими танцами – глаз. Но неужели роль интеллигенции только в том, чтобы развлекать, организовывать отдых, “приобщать к искусству”?

По-видимому, после Петра I и издания закона “О вольности дворянства” эта тема у нас не поднималась (до Петра I общественный смысл существования интеллигенции был в государственной службе). После появления этого закона “кормление” стало “естественным и неотъемлемым” правом части интеллигенции. Она сняла с себя всякую ответственность перед обществом и народом, который её кормил. Ключевский писал [1], что это был самый позорный акт в истории России, который превращал дворянство (интеллигенцию того времени, в нашей терминологии) в класс паразитов.

Цель данной статьи – найти ответ на вопрос о смысле существования интеллигенции и вытекающей из него её ответственности перед народом.

– Да о какой вообще ответственности может идти речь, когда сам Пушкин, классик нашей (??? – авт.) культуры?, сказал, что поэт не должен прислушиваться к суду черни, а отвечает лишь перед самим собой? И вообще, вопрос об ответственности интеллигенции перед народом очень уж напоминает разговоры о партийности литературы времён культа Сталина.

И тем не менее должен же быть очевидный, ясный для всех смысл существования интеллигенции. Должна же она нести посильную ответственность как самая талантливая, образованная и знающая часть общества, народа. На кого может народ положиться в часы тяжёлых испытаний, как не на самую способную и знающую свою часть? Не на американского же дядюшку?

– Но нас, интеллигентов, не слушают и не уважают!

А что мы сделали, чтобы народ слушался нас и относился к нам с уважением? Александр Невский, Минин и Пожарский, Семенов-Тян-Шанский – те сделали, а мы?

Напомним, как с этим вопросом обстоит дело у других народов. У индусов, в их системе каст, интеллигенцией являлись брахманы (да и сейчас в значительной мере являются). Как известно, они не могли участвовать в управлении обществом, в войнах – это было делом касты кшатриев, не могли заниматься ремеслом и торговлей – это было занятием касты вайшьев, не могли находиться в услужении – это обязанность касты шудр. Их дело – толкование Вед, приложение их законов, положений к конкретным современным реальностям жизни. То есть, они были хранителями и интерпретаторами культуры индийского народа, несли ответственность за его благополучие. При этом брахманы пользовались глубочайшим уважением своего народа, которое сохранилось в Индии и по наше время. В Махабхарате – этой антологии древнеиндусской культуры – сказано [2]:

“Если в своём попечении о брахманах правящие, словно тупоумные, не будут обуздывать свою жадность, то для них наступит всеобщая гибель”.

В Китае положение было аналогичным. Академик В. М. Алексеев писал:

“Образованный китаец является, и особенно являлся раньше, наследником и выразителем только своей культуры. ... Цель его образования сводилась к выработке в себе образцового литературного стиля и навыка, которые позволили бы ему на государственном экзамене проявить самым достойным образом свою мысль в сочинении на заданную тему, а именно, доказать, что он в совершенстве постиг всю глубину духовной и литературной китайской культуры тысячелетий и является теперь её современным представителем и выразителем” [3].

Положение образованных людей в китайском обществе хорошо известно: ведь только сдавшие государственные экзамены могли занимать государственные должности. Интеллигенция в Китае всегда пользовалась очень большим уважением. Мы видим, что интеллигенты – хранители и современные интерпретаторы культуры народов – всегда пользовались и теперь пользуются у других народов огромным уважением и авторитетом. Это подводит нас к вопросу о роли культуры. Зачем нужна культура и почему мы говорим о культуре народов, а не человечества?

Культура – это душа народа. Она определяет способ жизни, характерный для народа и отличный от способов жизни других народов. Она – оплот самосознания народа и его национальной гордости, то есть чувств, без которых не может жить ни один народ. Ибо, если народу нечем гордиться, люди уйдут к другим народам, которым есть чем гордиться, и вольются в них, а народ, которому гордиться нечем, перестанет существовать, растворится в других, более мудрых народах. Культура-душа даёт народу уникальность и неповторимость. Оплот процветания и благополучия народа, она определяет образ его жизни. Душа хранит в себе лучшее, что есть в народе. Можно вспомнить величайшие культурные достижения русского народа: Владимирские храмы, иконопись Рублёва и Дионисия – то, что ставит русскую культуру на уровень величайших культурных достижений человечества. В этой статье мы не ставим целью говорить о величии нашей культуры – мы только упомянули, что нам есть чем гордиться.

