Экологические корни культуры. Часть I

профессор Бугровский В. В.,
доктор технических наук Дроздов Б. В.

Адамова В.А., Ацюковский В.А., Бугровский В.В., Гуревич В.И., Долбилкин Н.П., Дроздов Б.В., Жукова А.С., Капустян В.М., Кара-Мурза С.Г., Керженцев А.С., Курбатская С.С., Петров В.П., Рольник И.А., Се Цзы-Чу, Степанов А.М., Устюжанин В.Л., Чебанюк А.М., Шульпин Ю.А., Щеголев О.Н., Юрашко В.Н., Яншин А.Л.

Авторы выражают глубокую благодарность Дайнеко В.И. за редактирование книги и серьезные замечания.

Книга представляет собой сборник очерков по основополагающим вопросам культуры вообще и русской культуры в частности. Обсуждаются причины кризиса современной цивилизации, которые авторы видят в антиэкологической направленности современной технической культуры.

В первой части книги рассмотрены вопросы, относящиеся к пониманию культуры как информационной системы, её структурно-функциональной организации и проявлениям во взаимоотношениях людей, народов и взаимодействия человека с природой.

Вторая часть книги включает очерки по русской культуре, по истории её формирования, реакций на изменяющиеся условия жизни народа, а также серию статей по современным проблемам духовной жизни нашего общества.

В последних частях книги обсуждены принципы и пути построения будущей Общечеловеческой культуры, основанной на экологических принципах.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, обеспокоенных надвигающимся на человечество экологическим кризисом, деградацией культуры и трагическим положением нашего народа.

Издание шестое, переработанное и дополненное.

Книга издана при финансовой и организационной помощи Зелёной партии жизни и блага народного РФ

Формат 60х88/16. Печать офсетная. Гарнитура Таймс.

Авт. печ. л. ~ 35. Физ. печ. л. 24. Страниц 385. Тираж 400 зкз. Заказ №

СОДЕРЖАНИЕ

Жить в гармонии с природой (академик А.Л.Яншин) ................ 3

Культура как душа народа (академик А.И.Савин) .................. 4

ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ .............................................. 5

За культуру, против социальной психологии ...................... 9

Цивилизация и одичание ........................................ 16

Структурно-функциональная организация культуры ................ 31

Культура и цивилизация ........................................ 45

Вера и единство народа ........................................ 56

Влияние вмещающего ландшафта на душу народа ................... 64

Антиэкологическая сущность Западной культуры .................. 72

Всемирный биоцид. Кто за него в ответе? ....................... 85

О несообразностях в географическом членении Великого
континента Старого Света ...................................... 92

Об ответственности интеллигенции перед народом ................ 99

«Брать» или «давать» – что лучше? ............................ 109

Народ, государство, классовая борьба и
общественный паразитизм ...................................... 117

Разговор с К. Марксом и Л. Н. Гумилёвым
(народ – государство – люди).................................. 132

Великие люди – подъем и расцвет народов ...................... 140

Откуда берутся предатели ......................................153

О некоторых целях воспитания и образования ................... 157

Некоторые замечания о личностном уровне
общественных отношений ....................................... 165

Динамический мир отношений ....................................179

Заключение к части первой .................................... 195

Часть 2. РУССКАЯ КУЛЬТУРА: ОТ ИСТОКОВ К СОВРЕМЕННОСТИ

I. ДРЕВНЯЯ РУСЬ: ОТ НАШИХ ПРЕДКОВ – СЛАВЯН ДО ГУБИТЕЛЯ РУСИ – ПЕТРА

2.1. Дети солнца – краткий очерк Великой славянской культуры .. 87

2.2. Славяне и арийцы ........................................ 126

2.3. Откуда пошли славяне .................................... 129

2.4. От Владимирских храмов до Суздальских церквей ........... 139

2.5. Дионисий. Становление русского народного характера ...... 151

2.6. Всякий наш начальник – от варягов ....................... 152

2.7. Поиск Правды – главная проблема духовной жизни России ....154

2.8. Краткий реферат книги Ивана Лукьяновича Солоневича
«Народная монархия» ..................................... 159

2.9. Социализм – это Русский Путь? Нет – Русская Правда ...... 162

2.10. Мы, наши отцы и наши дети .............................. 168

2.11. А было ли хоть что-нибудь хорошее в России?
Дружба народов! ........................................ 176

2.12. О наших внутринародных противоречиях и о причинах краха
Советского Союза ....................................... 181

2.13. О национально-территориальном устройстве
будущего Союза народов ................................. 187

2.14. О восстановлении и развитии интеллектуального
пространства Союза народов ............................. 195

3.1. Великие люди – подъём и расцвет народов ................. 201

3.2. Рецидивы варварства при крахе цивилизации ............... 207

3.3. Российская империя и Великий Советский народ ............ 212

3.4. Об эволюции понятия «русский народ» в ХХ веке ........... 218

3.6. Откуда берутся предатели? ............................... 232

3.7. Конференция ООН в Рио-де-Жанейро по окружающей среде
и развитию (1992 год) ................................... 234

Земля ищет равновесия (Коптюг В. А.) ......................... 235

3.8. Дружба народов – психологическая основа
устойчивого развития .................................... 240

3.9. Направления развития идеи социализма .................... 242

3.10. Как вывести страну из кризиса – когерентность
рассуждений ............................................ 246

3.11. Система этик и её отношение к различным культурам ...... 253

3.12. Некоторые соображения о целях и принципах воспитания и
образования ............................................ 261

3.13. Некоторые замечания о личностном уровне
общественных отношений ................................. 265

3.14. Пекин – город XXI века
(Бугровский В.В., Курбатская С., Китайское радио) ...... 269

3.15. О народности сталинского периода нашей истории ......... 271

Часть 4. О ПЛАНИРОВАНИИ БУДУЩЕГО И УПРАВЛЕНИИ ИМ

4.1. Проектирование нашего будущего с позиции
отечественной культуры ....................................... 283

4.2. Эскиз технического задания на проект будущего России .... 290

4.3. Коммунизм – наше будущее ................................ 298

4.4. Причинно-следственная цепочка кризиса СССР и
обратная связь в системе управления обществом ................ 308

4.5. Концепция семиричной иерархии народовластия ............. 312

4.6. Этюд «зелёного оптимизма» ............................... 316

5.1. МАНИФЕСТ О ПРАВАХ НАРОДОВ ............................... 335

5.2. МАНИФЕСТ СОВЕТСКОГО НАРОДА .............................. 336

5.3. Принципы будущей общечеловеческой культуры .............. 339

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА ..................................... 343

СОДЕРЖАНИЕ ................................................... 368

ЖИТЬ В ГАРМОНИИ С ПРИРОДОЙ

Книга представляет собой серию очерков по основополагающим вопросам культуры в их отношении к экологии.

В наше время, время широко развивающейся борьбы с тяжёлыми экологическими последствиями хозяйственной деятельности человечества, очень остро стоит вопрос о понимании тех психологических механизмов, которые определяют воздействие людей на природу, отвечают за взаимодействие с ней. Ведь наши чиновники и хозяйственники, загрязняющие драгоценные воды Байкала, приведшие к экологической катастрофе Арал, – обыкновенные люди, никто их них не собирался делать ничего дурного. Просто ещё в школе их воспитали в духе мичуринской формулы о необходимости брать у природы то, что нам нужно, а не ждать от неё милости. И они действовали соответствующим образом.

Хорошо известно, что многие народы, жившие в прошлом и живущие в настоящее время, создали культуры, которые позволяют им не только сохранить окружающую их природу, но и жить в гармонии с ней. Вспомним, например, эскимосов, живших дарами моря – охотой на морского зверя, или народы Центральной Азии, уже несколько тысяч лет живущие пастбищным животноводством. Эти народы довольствовались “приростом” продукции биосферы, а не вели свою хозяйственную деятельность в расчёте на растрату запасов биосферы, созданных в течение миллиардов лет существования жизни на Земле. Конечно, говорить “о возврате к природе” в наше время не реально, однако же нам никак нельзя забывать и футурологические выводы Римского клуба. Можно с уверенностью сказать, что человечество вступило в эру экологического кризиса и должно приложить максимум усилий, чтобы выйти из него, привести свою хозяйственную деятельность, своё существование в равновесие с биосферой. Нам пора задуматься о воспитании людей в этом направлении, можно сказать даже – в этой вере. Для этого необходимо разработать соответствующие положения культуры, которые позволили бы людям жить в гармонии с природой. Эти положения необходимо довести до каждого человека, ввести в школьные программы, театральные и телевизионные постановки, сделать их широко известными. Без этого любые усилия по охране природы окажутся тщетными.

КУЛЬТУРА КАК ДУША НАРОДА

Представляемая книга посвящена обсуждению одного из фундаментальнейших вопросов бытия народов на нашей земле, определяющих как настоящее, так и будущее человечества.

КУЛЬТУРА – вот стержень, вокруг которого разворачиваются драмы, трагедии и подвиги народов. Народ как объективная культурно-историческая общность людей выступает на исторической арене как главное действующее лицо; взаимодействие народов, их столкновение и сотрудничество есть прежде всего взаимодействие культур.