Тема наша: что даёт народу его душа-культура, зачем она нужна? Культура определяет способ жизни народа. Быт, обычаи, общественные образования и государственные учреждения народа определяются культурой. Подчеркнём, что не государственные учреждения определяют культуру, как это многие думают, а культура определяет государственные учреждения. Сравнение наших учреждений и, скажем, европейских убедительно демонстрирует их разницу. Причина этой разницы – в различии культур, порождающих эти учреждения. Дело в том, что жизнь – смена поколений, прогресс науки и техники, борьба народов – постоянно ставит перед народом проблемы, которые надо решать. От их решения зависит благоденствие народа, а часто и само его существование. История любого народа – индусов, китайцев, других азиатских и европейских народов – даёт много примеров этого. Немало народов великих и славных не выдержало этого “экзамена истории” и сошло с исторической арены. Римляне, древние египтяне, вавилонцы, инки, ацтеки... Нет надобности все эти народы перечислять. Подчеркнём только, что это были великие народы, создавшие удивительные, чудесные культуры, вошедшие в сокровищницу человечества. Но они не сумели решить проблем, вставших перед ними – и погибли. А кто может решить для народа проблемы, которые ставит перед ним жизнь? Только его интеллигенция! Ведь это самая способная и образованная, а следовательно, и знающая часть народа. Хранители и интерпретаторы его души-культуры. Больше ведь некому. Окажется интеллигенция на высоте положения – народ будет существовать и процветать, не окажется – народ будет переживать тяжкие лишения или вовсе погибнет. И то, и другое не раз случалось в истории. Таким образом, от интеллигенции зависит процветание народа и само его существование.

Русский народ за свою историю пережил не один кризис: татарский погром – следствие удельного периода, опричнину, смутное время, петровские преобразования и Гражданскую войну после падения династии Романовых. Теперь переживаем “перестройку”. От немецкого нашествия наш народ спас Александр Невский, причисленный за то к лику святых (а во время Великой Отечественной войны - Сталин). В смутное время народ повели Минин и Пожарский - “спасители Отечества”. Не будем пересказывать всю русскую историю, заметим только, что и Александр Невский, и Минин с Пожарским вряд ли что-либо сделали бы в одиночку. Их деятельность, обеспеченная интеллигенцией, опиралась на поддержку всего народа. Хорошо известна деятельность Сергия Радонежского, который благословил Дмитрия Донского на Куликовскую битву и, “затворив” храмы в Твери, прекратил усобицу, поднятую против Москвы тверскими князьями.

Ярким примером является деятельность Ганди, который выставил англичан из Индии, организовав кампанию гражданского неповиновения. Он сумел найти такой метод, против которого англичане оказались бессильны (с вооружённым восстанием они, скорее всего, успешно справились бы, как справились в своё время с восстанием сипаев – колониальных индийских войск).

Из сказанного очевидно, что процветание и само существование народа зависят от его интеллигенции – от того, как интеллигенция справится со своей главной задачей, которая и определяет смысл её существования.

Остановимся на этом вопросе подробнее. Для чего живёт интеллигенция? Очевидно, она должна создать и поддержать духовную основу жизни народа. Она отвечает за его духовное благополучие, духовный климат. Интеллигенты – хранители и современные интерпретаторы души народа. Этим определяется их место в обществе. За это народ их содержит, кормит. Интеллигенции нельзя укрыться за свою профессиональную деятельность врача, педагога, учёного, артиста. Над всеми профессиональными обязанностями должна стоять ясно сознаваемая ответственность перед народом – за его существование и благополучие в современных условиях и в обозримом будущем.

Изложенное здесь представление для нашей интеллигенции является непривычным и вызовет, естественно, много вопросов. Постараемся ответить на некоторые из них.

1. Наше теперешняя интеллигенция рассчитывает на помощь Запада. А можем ли мы рассчитывать на помощь других стран, на помощь мирового сообщества? Ведь помогает же оно через ООН слаборазвитым странам.

Наша страна не считается слаборазвитой. Следовательно, по этой линии мы помощи не получим. Помогать же нам как великой державе Западный мир и прежде всего Америка с Европой не будут, что совершенно очевидно. Беглый обзор мировой истории за последнюю тысячу лет показывает, что “лицо мира” в этот период определяла всемирная агрессия Европы, которой противостояла лишь наша страна. Исторически западные народы видят в нас своих исконных врагов, положивших предел их наступлению на весь мир. Фултонская речь Черчилля, произнесённая вскоре после Второй мировой войны, достаточно красноречива. А ведь именно по ней Америкой и Европой строилась мировая политика. Вывод: Америка и Европа, составляющие Европейскую культурную общность, видят в нашей стране враждебную силу, которой не будет с их стороны оказана поддержка. Но поддерживают же они перестройку? Да, но только в той мере, в какой она ведёт к распаду нашей страны и её уничтожению как великой державы, к уничтожению нашего народа.

(Примечание В.И. Дайнеко 2000 года. Эта статья написана в 1991 году, так что уже есть возможность сравнить с тем, что показало Время – надо сравнить!).

Можно задать вопрос о причине отрицательного отношения к нам стран Западного мира. Ответ очевиден: принципы, на которых построена наша и Западная культуры, диаметрально противоположны. В основе Европейской культуры лежит принцип неограниченного развития или свободы личности, что и объясняет индивидуализм европейцев. В основе большинства азиатских культур, в том числе и нашей, лежат принципы, дающие примат целому – народу, государству, общественной системе, и подчиняющие личность этому целому. Противоположность принципов очевидна. Она и объясняет непримиримость Европейской культуры ко всем другим и особенно к нашей.

Подчеркнём, что противоречие восточного и западного мира лежит не в сфере политики (здесь-то эти миры находят способы взаимодействия – когда миром, когда войной), а в сфере культуры – то есть области, гораздо более глубокой. Политика служит лишь злободневным выражением этой области народного мировосприятия.

2. Капитализм – мир товарных отношений – рассматривает всё на свете как товар, обладающий стоимостью, ценностью. Сейчас главной ценностью стала земля, территория. Очевидно, что переход нашей земли в частную собственность неизбежно поведёт к её распродаже. Купят же её те, кто обладает деньгами, и не нашими, а “твердой валютой”; те, кто может надеяться отстоять свою собственность от возможной “реставрации” общественного или государственного землевладения. Очевидно, что такие люди найдутся прежде всего в Западном мире, а также в Японии. Вывод: как только будет введена частная собственность на землю, наша территория будет раскуплена и перейдёт во владение зарубежных предпринимателей. Мы – как народ – перестанем быть хозяевами своей земли и, как следствие, своей страны со всеми вытекающими отсюда последствиями. Нужен ли будет наш народ новым хозяевам нашей земли? Международный валютный фонд уже дал ответ на этот вопрос, предложив сократить население нашей страны до 29 миллионов человек.

3. Важно отметить, что ответственность перед народом – не отвлечённая категория, а понятие, которое должно пронизывать всю жизнь и деятельность интеллигенции. Яркий пример этого дал Ганди, организовав известную “железнодорожную кампанию”. В Индии на железных дорогах обслуживающий персонал ужасно относился к бедным пассажирам, едущим в третьем классе. Чтобы исправить это положение, Ганди организовал и провел общественную кампанию: он предложил верхним слоям общества, и прежде всего интеллигенции, ездить третьим классом. В результате на железных дорогах Индии был наведён порядок. Стыдно признаться, но мы стали закрывать глаза на повальное хамство и антиобщественное поведение (например, матерщину), предпочитая не связываться с хулиганами и хамами, экономя свои нервы и силы. А если бы мы чувствовали ответственность за положение и порядок в стране?

4. Самое частое возражение, выдвигаемое “интеллигентами” против развиваемых нами положений, состоит в том, что их не слушают ни внизу, ни вверху, что к интеллигентам и народ, и власть относятся пренебрежительно и даже враждебно, и вспоминают сталинские репрессии. Что на это ответить? Известно, что права не дают – их берут. Бесправность нашей интеллигенции является не причиной её безответственности, а следствием: если бы ей была ясна мера ответственности за судьбу народа и страны, она нашла бы необходимый способ действий и заняла бы (в результате этих действий) высокое положение в обществе. Приведём в пример интеллигенцию Китая, которая (при всех своих недостатках) всегда сознавала свою ответственность за судьбу народа и действовала соответствующим образом – чем и объясняется то высокое уважение, которым китайская интеллигенция всегда пользовалась у своего народа. Стоит напомнить, что в тяжёлые времена засилья общественных паразитов всегда находились придворные учёные, которые на приёме у императора публично разоблачали несправедливых министров – хотя и знали, что после такого выступления их (по строгим китайским законам) тут же выведут и обезглавят, а весь их род казнят на базарной площади. И всё же шли на это. Нам же что-то не приходилось слышать о подобных подвигах во времена репрессий. И дело тут не в личной трусости или храбрости. Китайских героев-интеллигентов поддерживало чувство своей классовой и личной ответственности перед страной и народом. Отсутствие чувства ответственности, а вовсе не отсутствие личного мужества, не позволило нашим интеллигентам достойным образом проявить себя во времена репрессий.