В книге наглядно показано, как формируются, развиваются, обогащаются и деградируют, распадаются культуры. Распад культуры есть исчезновение народа. Носителем культуры народа должна выступать интеллигенция, но всегда ли она достойно выполняет эту функцию и какова доля моральной ответственности интеллигенции перед народом за всё, что с ним происходит в истории? На эти и другие вопросы жизни народов нашего Отечества в сегодняшнее трагическое время даёт ответы книга. Оттолкнувшись от глубинных истоков Русской культуры, авторы пытаются заглянуть в будущее, своими мыслями стараются предопределить будущее движение, исправить трагические ошибки, восстановить многовековой Союз народов, который сформировался на территории России и определил судьбу, всё богатство и многообразие культур и жизнестойкость народов, входивших в этот Союз. Нельзя допустить, чтобы народы и культуры, так долго жившие вместе и давшие так много Миру, вдруг разошлись и разделились на погибель себе и человечеству. Все, кто считает себя мыслящим человеком, патриотом своей страны, не должны с этим смириться. Книга нацелена на собирание и объединение народов и культур, на их взаимное обогащение и развитие, на восстановление распадающейся общности людей, на подъём отечественного Духа, в котором только наша надежда и спасение.

ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Осознание многих глобальных закономерностей (ограниченность ресурсов биосферы и планеты в целом, уязвимость и даже хрупкость Жизни, опасность бездумного технического “прогресса”, опасность организации жизни людей на основе потребительства и власти денег и ряд других) означает, что человечество реально вступает в новую эру – эру разума, ноосферу. Теперь людям просто необходимо “взяться за ум”, ибо разгул стихийных сил, вызванных ими к жизни, готов похоронить само человечество. Конференция ООН 1992 года в Рио-де-Жанейро и ознаменовала начало этой новой эры.

“Путь и закон обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума сотворены они. Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего. Если же кто-нибудь говорит или делает с чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень”.

Но, чтобы овладеть стихией жизни людей, её надо подвергнуть научному анализу: познать, изучить её законы. В этой области уже много сделано лучшими умами, выдающимися людьми разных народов. Конфуций, Будда, Христос, Дионисий, Маркс, Ленин, Ганди, Швейцер и многие другие внесли свою лепту в благородное дело преодоления социальной стихии, познание её законов. Не будь их, мир утонул бы в дикости, грабежах и разбое, какие несли с собой “великие завоеватели”, корсары и конкистадоры, “цивилизованные колонизаторы” мира, какие и сейчас насаждают идеологи “нового мирового порядка” и “Золотого миллиарда” – духовные наследники Кортеса и Пизарро.

Наблюдая реальность социальной жизни людей, мы видим три уровня, три ступени сил, ею управляющих. Самые большие силы действуют в уровне, определяющем жизнь народов – так сказать, в “народном уровне”. Внутри народов действуют меньшие силы, силы производственного, хозяйственного уровня. И, наконец, нельзя скидывать со счёта силы “личного уровня”.

Маркс, задавшись вопросом о том, что главное в жизни людей, ответил, как известно, так: процесс производства. Уровень науки его времени и принципиальная ограниченность европейской философии, на которую он опирался, позволили ему увидеть только эти производственные силы – силы “среднего уровня”. Он не смог увидеть силы, связанные с самим фактом существования людей, нашего биологического вида – поддерживающие существование народов. Открыл эти силы и показал их действие Л.Н.Гумилёв. После его работ ни одна социальная теория, этих сил не учитывающая, не может считаться стоящей на современном научном уровне.

Наша книга посвящена изучению и разбору социальных сил именно этого – самого большого – “народного” уровня.

Но кроме сил двух верхних уровней в обществе существуют и действуют силы, вызванные деятельностью отдельных людей. Казалось бы, ну что может сделать отдельный человек против могучих сил социальной стихии? Однако примеры истории свидетельствуют: может. Имена Кортеса, Наполеона, Гитлера говорят сами за себя. Как и перечисленные выше имена великих учителей народов. Получается, что и отдельный человек может сделать много, так что сил, вызываемых деятельностью отдельных людей, нельзя не учитывать.

Силы “верхнего уровня” – социальные, именно они цементируют или разрушают народы. Это очень большие силы. Их величину, масштаб можно оценить хотя бы по тем ударам, которыми народы обменивались во время Второй мировой войны (и не рассыпались при этом!). По сравнению с ними силы производственные – забастовки, стачки, даже революции – куда слабее.

Силам второго – “производственного” – уровня посвящена громадная литература, появившаяся после работ Маркса. Общий недостаток этих исследований состоит в том, что их авторы, исходя из анализа сил “производственного” (2-го!) уровня, пытаются решить проблемы, за которые на самом деле ответственны силы “народного уровня” – 1-го.

И, наконец, силы, вызываемые действием личности на общество, ещё ждут своих исследователей, хотя об этом написан океан литературы: от записок Юлия Цезаря до книги академика Тарле “Наполеон”. Данная проблема по-настоящему на повестку дня науки пока не поставлена.

Итак, наша книга посвящена социальным силам народного уровня. Она сложилась в виде серии очерков по ключевым аспектам данной проблемы. В будущем мы планируем на её основе создать понятный и доступный для всех учебник: написанный более простым языком,меньшего объёма, со строго логичным изложением и целостный.

В книге сделан определённый крен: больше внимания уделено разбору событий в нашей стране. Это естественно – все мы озабочены нынешней трагедией нашей страны, нашего народа, нашей Родины.

Человечество накануне нового тысячелетия стоит перед судьбоносным для своего будущего выбором: или оно овладеет стихией социальных процессов, во власти которых находилось всю предыдущую историю, или эта стихия как смерч захватит его в свой водоворот и понесёт к неминуемой гибели.

Масштабы стихийных сил, которые “правят бал” на сцене человеческой истории, выросли за истекшее столетия многократно. Если раньше во власти стихии оказывались народы и континенты, то сейчас – это уже вся Земля в целом, вся среда обитания человека. Конец прошлого и начало нынешнего века ознаменовались значительным прорывом в осмыслении и овладении социальной стихией – возник материалистический и диалектический взгляд на исторические процессы и представление о социально-экономических формациях и законах, определяющих их преобразование. Это был марсксизм-ленинизм, который развил формационный взгляд на явления и процессы, происходящие в человеческом обществе. Как определяющие для социальной жизни он выделил экономические отношения, то есть отношения между людьми в процессе производства; иными словами – классовые отношения; от культурно-исторических же особенностей народов он отвлекался; более того – категория “народ” вообще им не рассматривалась и не принималась во внимание. Марксизм рассматривает не народы, а нации, как явления социально-экономического характера.

Но жизнь богаче теоретических представлений о ней. Люди связаны между собой множеством связей, которые объединяют их в общности различного вида: как исторически устойчивые, явно обозначенные и определяющие, так и размытые, нечёткие, динамичные, многозначные и не вполне различимые.

Люди живут народами – данная мысль проводится в книге непрерывно и многократно. Не учитывать эту культурно-историческую общность людей нельзя, без этого многие явления реальной жизни просто непонятны, необъяснимы в принципе. Но нельзя не учитывать и другие общности, которые существуют или формируются в современном обществе – без этого многое также оказывается непонятным и необъяснимым. Это общности классовые, религиозные, профессиональные, возрастные и другие. Мир ислама живёт совсем не так, как мир православный или католический.

Таким образом, люди живут не только народами, но и религиями, классами, профессиями, цивилизациями. Человечество представляет собой “многослойный пирог”, в котором все “слои” взаимно влияют друг на друга. Без учёта этой сложности и многомерности невозможно понять, что с нами происходит, и не удастся овладеть социальной стихией.

ЛИТЕРАТУРА

1. Дхаммапада: буддийский канон. – М.: Издательство Восточной литературы АН СССР, 1960. – С. 59.

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ НАРОДА.
НАРОД И КУЛЬТУРА

ЗА КУЛЬТУРУ, ПРОТИВ СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

A. для того, чтобы делать, что хочется;
B. для того, чтобы жить хорошо и красиво;
C. для того, чтобы выполнить своё предназначение.

Мы хотели бы снова поднять извечный вопрос: есть ли принципиальное различие между людьми и животными? И если есть, то в чём оно выражается? Известно, что во времена дикости, первобытнообщинного строя люди не отделяли себя от природы, не ставили между собой, природой и животными непроходимых барьеров. Этот вывод делают все исследователи первобытных народов. Сама система тотемов – зверей-родоначальников – говорит о полном качественном отождествлении человека и животных в сознании людей той эпохи. Глубоко связанный с природой, находящийся в полной зависимости от неё, древний человек и не мог думать по-другому. Не останавливаясь на этом подробно, напомним лишь известную книгу В. К. Арсеньева “Дерсу Узала”, где знаменитый гольд разговаривал со зверями, говорил о воде, о ветре, об огне в костре, что “они тоже люди”. Постепенно с развитием производительных сил, выводящим людей из-под власти природы, в периоды варварства и первых цивилизаций человечество – в собственном сознании – отделилось от природы, и между людьми и животными легла непроходимая зона, образовалась принципиальная разница. Так, христианство – как это хорошо известно – считает, что животные душой не обладают и поэтому не могут быть “спасены”, а значит, лишены вечной жизни за гробом. Де Карт писал о животных как о лишённых души живых машинах.

Древнеиндийское мировоззрение людей от животных, в общем, не отделяло: человек в цепи перерождений мог возрождаться в каком угодно облике, в виде любого зверя. Но уже буддизм выделил человека принципиально: по Будде только человек мог “выйти из цепи перерождений”, даже боги такой возможностью не обладали. Не будем продолжать обзор – ситуация хорошо известна из многочисленных сочинений прошлого и нашего веков. В последнее время развитие науки возвращает нас – в ответе на поставленный вопрос – к временам первобытности. Учёные, а вслед за ними и общественное мнение, всё последовательнее утверждаются в представлении, что человек – это всё же только животное и ничем принципиально от других животных не отличается; имеющиеся отличия носят не качественный, а только количественный характер. Человек просто самый умный из зверей – вот простое выражение итогов сложных и “глубоких” научных исследований.