5. Какова мера тягот, которые должен претерпеть интеллигент в соответствии со своей ответственностью перед народом? Мерой этой является жизнь. Это общая мера человеческих дел и свершений. Ведь должны же солдаты отдать жизнь, когда стране грозит опасность, выполнить свой долг перед народом. Почему же интеллигент может ограничиться меньшим, когда обстоятельства требуют его активного вмешательства?

6. Почему наша интеллигенция “смотрит на Запад” – вместо того, чтобы заниматься своей культурой? От этого вопроса нельзя отмахнуться, “западничество” составляет слишком мощную струю в нашей культуре. Сейчас оно целиком определяет Перестройку, как в своё время определяло петровские преобразования. Подчеркнём две стороны этого явления.

Во-первых, оно не ново. Западнические тенденции в России появились после падения Византии в 1453 году. Они крепли и в дальнейшем при Петре I приобрели характер государственной идеологии.

Во-вторых, оно всегда встречало сопротивление в наиболее культурных и ответственных слоях русского общества. Стоит вспомнить “Шутейный синод” Петра I, целью которого была издевательская компрометация допетровской культуры и её высших достижений, чтобы понять силу сопротивления старой культуры, которую Петру I пришлось преодолевать.

Отметим также, что “европейская зараза” свойственна не только нам. Это общемировое явление, сопровождающее успехи наступления европейской цивилизации на весь мир. Великие (и консервативные) культуры – китайская и индусская – её тоже не избежали. Их новейшая история говорит сама за себя.

Характерной чертой западничества в России было то обстоятельство, что оно опиралось на людей среднего культурного уровня. К “почвенникам” же принадлежали самые талантливые и выдающиеся деятели русской культуры: В. С. Соловьев, В. В. Розанов, Л. Н. Толстой, Н. А. Бердяев.

Итак, почему же широкие слои нашей интеллигенции склоняются к Европейской культуре?

По-видимому, здесь две причины: во-первых, сложность и противоречивость нашей культуры и, во-вторых, простота положений и очевидные успехи культуры Европейской. Действительно, только самые выдающиеся наши мыслители – такие как М.Е. Салтыков-Щедрин, Л. Н. Толстой, А. Н. Островский – могли проникнуть в сущность этих противоречий. И даже они не смогли дать ясных, понятных для среднего интеллигента, способов их преодоления. А. Н. Островский приводит примеры успешной борьбы с засильем власть имущих [1] – но этот способ доступен лишь очень способным, а отнюдь не средним людям. А рекомендуемое Л. Н. Толстым и Ф. М. Достоевским самосовершенствование не лежит в рамках активной и деятельной русской натуры. Оно скорее подходит индусам. Людям же среднего уровня – таким как Н.Г.Чернышевский – не хватало способностей даже для того, чтобы увидеть сущность противоречий русской жизни (а, следовательно, и культуры).

Простота же Европейской культуры подкупает. В самом деле, как соблазнительно принять представление о личной ответственности и особенно о личной материальной ответственности: “справился – процветай, не справился – отвечай”. Как просто – никаких бюрократов и партийных “бонз”. И если такие простые и очевидные идеи поддерживаются успехами в технологической сфере (компьютеры, электроника, “Аполлон” и прочее), а также успехами политики, то что можно этому противопоставить? Да и нужно ли противопоставлять? Может быть, нам следует выучиться английскому языку и запретить русский, чтобы скорее “перестроиться”?

Напомним, однако, что до Перестройки наша страна, при всех её недостатках, была страной великой и славной, и именно мы, а не Англия с Америкой, спасли мир от фашизма. Русский народ создал самую большую в мире страну, создал без зверств и разбоя, характерных для европейского завоевания мира. Россия не была “тюрьмой народов”. Для неё характерно уникальное единство народов, которое не зря называлось дружбой народов (наверное, правильнее было бы сказать “семья народов”), прочность которой была проверена Отечественной войной. В нашем “активе” были величайшие культурные достижения. Стоит ли выбрасывать всё хорошее, что было у нас, на свалку и становиться третьесортными европейцами? Или, быть может, опираясь на лучшее, что было в нашей культуре, начать бороться с нашими специфическими недостатками? Какой путь выберет наша интеллигенция?

ЛИТЕРАТУРА

1. Салтыков-Щедрин, Избранное, ”Московский рабочий” 1953

2. Островский А. Н. На всякого мудреца довольно простоты. – М.: Художественная литература, 1953.

? Пушкин действительно классик культуры – но не нашей, то есть не культуры нашего народа, а полностью прозападной культуры нашего дворянства. Это существенное отличие полезно знать и всегда иметь в виду.