Этот вывод породил целый ряд научных направлений – от фрейдизма до социальной психологии и этологии, которая изучает общие моменты в поведении людей и животных и просто ставит между ними знак равенства. Вот лишь некоторые аспекты: разного рода “комплексы”, “психология групп, коллективов, толпы”, “способы и средства массового воздействия” и т.п. Отметим, что мы далеки от мысли ставить под сомнение правомочность и полезность всех этих научных исследований. Нас интересует их философское основание.

Могут возразить, что развитие биосферных представлений, в частности, учения о ноосфере – сфере разума, вводит принципиальное различие между людьми и животными. Но это не так. Вернадский и его последователи видят в жизни геохимическую силу, говорят о “живом веществе”, вообще его не классифицируя, а человечество отличают лишь масштабом влияния на природу, то есть опять-таки количественно.

Однако разбираемая проблема допускает рассмотрение под другим углом зрения. Поставим вопрос так: человек, рассматриваемый как животное, поступает, ведёт себя, в соответствии со своей психологической структурой – естественно, как поступают и ведут себя другие дикие животные. Поэтому, видимо, правильно назвать естественное, природное поведение (и состояние) диким. Но повседневный опыт убеждает нас в том, что люди довольно часто поступают вопреки природным инстинктам, комплексам и тому подобным естественным побуждениям. Конечно, можно пытаться объяснить факты самопожертвования, например, когда люди бросались с гранатами под танки, “психологией толпы” или состояниями аффекта. Тем не менее, даже самые решительные адепты такого рода объяснений не смогут отрицать, что саму направленность поступка – броситься под танк – никак нельзя считать для человека исконно естественной: ведь танки-то появились совсем недавно. Мы не хотим пускаться в дискуссию, важно чётко сформулировать нашу позицию: существуют другие мотивы человеческих поступков, не вытекающие прямо из природной структуры человека как животного. Что же может заставить человека поступать вопреки своей естественной природе? Только побуждения этического характера. “На миру и смерть красна”, – гласит известная пословица. Но этика формируется культурой.

Вывод: естественному (дикому) состоянию людей противостоит неестественное культурное состояние.

Нам представляется, что именно здесь, по линии культуры, можно провести раздел между человеком-животным и чем-то совсем другим. Культура – это то, что заставляет человека отказаться (в определённой мере, конечно) от своей естественной природы и поступать вопреки ей, по правилам и положениям этики и культуры в целом. И в той мере, в которой поведение людей определяется культурой, они перестают быть дикими животными, а становятся качественно, принципиально чем-то иным – “человеком культурным”.

Вопрос о том, какое же состояние человека – дикое, естественное или культурное, противоестественное – лучше, выходит за рамки разбираемой темы. Культуры иногда вели к чудовищным явлениям. Стоит вспомнить, например, древних мексиканцев, сдиравших кожу с живых людей во имя положений весьма высокой своей культуры. С другой стороны, исследователи народов “диких” отмечают наличие у них доброты, терпимости, душевной широты и щедрости и тому подобных качеств, которых зачастую так не хватает людям цивилизованным. Поэтому, не ставя вопроса о преимуществах культурного или дикого состояния, мы хотим ещё раз подчеркнуть, что в настоящее время, по-видимому, нет другого способа провести раздел между естественным, природным состоянием людей и состоянием неестественным, цивилизованным, кроме как по линии культуры. Наличие культуры даёт принципиальную возможность отделять людей от прочих животных, вопреки вполне оправданным усилиям науки эту границу стереть. Но разграничение идёт уже не по границе биологического вида “человек разумный”, а внутри него, по линии “человек разумный культурный” – “человек разумный дикий”.

Это разграничение может показаться искусственным и эфемерным. Но оно позволяет сделать определённые заключения, и о нём следует судить, как и о всяком научном положении, по значимости следствий, которые из него вытекают. Каковы же эти следствия?

Во-первых , разграничение по культуре естественно. Оно объясняет очевидный факт: цивилизация существует как нечто отличное от биосферы. И она создана людьми – но людьми культурными, а не дикими. Так снимается парадокс, порождённый развитием наук о человеке: как это люди, ничем принципиально не отличающиеся от прочих животных, создали чудо цивилизации – ноосферу? Заметим, что другой научной теории, объясняющей это явление, нет. Теория же, объясняющая очевидные факты, заслуживает серьёзного отношения. Кто-то из крупных физиков, кажется, Томпсон, говорил, что, когда речь идёт об очевидных фактах, трудно придумать теорию: всякая её ошибка будет сразу видна. А вот когда речь идёт о величинах, сравнимых с ошибками эксперимента, тут можно создать много красивых и сложных теорий.

Во-вторых , было бы ошибочно думать, что граница между людьми культурными и дикими ушла в прошлое, что она – достояние истории. Эта граница очень лабильна, она точно соответствует соотношению сил, поддерживающих культуру и разрушающих её. Ведь культура – образование искусственное и поэтому требует непрерывных усилий для своего поддержания. Достаточно одного-двух поколений, выросших без воздействия культуры, чтобы люди одичали. Показателен пример острова Пасхи, где после восстания короткоухих и гибели длинноухих вызывающая изумление культура статуй больше не восстановилась, а люди одичали настолько, что докатились до прямого людоедства. Впрочем, примеров одичания в истории хватает. Они показывают, насколько неестественным для природного человека является культурное состояние, насколько искусственными образованиями являются культуры и каких непрерывных усилий требуют они для своего поддержания. Граница между людьми культурными и дикими существовала всегда, существует и сейчас. В каждом обществе часть людей (например, уголовники) живёт вне границ и рамок культуры.

В-третьих , человек естественный, дикий может ставить перед собой лишь цели, соответствующие его естественной природе – те, которые определяются его инстинктами, комплексами, его “устройством”, “конструкцией”. Человек культурный руководствуется целями, которые ставит перед ним культура. Отсюда следует, что все рассуждения о прелестях естественного состояния и недостатках цивилизации не устраняют того очевидного факта, что в наше время человечество не может позволить себе роскоши возврата к дикому состоянию. Почему? Да потому, что цели, стимулы, побуждения дикого человека направлены на сохранение и процветание лично его и его ближайшего окружения. И отнюдь не направлены на процветание или хотя бы на поддержание в равновесии таких огромных и “противоестественных” человеческих образований, какими являются народы и государства, где господствуют безличные отношения, то есть отношения, для дикого человека просто не существующие. Ведь уже совсем не дикие североамериканские индейцы, жившие в развитом варварстве, как свидетельствуют очевидцы, не считали за людей иноплеменников, то есть всех тех, кто не принадлежал к их племени, на которое только и распространялись их представления о равновесии общества. Такие неестественные цели, как необходимость жить в мире с чужими, незнакомыми, а часто и неприятными людьми, объединяемыми народами и государствами, может поставить только культура. Именно культура формирует в цивилизованных обществах представления о месте человека в мире, об отношениях между людьми в обществе и о смысле жизни и тем самым формирует цели и побуждения, которые руководят стремлениями и поступками людей. Культура же формирует и этические понятия, то есть представления о том, что хорошо, а что плохо, что допустимо, а что нет.

Таким образом, только культура может поставить перед людьми такие цели и выдвинуть такие этические нормы, в соответствии с которыми люди захотели бы предпочесть своим личным естественным интересам интересы внеличные, общественные, направленные на сохранение народов, государств и тому подобных человеческих образований.

Но, может, мы зря беспокоимся о государствах? Разве сами они о себе не заботятся? Разве в каждом государстве не существует специальных органов, задачей которых является пресечение любых попыток повредить его благосостоянию, а также законов, регламентирующих жизнь и деятельность людей?

Опыт истории говорит о том, что и государства, и народы существуют только до тех пор, пока люди хотят их существования и считают себя обязанными их поддерживать даже вопреки своим прямым личным интересам. В противном случае эти образования рассыпаются как карточные домики. Как только государство начинает опираться на законы, а не на культуру, оно гибнет. Циньская империя в Китае, Римская империя – примеров в истории довольно. Заметим, что изложенные здесь рассуждения лежат в русле идей О.Шпенглера и Л.Н.Гумилёва [1–3]. Заметим также, что наблюдающийся в наше время повсеместный процесс упадка культуры, на который обратил внимание А. Швейцер [4], чреват самыми серьёзными последствиями – гораздо серьёзнее тех, на которые указывают предсказания Римского клуба.

В-четвёртых , изложенные соображения показывают бесперспективность общественных лозунгов, бытующих в наше время как на Западе, так и у нас. В самом деле, лозунг “борьбы за естественные права человека”, как и лозунг “максимального удовлетворения постоянно растущих потребностей”, являющиеся, конечно же, выражением политических требований момента, при последовательном проведении в жизнь в конечном итоге могут привести только к тому, что люди начнут руководствоваться своими естественными “правами” или “потребностями”, то есть одичают. Неизбежным же следствием одичания, как мы постарались показать, является распад общества и крах цивилизации.

В-пятых , об экономике. Распространено представление, что, изучая и налаживая экономику, мы, так сказать, автоматически наладим жизнь, устойчивость и существование общества, цивилизации. Изложенные соображения показывают полную бесперспективность этого пути. Когда речь идёт о целях и смысле жизни, экономика бессильна. Накормить людей, дать средства безбедного существования – вот задача экономики. Но дальше-то что? Зачем само существование, в чём его смысл? Каковы его цели? Неужели в нём самом? А. Швейцер писал, что в человеке от природы заложено стремление не просто существовать, а жить хорошо и красиво. И для равновесия общества представления о том, что хорошо и красиво, должны быть сформированы и сформулированы культурой.

В-шестых , разберём ещё одно бытующее представление – о стремлении людей к свободе. Можно ли рассматривать свободу как цель? Очевидно, что нельзя! Рассматриваемая как цель свобода может повести лишь к осуществлению естественных желаний и стремлений, то есть к одичанию. Другое дело, когда свобода рассматривается как средство для достижения целей, сформулированных культурой, то есть для выполнения предназначения человека.Итак: культурный человек не может рассматривать свободу как цель, но только как средство для исполнения своего предназначения.

Теперь мы можем вернуться к социальной и индивидуальной психологии, этологии и тому подобным наукам. Все они рассматривают человека природного, то есть дикого. Общественное же поведение людей формируется культурой. И когда речь заходит о явлениях, по своим масштабам перерастающих бытовые неурядицы или производственные конфликты и поднимающихся до масштаба столкновения народов или свойств народных характеров, определяющих их государственные установления, тут все эти науки оказываются бессильными. Это – область культуры. Решения проблем современности следует ожидать от культуры, а не от социальной психологии.

И последнее . Мы постарались показать, что устойчивость общества, цивилизации зависит от культуры. В наше время цивилизация приобрела масштаб, охватывающий всё человечество. В то же время единой общечеловеческой культуры ещё не существует. Равновесие в мире поддерживается равенством вооружений, то есть силой – а такое равновесие не может быть устойчивым. Создание общечеловеческой культуры является насущнейшей потребностью, от этого зависит само существование человечества. Но возможна ли она? Существуют ли хотя бы предпосылки для её создания?

Нам представляется, что такие предпосылки можно видеть в развитии биосферных представлений, стремлении сохранить на Земле жизнь и среду нашего обитания. Эти идеи очевидны, привлекают к себе всеобщее внимание и обладают той убедительностью, которая необходима для создания культуры. И, кроме того, эти идеи могут сформировать представление о предназначении человечества, без чего создание культуры невозможно.

ЛИТЕРАТУРА

1. Шпенглер О. Закат Европы. – М. –Пб.: Изд-во Наркомпроса, 1923.

2. Гумилёв Л. Н. Этногенез и этносфера. // Природа, 1972. – №№ 1–2.

3. Гумилёв Л. Н. Поиски вымышленного царства. – М.: Наука, 1970.

4. Швейцер А. Культура и этика. – М.: Прогресс, 1973.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ И ОДИЧАНИЕ

Нас захлестывает ежедневное: “Спасайся, кто может!”

Понятия, объединённые в заглавии, по общим представлениям находятся в противоречии. Принято считать, что цивилизации сопутствуют гуманность, культура, разумная и осмысленная жизнь общества и людей, духовный подъём. Дикости же свойственны грубость, жестокость, отсутствие культуры, невежество, неосмысленность, примитивность жизни, бездуховность. Казалось бы, всё это так, и эпоха дикости затерялась безвозвратно в прошлом. Развитие науки и техническая революция открывают перед человечеством необозримые светлые перспективы. Однако целый ряд явлений современной жизни настораживает и заставляет задуматься. Демографический взрыв – неконтролируемое и неосмысленное увеличение населения, бесконтрольное расхищение ресурсов планеты, которые тратятся на неумеренное повышение “жизненного уровня” – повышение, которое становится опасным для физического и духовного здоровья людей, явления варварства, такие как, например, уничтожение массы людей фашистами, не говоря уж о войнах...

Да и в прошлом цивилизованным странам были свойственны странные явления, мало совместимые с нашими понятиями о цивилизации. Стоит вспомнить, например, гладиаторские бои в Риме, да и вообще особенности римской истории, ярко описанные у Светония или Тацита. Или страшные избиения, которые учиняли войска Чингисхана в Средней Азии и в Индии [1]:

“В городе Мерве ... устроили такую великую резню, что некий Сайид Иззадин и несколько писцов считали убитых в Мерве 13 суток. Горожан было насчитано более 1300 тысяч. От очага груди Сайида и его друзей поднялся дым горестного изумления, и невольно пришло на память четверостишие Хайяма:

Пусть пиала остаётся такой, как её слепили, Рука не вправе её ломать.
Сколько изящных голов и ног –
Из любви к кому слепила рука судьбы
И сломала, злобствуя на кого?

...В Хорезме отобрали 100 тысяч человек ремесленников, угнали в рабство молодых женщин и детей, а остальных поделили между собой и убили. Рассказывают, что каждому убивающему досталось по 24 человека, а число убитых превышало 100 тысяч. В городе Нишапуре убитых считали 12 дней, и было записано без женщин и детей 1747 тысяч”.

Явления, подобные описанным, заманчиво объяснить и обычно объясняют пережитками, рецидивами дикости, варварства. Однако, поскольку в цивилизованном обществе они возникают постоянно, при таком объяснении есть опасность упустить нечто существенное. Напрашивается мысль, что дикость не исчезает с развитием цивилизации, что тут действуют другие закономерности. Поэтому присмотримся к ситуации внимательно. Постараемся при этом оттолкнуться не от описательных категорий (дикость, жестокость, грубость и т. п.), а от существа явлений.

Прежде всего ответим на вопрос, что такое дикость, дикое состояние? Для этого посмотрим на диких животных. Их поведение, подчас очень сложное и “социальное”, полностью обусловлено их психофизической структурой, их “устройством”, “конструкцией” нервной системы, теми “психическими механизмами”, которые заложены в них от природы, безусловными рефлексами. Обучение, хоть и играет в их жизни существенную роль, в основном ограничивается личным опытом, они не накапливают от поколения к поколению знания, не создают культуру.

Дикости противостоит культура. Наличие культуры – это особенность человеческого общества. Культура в сколько-нибудь развитом виде отсутствует в животном царстве. Пожалуй можно сказать, что наличие культуры и выделяет человека из мира животных. Что же такое культура? При изучении этого фундаментального явления бросается в глаза его сложность. Культур много. Они выполняют разные функции. Есть культуры равнозначные, но совсем не похожие одна на другую. Принято считать, что культура объединяет знания и опыт, накопленные человечеством. Что это не так, видно хотя бы из того, что культурный человек у нас и на Западе ничего не знает о Великих культурах Востока, которые в своих духовных достижениях намного превосходят Запад. И эта громадная прореха “в знании, выработанном большей частью человечества”, не мешает ему чувствовать себя человеком культурным, а главное – жить и действовать соответствующим образом. И это правильно, ибо культура – это не музей, не склад древностей, а орудие жизни. И западному человеку совсем не обязательно знать культуры Востока для того, чтобы справляться со своими жизненными трудностями, ему совсем не нужно сообразовывать свои поступки с тем, что думали в аналогичных случаях восточные люди.

Культура определяет мысли и поступки людей. Мы привыкли считать, что мыслим и действуем самостоятельно. Но это – иллюзия. На самом деле наши мысли и поступки определяются культурой, точнее – составляющими её идеями и вытекающими из них правилами. Например, мы уступаем место старшим в транспорте. Это – правило. Оно вытекает из идеи уважения к старшим. В стандартных, часто повторяющихся ситуациях вырабатываются правила. В нестандартных – характер наших действий определяют сами идеи. Иллюзии нашей самостоятельности возникают потому, что нам действительно надо затратить немалые усилия для того, чтобы, скажем, разобраться в сложной ситуации. И совершенно ясно, что разные люди справляются с этой задачей по-разному. Но в любом случае и само понимание ситуации, и реакция на неё определяются культурой.

Например, сталкиваясь с грубостью, западный человек постарается укротить грубияна. Буддист же будет озабочен тем, чтобы не потерять внутреннего равновесия, ибо ему нет никакого дела ни до этого грубияна (он сам расплатится за свою грубость), ни до общества в целом (гори оно ясным огнём!). Таким образом, понимание ситуации определяется теми идеями, которые представляет в наше распоряжение наша культура. Итак,

культура представляет собой совокупность идей и вытекающих из неё правил.

Но это ещё не всё. Культура, являясь орудием жизни, должна дать человеку ответ на все вопросы, которые может поставить перед ним жизнь, указать ему решение всех жизненных проблем, дать правила поведения во всех ситуациях, в которые жизнь может его поставить. Такие совокупности принято называть полными.

Заметим, что не всякие идеи могут ужиться друг с другом. Например, идея внутренней независимости не может “объединиться” с идеей слепого подчинения любому авторитету. Такие противоречивые идеи, столкнувшись, вступят в борьбу, и одна из них будет изгнана из культуры или отодвинута “в дальний угол”. В культуре останутся идеи, не противоречащие друг другу, друг с другом согласовывающиеся, друг из друга вытекающие. Полные, внутренне согласованные совокупности идей можно назвать замкнутыми.

Естественно, что идеи, составляющие культуру, неравнозначны. Менее общие, менее значимые вытекают из более общих, имеющих большее значение. Например, упоминавшаяся идея уважения к старшим в нашей культуре вытекает из идеи важности для жизни знаний и опыта.

Идеи, составляющие культуру, организованы по иерархическому принципу, образуют, как принято говорить, древовидную структуру. И тут напрашивается аналогия с живыми организмами – ведь они устроены по тем же правилам. О культуре можно говорить как о некотором “идейном организме”. Эта аналогия позволяет образно представить многие свойства культуры. Так, подобно живым организмам, культуры обладают внутренней устойчивостью, что даёт им возможность сопротивляться чужеродным идеям, воздействиям. Причём это сопротивление возрастает по мере увеличения силы воздействия, пока в сопротивление не будет втянута вся культура. Как и живые организмы, культуры обладают способностью изменяться, не теряя своей сущности, чтобы сохраниться в изменившихся условиях. По нашему мнению, аналогия культуры с живым организмом – глубокая и в высшей степени плодотворная – имеет под собой серьёзные основания: ведь культура является отражением жизни и поэтому построена по тем же законам.

Для чего нужна культура? В чём её роль? Как говорит А. Швейцер [2]:

“Прежде всего в смягчении – как для себя, так и для других – борьбы за существование”.

Мы видим, что культурный человек – это такой человек, поведение которого определяется правилами и идеями культуры, а не естественной его природой, биологической психофизикой. Последняя “преодолена” и подчинена культуре. Насколько далеко можно уйти в этом направлении, показывает буддизм, который ставит своей целью полное преодоление и разрушение естественной биологической личности человека, подавление всех желаний – и достигает в этом успеха. Таким образом, чем культурнее человек, тем дальше он от естественного природного состояния, тем жёстче и в большей мере его поведение определяется структурой культуры, её идеями и вытекающими из них правилами. Для культурных людей характерно “небиологическое” и с этой точки зрения “искусственное” поведение, искусственная психика. Поэтому для биосферы культура – явление необычное, для её возникновения нужны особые условия. Какие же? История человечества показывает, что культура возникает тогда, когда у людей появляется избыток сил, не занятых борьбой за поддержание жизни, которые он и использует для создания культуры. На заре своего развития, в эпоху дикости, люди не могли создать культуру, так как все их силы уходили на поддержание существования. Человек был тогда естественным продуктом природы и вёл себя соответствующе. Его поведение целиком определялось его природными свойствами.

Эти соображения делают понятным, как в наше время – в эпоху развитой цивилизации – можно говорить об одичании. Человечество создало искусственную среду. Она возникала стихийно, “независимо от воли и сознания людей” и выросла в силу, которой люди не владеют, с которой не могут справиться. Наоборот, сама среда подавила людей, силы которых всё в большей мере идут на борьбу с ней, тратятся на усилия овладеть ею, сохранить равновесие в мире. И всё меньше сил остаётся на поддержание и развитие культуры, на сохранение её искусственной структуры. Люди всё больше скатываются к естественному поведению – так проще. Мы всё больше ориентируемся на естественные свойства человека, всё больше полагаемся на его естественные реакции, на естественную биологическую психофизику, но это и есть то самое, что было характерно для дикого состояния, для эпохи дикости.

Изложенное можно принять за парадокс, рассчитанный на дешёвый эффект. Поэтому рассмотрим ситуацию внимательно и всесторонне. Прежде всего заметим, что не мы первые обращаем на это внимание. Наоборот, складывается представление, что мы ломимся в открытые двери. Точка зрения тех людей, которые придерживаются подобных представлений, прекрасно сформулирована А. Швейцером [2, с. 41-51]:

“Способность современного человека понимать значение культуры и действовать в её интересах подорвана, так как условия, в которые он поставлен, умаляют его достоинство и травмируют его психически. ... Если бы обстоятельства складывались так, что умеренное и прочное благосостояние становилось доступным всё более широким слоям населения Земли, то культура получила бы от этого гораздо больше преимуществ, чем от всех материальных достижений, столь превозносимых от её имени. Материальные достижения, конечно, делают человечество, как таковое, более независимым от природы, чем раньше. Вместе с тем они, однако, уменьшают количество независимых существ внутри самого человечества. ... Возникающее состояние зависимости и подчинения усугубляется ещё и тем, что производственная жизнь объединяет всё большее число людей в крупные агломерации, отрывая их от кормилицы-земли, от собственного дома и от природы. Тем самым люди тяжело травмируются психически. ... С подневольным существованием органически связано перенапряжение людей. В течение двух или трёх поколений многие индивиды живут только как рабочая сила, а не как люди. То, что вообще может быть сказано о духовном и нравственном значении труда, на их труд не распространяется. Ставшая обычной сверхзанятость современного человека во всех слоях общества ведёт к умиранию в нём духовного начала. Став жертвой перенапряжения, он всё больше испытывает потребность во внешнем отвлечении. Для работы в оставшееся свободное время над самим собою, для серьёзных бесед или чтения книг необходима сосредоточенность, которая нелегко ему даётся. Абсолютная праздность, развлечения и желание забыться становятся для него физической потребностью. Не познания и развития ищет он, а развлечения – и при том такого, какое требует минимального духовного напряжения. Склад ума миллионов этих ... людей оказывает обратное воздействие на все институты, призванные служить образованию, а, следовательно, и культуре. Театр уступает место кабаре, а серьёзная литература – развлекательной. Журналы и газеты вынуждены ... преподносить что-либо читателю лишь в предельно доступной форме. Сравнение периодики нынешней и периодики пятидесяти-шестидесятилетней давности показывает, как сильно пришлось прессе измениться в этом отношении. У нас складывается упрощённое представление о человеке. В других и в самих себе мы ищем лишь прилежания труженика и согласны почти ничем не быть сверх того. С точки зрения несвободного существования и разобщённости наиболее неблагоприятно сложились условия жизни населения больших городов. Соответственно оно более подвержено угрозе духовной деградации. Культуру необходимо спасать от духа растления, исходящего от больших городов и их жителей. Вера труженика в духовную значимость его труда подрывается. Творческое и художественное начало в нём умирает. Несвободный, разобщённый, ограниченный современный человек одновременно находится под угрозой стать негуманным. Обстоятельства нашего бытия не позволяют нам относиться друг к другу как человек к человеку. ... Несвободный, обречённый на разобщённость, ограниченный, блуждая в дебрях бесчеловечности, уступая своё право на духовную самостоятельность и нравственное суждение организованному обществу, ... бредёт современный человек унылой дорогой в унылое время”.

Нам могут возразить, что здесь налицо давно известные от Тао Юань-Миня до Руссо, набившие оскомину и показавшие свою несостоятельность пасторальные воззрения. Не вступая по этому поводу в дискуссию, ответим на другой вопрос: а возможно ли вообще одичание? Возможно ли снижение достигнутого человечеством уровня духовного развития? Возможно ли возвратное движение? Увы, возможно. Достаточное количество примеров из истории говорит об этом. Африканская работорговля, немецкий фашизм... Всего не перечислить.

Классический в своей законченности пример одичания дал остров Пасхи (этот исторический факт мы уже упоминали), где после высокой и весьма изысканной культуры создателей изваяний наступил период одичания, сопровождающийся не просто упадком культуры, а крайними проявлениями дикости, включая людоедство, и не ритуальное, а самое грубое – ради пищи [3].

Одичание может наступить быстро – в течение двух-трёх поколений. Ведь культура передаётся воспитанием, и стоит нарушить его традицию, как следующее же поколение потеряет культуру – положение очевидное и слишком хорошо известное из истории.

Можно сделать вывод, что между дикостью и цивилизацией была эпоха, максимально благоприятная для развития культуры. Но ведь между дикостью и цивилизацией лежало варварство! Вывод, что варварство было эпохой расцвета культуры, настолько противоречит общим представлениям, что требует специальной аргументации.

Начнём с воспитания. Естественно, что более высокая культура требует более серьёзного воспитания. Посмотрим, как с этим обстояло дело у североамериканских индейцев, живших в эпоху варварства. Имеется немало описаний индейской жизни, откуда можно почерпнуть интересующие нас сведения [4]. Все они дают картину весьма серьёзного воспитания, которое после выхода из-под опеки старших продолжалось самостоятельно, так сказать, под воздействием всего общества. В результате: каждый человек получал практически все знания, которыми располагало общество, и кроме того вырабатывались сильные и благородные характеры.

Яркое описание своего детства дал польский писатель и моряк Сат-Ок, родившийся и получивший воспитание в племени канадских индейцев, которые перед Второй мировой войной жили традиционной свободной жизнью – вопреки стараниям Северо-западной конной полиции переселить их в резервации. По его словам [5], мальчики до 5-7 лет жили с родителями. В указанном возрасте в количестве 10–15 человек, возглавляемые немолодым опытным воином, обладавшим хорошими педагогическими способностями, они уходили в лес, организовывали лагерь и жили там лет десять, не общаясь с родителями. За это время наставник передавал им все те знания, которыми владел сам.

Далее, по совершении подвигов, доказывающих их зрелость, юноши принимались в состав племени. Итак, 10 лет, так сказать, “средней школы” – в высшей степени серьёзного и подчас сурового обучения под руководством опытного педагога, единственной задачей которого была подготовка и воспитание группы в 10–15 человек. Думается, что многие современные проблемы (например, преступность) были бы решены, если бы цивилизация могла выделить на воспитание столько средств, сколько могло и считало нужным выделить общество варварское.

Нам могут возразить, что если цивилизованное общество и не может выделить столько средств для воспитания, зато оно разработало средства защиты себя от последствий плохого воспитания, что в целом придаёт ему устойчивость, а экономически оказывается более выгодным. Разбор этого довода, сводящегося к тому, что цивилизованное общество подходит к человеку с экономических позиций, смотрит на него как на товар, материал, средство, выходит за рамки нашей темы.

Однако существует и другое возражение, лежащее в русле разбираемого вопроса: развитие средств массовой информации компенсирует недостатки воспитания. Это иллюзия. Развитие их – отнюдь не черта современности. Любое человеческое общество делало это в необходимых для него масштабах. Ведь, являясь по сути информационной системой, оно просто не может существовать без развития необходимого уровня средств передачи информации. Не следует обманываться, глядя на радио и телевидение: институт глашатаев в средневековых городах или “длинное ухо” степных кочевников работали не хуже. Да и вообще суть не в технических особенностях каналов передачи информации, а, как принято говорить, в её “ценности”.

Информацию по её значимости, по степени её содержательности можно разделить на три класса: информация, знания и мудрость. Каждый из высших классов содержит качественные отличия от низших и появляется в результате накопления и осмысления опыта. Так, например, “знание” есть нечто высшее по сравнению с “информацией”. Обладание всей информацией по данному вопросу ещё не даёт его знания.

Знания появляются в результате большой работы по выяснению закономерностей, определяющих внешнюю сторону явлений (которую характеризует информация). Наука занимается как раз отысканием и накоплением знаний.

Аналогичное соотношение существует между знанием и мудростью. В варварские времена в обществе использовались все три класса. Новости распространялись, конечно, не так широко, как сейчас, но, как утверждают исследователи, все были в курсе событий [6]. Вторым видом информации был фольклор – весьма концентрированная и приспособленная к целям воспитания форма, содержащая знания и мудрость в “академическом” виде. Конкретные же дела, требующие знаний и мудрости, решались заинтересованными лицами – советами старейшин.

Вот как описывает положение у северо-американских индейцев Л. Морган [7], сам бывший член ирокезского племени Сенека:

“Все члены ирокезского рода были лично свободными и были обязаны защищать свободу друг друга; они пользовались одинаковыми привилегиями и личными правами, причём сахемы и вожди не претендовали на какое-либо преимущество в этом отношении. ... Это служит нам объяснением того чувства независимости и личного достоинства, которое составляет господствующую черту индейского характера. ... Сахемы – “советчики народа” – были вождями первой степени. ... Название вождя второй степени, “высокое имя”, показывает, что варвары умели ценить мотив личного честолюбия. Знаменитые ораторы, мудрые люди и военные вожди ирокезов были почти все вождями второй степени. Одна из причин этого могла заключаться в основном положении, которое ограничивало обязанности сахемов мирными делами. Другая – исключить из правящей группы самых способных людей, чтобы их честолюбивые цели не нарушали её деятельности. так как должность вождя давалась за военные заслуги, то она должна была доставаться самым способным людям. ... Пользовавшиеся известностью ирокезы были вождями, но не сахемами. Из длинного ряда сахемов ни один не был отмечен в американских летописях. ... Каждый взрослый член рода, мужчина и женщина, имели голос – на совете рода – по всем вопросам, которые на нём ставились. ... Совет племени ... имел естественную основу в родах, из вождей которых он состоял. Собираясь по поводу известных всем событий, проводясь среди народа и будучи доступным его ораторам, он находился под непосредственным влиянием народа. ... Совет вождей представляет собой древний способ выявления человеческой мудрости и её применения к людским делам”.

Совсем по-другому обстоит дело в цивилизованном обществе. Например, в Древнем Китае было обиходным мнение, что мудрый человек не станет путаться в дела правления, да и вообще постарается жить вдали от общества [8], “под утёсами великих гор” [9].

“Уйдя из дома в бездомность, в одиночестве, казалось бы мало подходящем для радости, пусть он ищет удовлетворения”.

Получается, что в варварском обществе каждый человек обладал всем знанием, которым располагало общество, а управление осуществлялось людьми, обладавшими мудростью. В цивилизованном обществе, если нет мудрых людей, всё понижается на порядок: в обществе циркулирует информация, а решения принимаются людьми, обладающими знанием. В качестве иронии можно заметить, что недостаток мудрости, очевидно, покрывается избытком информации. Томас Элиот писал:

Где наша мудрость?
Мы потеряли её ради знаний.
Где наши знания?
Мы потеряли их ради информации.

Но, возразят нам, если это действительно так, то где же памятники тех великих культур, которые создало варварство? Почему, например, египетское варварство не оставило после себя чего-либо хоть отдалённо приближающегося к пирамидам Древнего царства – памятникам ранней египетской цивилизации? Ответим. Во-первых, следует помнить, что культура – явление функциональное, она – орудие жизни. И если варварам жизнь не ставила таких задач, какие она ставит перед цивилизованным обществом, то культура и не разрабатывает соответствующих идей. Так, задача подавления значительной, если не большей, части общества, которая вызвала появление пирамид [11], никогда не возникала в варварской культуре – отсюда и отсутствие подобных памятников. Во-вторых, главная идея древнеегипетской культуры “Фараон – бог” – это извращённая идея варварства, состоящая в том, что человек вышел из-под гнёта природы и стал в большой мере независим от неё (“человек равен природе”). То ощущение поистине космического величия человека, которое мы находим в портретах Древнего царства, заимствовано цивилизацией у варваров. Для цивилизованного общества характерно более приниженное мироощущение, выраженное в евангельском изречении: “Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное”. И, наконец, такие памятники есть. Это – эпосы. Их художественные достоинства общепризнанны. И если нам они кажутся примитивными и наивными по смыслу, то это потому, что мы, цивилизованные люди, изощрённые и циничные, не в силах подняться до той простоты и мощи мироощущения, которое было характерно для варваров. Да и простота эпосов не от примитивности. Она от ясности, глубины и силы, которые даются великим пониманием и великой душой. Недаром именно варвары заложили основы, сформулировали принципы Великих культур, которыми и по сей день живёт цивилизованное общество. А. Швейцер писал [2, с. 38]:

“Любая глубина – это одновременно и простота, и достигнута она может быть только тогда, когда обеспечена её связь со всей действительностью. В этом случае она представляет собой абстракцию, которая сама по себе обретает жизнь в многообразных её проявлениях, как только соприкасается с фактами”.

“Так что же – спросят нас – назад, в пещеры?”. “Было бы неплохо, – ответим мы, – но как при этом избежать крайностей одичания (вспомним остров Пасхи)”? Нет, это не выход.

Мы должны со всей ясностью отдать себе отчёт в следующем. Человека из животного царства выделяет культура. Культура – это орудие жизни, то, что человек может противопо-ставить как природе, так и самому себе – как части природы. Культура не является также необходимым продуктом развития человеческого общества, как думали в XVIII–XIX веках. Для её возникновения и развития нужны особые обстоятельства. Такие обстоятельства сложились в эпоху варварства.

Эпоха цивилизации не способствует развитию и сохранению культуры: напротив, она предрасполагает её к упадку и ведёт к одичанию. Можно сказать, что мы проедаем наследство варваров. А поскольку цивилизация нарушила существовавшее в эпоху дикости естественное соотношение между человеком и природой, одичание цивилизованного общества чревато смертельной опасностью для самого его существования. Борьба за существование ведётся на два фронта. Человеку приходится утверждать себя как в природе – перед её стихийными силами, так и в обществе – перед себе подобными. Ослабление борьбы за существование достигается максимально возможным и наиболее целесообразным расширением господства разума над природой и над человеческой натурой. Что же нужно признать важнейшим? То, что на первый взгляд может показаться менее существенным: господство разума над образом мыслей человека – ведь человечество стало определяющей силой в природе. “В чём состоит господство разума над человеческими убеждениями и помыслами? В том, что индивиды и всевозможные человеческие сообщества соразмеряют свои желания с материальным и духовным благом целого и многих, то есть в том, что они этичны” – это опять А. Швейцер [2, с. 52].

“Но – скажут нам – это старая песня. Разве христианство не было основано на идее любви, а к чему оно привело? К инквизиции”. И, тем не менее, как пишет А.Швейцер: “Мы должны надеется на это, если не хотим отчаяться в судьбах человечества”.

Мы отдаём себе отчёт в том, что приведённая аргументация вряд ли убедит неподготовленного читателя, хотя он и не сумеет её опровергнуть. Он постарается скорее всего от неё отмахнуться. Можно предположить следующий ход рассуждений. “Древний Рим, Древний Китай... Пусть ими занимаются историки. Меня волнует современность. Тут, если и не всё так гладко, как хотелось бы, но всё же идёт к лучшему. Всем же известно, что рост народонаселения – это хорошо, способствует прогрессу. К тому же народ – сила. Китай имеет чуть ли не средневековую технику, но зато китайцев много, и с ними все вынуждены считаться. Или научно-техническая революция: пусть техника и создала термоядерную бомбу, но разве лучше было жить в пещерах и ходить немытыми? И уж наука найдёт выход. К тому же, вот настанет коммунизм, к которому мир неуклонно движется, и всё решится само собой. И вообще, это не моё дело”. Как писал Катулл:

Будем петь и любить, моя подруга,
Воркотню стариков ожесточённых
Будем в ломаный грош с тобою ставить.

На последний довод возразить нечего. А на предыдущий можно попытаться ответить. Мы не будем повторять доводы многочисленных (от Лао-цзы до А. Швейцера) сторонников теории о существующей тенденции одичания. Они серьёзны, подчас очень эмоциональны и, с нашей точки зрения, в высшей степени убедительны. Желающие могут обратиться хотя бы к цитируемой книге .Швейцера. Мы укажем лишь на фундаментальные тенденции.

Цивилизация возникает вместе с возникновением безличных отношений в обществе, вместе с появлением закона как силы, регулирующей общественные отношения. Введение безличных отношений – противоестественных для природы человека – привело к глубочайшему в истории человечества кризису, нашедшему отражение в появлении вопроса о смысле жизни – третьего Великого философского вопроса. Напомним, что в варварском обществе отношения между людьми были личными [12]. Безличные отношения появились, когда людей стало слишком много – это функция роста населения.

Введение безличных отношений позволило рассматривать людей, да и всё общество, в качестве средства. И с ростом народонаселения, стимули-рующего безличные отношения, такая возможность всё чаще становилась реальностью. Но этим подрывались самые основы этики и, следовательно, культуры. Одичание при этом “становится вопросом времени”. Заметим, что при цивилизации сохраняются личные отношения, но в очень узких группах людей, а в пределах всего общества – в элите. Однако общий упадок этики в обществе искажает и их, лишает их человеческого, гуманного содержания.

Что касается науки, то она по самой своей сути не может быть “замкнутой”. В ней возникает несколько новых вопросов на каждый решённый. Поэтому она не может ответить на все вопросы, выдвигаемые жизнью и, следовательно, не может служить основой культуры. Имея дело с природой, “вечной загадкой, стоящей перед человечеством”, по словам Эйнштейна, она не может служить источником этики. Тщетные попытки европейских мыслителей XVII–XIX веков научно обосновать этику достаточно красноречивы.

“Нет никакой научной этики, – писал Швейцер – есть только этика мыслящая”. И, наконец, наука накапливает “знания”, но не создаёт “мудрости”. Накопление же знаний без мудрости затрудняет ориентировку людей в мире “в целом” (способствуя, конечно, более глубокому пониманию конкретных проблем). Поэтому, как это ни звучит парадоксально, развитие науки снижает понимание фундаментальных проблем культуры. Сказанное, конечно, не означает, что наука не может быть использована для разработки и обоснования отдельных положений культуры. Но от неё не следует ожидать помощи, когда речь идёт о фундаментальных вопросах. Общественно-экономические формации отражают производственные отношения, и в силу этого имеют дело с формами собственности. Культура для них – объективный фактор, который они используют, а не формируют. Можно сказать, что они к культуре индифферентны. Это не взаимодействующие явления. Например, феодализм в Европе, Персии, Индии и Китае не вызвал появления одинаковых культур. Он даже и не пытался как-либо реформировать культуры этих стран. Хорошо известное положение нашей философии о том, что культура нашей страны должна быть национальной по форме и социалистической по содержанию, предполагает, что социалистические отношения в одинаковой мере могут быть выражены в формах любой национальной культуры.

Подведём итоги. Нельзя надеяться на то, что действующие в цивилизованном обществе силы приведут к подъёму культуры: естественный ход событий ведёт к её деградации. Развитие культуры требует осознанных усилий, направленных против естественного хода – подобно тому, как корабль для своего движения по курсу требует непрерывного управления, возвращения на этот курс, с которого его ежеминутно сбивают естественные силы. Сердцем культуры в эпоху цивилизации становится этика. А. Швейцер:

“Среди сил, формирующих действительность, нравственность является первой. Всё остальное – экономика и политика, наука и техника – более или менее второстепенно”.

ЛИТЕРАТУРА

1. Шараф Хан ибн Шамсаддин Бидлиси. Шараф-наме. – М.: Наука, 1976. – Т. 2. С. 42.

2. Швейцер А. Культура и этика. – М.: Прогресс, 1973. – С. 51.

3. Хейердал Т. Аку-Аку. Тайна острова Пасхи. – М.: Географгиз, 1959.

4. Шульц М. Моя жизнь среди индейцев. – М.: Иностранная лит-ра 1963.

5. Теннер Д. Тридцать лет среди индейцев. – М., 1963.

6. Мато Нажин. Мой народ Сиу. – М.: Молодая гвардия, 1964.

7. Сат-Ок. Земля соленых скал. – М.: Детская литература, 1964.

8. Расмуссен К. Великий санный путь. – М.: Географгиз, 1958.

9. Морган Л. Г. Древнее общество. – Л.: Изд-во АН СССР, 1935. – С. 51.

10. Ло Гуань Чжун. Троецарствие. – М.: Госполитиздат, 1954. – С. 457.

11. Ян Чжу, Ле Цзы, Чжуан Цзы. Атеисты, материалисты и диалектики Древнего Китая. – М.: Наука, 1967. – С. 183.

12. Дхаммапада: буддийский канон. – М.: Наука, 1960. – С. 85.

13. Афанасьев В., Луконин В., Померанцева Н. Искусство Древнего Востока. – М.: Искусство, 1976. – С. 222.

СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ КУЛЬТУРЫ

Успехи общей теории систем [1] оправдывают попытку рассмотреть культуру в качестве информа-ционной системы.

Под информационными системами понимаются не системы массовой информации – телевидение или радио, – а определённый класс систем, в которых информация играет определяющую роль (в естественнонаучном, философском, а не в техническом, бытовом смысле слова).

Этот класс систем выделяется среди прочих природных образований, в частности, тем, что принадлежащим к нему системам свойственны два типа существования: вещественный и информационный. К этому классу систем относятся системы биологические и технические – живые организмы и машины [2]. И те, и другие могут существовать не только в своих вещественных воплощениях (живых организмах и машинах), но и в виде информационном: либо наследственной информации, записанной в хромосомах, либо информации о конструкциях, зафиксированной в чертежах и технической документации. Хорошо известно, что изменения, которые закреплялись бы в потомстве, в организм можно внести только на уровне генотипа [3], то есть в информационную структуру организма, которая, таким образом, и предстаёт в качестве определяющей. По одному набору технической документации изготавливаются миллионы автомобилей, что также говорит об определяющей роли информации в системах технических. В культуре информация (опять-таки в философском, а не бытовом плане) должна играть существенную роль, чем и оправдывается попытка рассмотреть культуру как систему информационную. Что это может дать? Прежде всего – позволит выяснить общие свойства культуры как информа-ционной системы.

Сложные информационные системы, например живые организмы и машины, проявляют себя, функционируют как целое. Это видимо, можно считать их важнейшей особенностью. Однако это целое состоит из большого числа составных частей. Важно, что деятельность этих частей не нарушает целостности всего объекта, но, наоборот, обеспечивает её. Таким образом, информационные системы предстают перед нами сложными, специальным образом организо-ванными системами, способными функциони-ровать как единое целое. Целостность информационных систем связана с их функционированием, а последняя – с целесообразностью. С машинами это ясно: они создаются для выполнения конкретных целей, и вся их конструкция этому подчинена. Не существует “бесцельных” машин.

Итак: целесообразность, функциональность, целостность. Опыт техники и биологических наук показывает, что это достигается в иерархических структурах, наличие которых является важ-нейшим фундаментальным свойством инфор-мационных систем.

Иерархичность информационных систем следует понимать в том плане, что более многочисленные, частные, мелкие, незначительные проявления, функции, свойства системы являются следствием меньшего числа общих, важных, определяющих, которые, в свою очередь, определяются ещё меньшим числом ещё более важных и фундаментальных свойств. Вся система, таким образом, представляет как бы многоэтажную пирамиду, в которой каждый этаж “командует” нижестоящим, более широким, и сам определяется вышестоящим, более узким, содержащим меньше элементов [1].

Из иерархической структуры информационных систем вытекает ряд свойств, весьма существенных для всего класса. Первым из них является свойство внутренней согласованности, внутренней непротиворечивости. Для машин и животных это свойство очевидно. Без него они просто не смогли бы функционировать как целое, распадались бы на несвязанные части, их действия парализовывались бы внутренними противоречиями. Общая внутренняя непротиворечивость культуры, вообще говоря, также довольно очевидна, хотя, конечно, между её отдельными явлениями противоречия существуют. В этом плане культура менее “жёстка”, чем машины или животные. Свойство внутренней согласованности вытекает из иерархической соподчинённости низших уровней системы высшим – “командных” функций вышестоящих уровней по отношению к нижестоящим. Элементы низших уровней системы не могут “поступать самостоятельно”: они лишь “раскрывают” в более конкретных функциях сущность и функции элементов вышестоящих уровней. Свойство внутренней согласованности нельзя понимать в том смысле, что в иерархической системе вообще не может быть никаких противоречий. На каждом уровне существуют определённые противоречия между функциями его элементов. Но они разрешаются, устраняются уровнем вышестоящим (“Вот приедет барин, барин нас рассудит”). Если бы таких противоречий не было, то и не возникла бы потребность в уровне вышестоящем, который и нужен для согласования действий элементов нижестоящего уровня и устранения возникающих там противоречий, для обеспечения функционирования системы как единого целого. Следует заметить, что противоречия, которые “допускаются” в системе, не должны быть неразрешимыми – неразрешимые противоречия парализовали бы её, либо разрушили бы.

Можно задать вопрос, сколько должно быть в системе уровней иерархии, как “высоко” может расти “пирамида” системы? Поскольку каждый вышестоящий уровень уже нижестоящего, содержит меньше элементов, то естественным замыканием “пирамиды” системы будет вершина, состоящая из одного элемента. Этот элемент определяет функционирование всей системы как целого и, следовательно, определяет её назначение, смысл, цель. Для технических систем это очевидно: машины строятся для выполнения определённых целей. А каково назначение, какова цель культуры? По-видимому, оставаясь в рамках прагматизма и не вдаваясь в теоретические тонкости, целью культуры можно считать организацию духовной жизни.

А до каких пор пирамида иерархической системы будет развиваться “вниз”? До тех пор, пока это необходимо – пока такое развитие что-то прибавляет к выполнению функций системы, улучшает её функционирование. Информационную систему, достроенную с одной стороны “доверху”, а с другой “донизу” и обладающую таким образом логической завершённостью, можно назвать полной. Свойство полноты является весьма важным. Оно определяет выполнение назначения системы, успешность её функционирования, успешность её “взаимодействия с окружающей средой”. Неполная техническая система не сможет выполнить своего предназначения в той части, где она не полна. Организм, не имеющий возможности действовать в какой-либо ситуации, погибнет в ней. Культура, не имеющая полноты в какой-либо области, не сможет в этой области организовать духовную жизнь людей. Например, когда началась Великая Отечественная Война, оказалось, что молодая советская культура не была готова к ней – именно поэтому организация духовной жизни легла на плечи партийных и советских работников. Деятели культуры лишь в ходе войны начали разрабатывать необходимые положения культуры и соответствующие лозунги. Быть может, тяжесть войны для нашего народа в значительной мере определилась и этим.

Свойства внутренней согласованности и полноты информационных систем порождают важное следствие: их замкнутость в смысле неприятия чужеродных элементов, влияний. Свойство отторжения чужих органов не даёт возможности широко развивать пересадку органов в медицине. То же в технике. Сломавшуюся деталь машины можно заменить запасной от той же машины. Колесо от трактора не подойдёт к “Москвичу”. Культура также сопротивляется чужеродным влияниям. Ивану Грозному пришлось ввести опричнину, чтобы внедрить в культуру своего времени византийские положения. Петру I для утверждения в русской культуре европейских элементов пришлось весьма жестоко расправиться со сторонниками русской культуры, которые часто предпочитали самосожжение перспективе попасть в руки войск “антихриста”.

В самом деле: чужеродный элемент, попавший в информационную систему, придёт в противоречие с теми её элементами, во взаимодействии с которыми он окажется. Вследствие этого он дезорганизует работу соответствующей ветви системы. Система – по свойству внутренней согласованности – должна отреагировать на это отторжением чужеродного элемента. Если же это окажется невозможным, то либо система останется искалеченной, либо чужой элемент подчинит своей логике и перестроит всю работу системы, которая вследствие этого станет уже чем-то другим. Перестройка системы чужими элементами оказывается тем проще, чем выше уровень иерархии, в который они внедряются. Достаточно красноречив пример действия вирусов, проникающих в клетку и полностью перестраивающих её работу путём внедрения в верхний уровень управления – геном.

Итак, верхний уровень иерархии информационной системы отвечает за выполнение её целевого назначения. Он определяет всю нижестоящую пирамиду системы, “заставляя” её работать в качестве целого. В соответствии с логикой построения цель систем раскрывается в функциональных ветвях, “исходящих” из элемента верхнего уровня. Какими же функциональными ветвями должна обладать культура? Чтобы организовать и направлять духовную жизнь народа, культура должна давать ответы на вопросы, которые выдвигает жизнь. Эти вопросы – многочисленные, простые и сложные – в конечном итоге сводятся к трём фундаментальным, вернее сказать, ими определяются. В силу своего общего значения их можно назвать Великими философскими вопросами [11]. Все народы в лице своих мыслителей, философов, поэтов, художников эти вопросы себе задают. Конечно, формулировка их может быть различной, но суть всегда одна и та же. Для развития нашей темы эти вопросы удобно представить в следующем виде:

1. О месте человека в Природе, в Мире, во Вселенной.

Вот эти три Великих философских вопроса и определяют три главные функциональные ветви культуры (I -III на рис.). Два верхних уровня иерархии культуры, её структурно-функциональной организации (на техническом языке – “схемы”) оказываются связанными следующим образом (рис 1).

ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЙ ПРИНЦИП

духовной жизни народа

МЕСТО ЧЕЛОВЕКА В ПРИРОДЕ

МЕСТО ЧЕЛОВЕКА
В ОБЩЕСТВЕ

СМЫСЛ ЖИЗНИ
ЧЕЛОВЕКА

Рис–1. Схема структурно-функциональной организации культуры.
Верхние иерархические уровни и главные функциональные ветви.

Великие философские вопросы, порождающие три главные функциональные ветви культуры, имеют исторический характер и соответствуют трём главным эпохам в развитии человечества: дикости, варварства и цивилизации. Закономерен вопрос, нельзя ли представить структурно-функциональную организацию культуры по-другому. Скажем, уменьшить число функциональных ветвей. Ведь очевидно, что ответ на вопрос о смысле жизни определяется ответами на два предыдущих вопроса. Думается, однако, что в этом нет прямой необходимости (построение более “экономной”, строгой схемы культуры можно провести позднее). Следовать же исторически сложившейся традиции осмысления мира и жизни – наиболее удобно.

Первая функциональная ветвь культуры отвечает за представление о месте человека (человечества) в Природе, в Мире, во Вселенной. Совершенно очевидно, что без этих представлений не обходилось ни одно человеческое общество, ни один народ. По-видимому, центральным здесь является представление о Вселенной – с одной стороны, и представления о природе, биосфере – с другой. Логичнее было бы начинать с представления о Вселенной, но при этом мы опять отошли бы от исторического принципа построения. Итак, развитие первой функциональной ветви можно представить следующим образом(рис 2).

Нижние уровни здесь заведуют соответствующими науками и практической деятельностью. Можно возразить, что науки и хозяйственная деятельность людей развиваются по своим закономерностям и от культуры не зависят. Однако очевидно, что мировоззренческие представления в значительной – хотя, скорее всего, и неосознанной мере – влияют на развитие науки и практическую деятельность людей. Можно привести в пример запрещение опытов на людях, антивоенную деятельность, защиту природы, целиком определяемые соответствующими положениями культуры. Несложно видеть, что и в остальном ситуация подобна. Именно культура, мировоззрение “разрешают” или “запрещают” ту или иную деятельность. Тот факт, что при этом люди большей частью не осознают этого, сути не меняет. “Явление должно стать банальностью, чтобы войти в культуру”. А над банальностями ведь не думают, их усваивают в детстве. В качестве примера можно ещё раз напомнить печально-знаменитую фразу И. В. Мичурина: “Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё – наша задача”. Эта формула, ставшая положением культуры, по сей день определяет отношение к природе большинства тех людей, которые отвечают за природопользование и добычу природных ресурсов.

Возможно и такое возражение: развитие науки формирует наши представления о реальности, а не

Рис–2. Первая функциональная ветвь культуры. Место человека в природе.

наоборот. Это, конечно, справедливо. Но после того, как эти представления сложились и вошли в культуру, они начинают приводить в действие соответствующие общественные институты, организации, движения. Показателен пример борьбы научных представлений и религии в Европейской культуре. Знаменитый суд над Галилеем вовсе не говорит об особой реакционности судей: просто они были на уровне культуры своего времени, а Галилей развивал новые, ещё не вошедшие в культуру идеи, внедрению которых культура и сопротивлялась, запрещая его деятельность.

Вторая функциональная ветвь культуры заведует представлениями о месте человека среди людей (рис. -3). Исторически эта ветвь культуры возникла в эпоху варварства, когда люди благодаря развитию производительных сил вышли из-под непосредственной власти природы, и главным вопросом жизни стало определение своего места в

враждебные		нейтральные		дружественные		КЛАССЫ		ГОСУДАРСТВО
						классовые организации		государственные учреждения

Рис –3. Вторая функциональная ветвь культуры. Место человека среди людей.

обществе. У древних греков это эпоха Троянской войны и путешествий Одиссея. В соответствии с работами Л.Н.Гумилёва [4] определяющим членением среди людей является членение на народы (по принципу “свой–чужой”). Дальнейшее членение связано уже с общественными структурами “внутри” народов: в государственных учреждениях, классовых организациях, трудовых коллективах, семье. Низшим уровнем этой ветви определяются отношение к другим людям и правила поведения. Очень чётко это было сформулировано у древних китайцев, в трудах Конфуция и его последователей [5]: отношения высших и низших в обществе подобны отношениям родителей и детей в семье, они обусловлены разделением обязанностей и соподчинением.

Отношения между равными членами общества должны строиться на основе уважения, доброжелательства, взаимопомощи. Более или менее аналогичные представления существуют, конечно, и в других культурах. В стороне стоят представления об отношениях к людям других народов. В принципе они – “чужие”, на них не распространяются рамки данной культуры, и отношение к ним определяется общим “гуманным фоном” культуры данного народа.

Третья функциональная ветвь культуры отвечает на вопрос о смысле жизни, а исторически соответствует возникновению цивилизации, введению закона – безличной силы, регулирующей отношения людей в обществе (рис. 1.3.-4). Для людей, по природе своей склонных к личным отношениям, введение безличной силы было настолько противоестественным, что пошатнуло все представления о мире и обществе, в силу чего и возник вопрос о смысле жизни. В предыдущие эпохи смысл человеческой жизни был очевиден и обсуждать его не требовалось. Возникновение этого вопроса, его постановка говорят о глубоком кризисе, который человечество пережило на пороге цивилизации.

Эта ветвь культуры заведует представлениями о семейных отношениях (продолжение рода) и об общественной карьере людей.

Теперь уместно вернуться к верхнему иерархическому уровню культуры – тому элементу, который отвечает за её функционирование как системы, за её целостность и целесообразность. В Великих культурах Старого Света этот элемент выступает в виде некоего фундаментального принципа, “категорического императива”, в синтетическом виде воплощающего в себе ответы этих культур на три Великие философские вопроса.

принцип можно назвать принципом прогресса (неограниченного развития). В более узком бытовом плане он выступает в виде принципа свободы личности. Корбюзье писал: “Свобода человека стеснена его соседом” [6]. Этот принцип плохо обеспечивает поддержание общественного равновесия, в чём, по нашему мнению, лежит причина кризиса Европейской культуры [7].

Рис –4. Третья функциональная ветвь культуры. Смысл жизни.

В Персидской культуре это принцип антагонистического дуализма [8], согласно которому в каждом явлении проявляют себя два антагонистических начала: свет и тьма, добро и зло, которые всегда активно противоборствуют.

В Индийской культуре фундаментальным принципом, видимо, можно считать принцип примата абсолюта и соответственно – иллюзорности мира. В плане общественных отношений он дал принцип полного подчинения личности обществу, который нашёл своё выражение в кастовой системе [9].

В Китайской культуре фундаментальным принципом является принцип гармонии природы, общества и личности [5], проявившийся как в самом общественном устройстве древнекитайского общества, так и, в частности, в единственном существовавшем там цензе на занятие любых государственных должностей – цензе образовательном [10].

Наличие у Великих культур Старого Света разных фундаментальных принципов (табл. 1.3.-1) говорит о наличии разных культур, так как в силу свойства внутренней непротиворечивости (согласованности) фундаментальный принцип определяет всю пирамиду культуры, а в силу свойства замкнутости каждая культура противится чужеродным идеям, положениям.

А как же заимствования из других культур, о плодотворности которых так часто говорят? Из изложенного следует, что они только дезорганизуют структуру и “деятельность” культуры и поэтому не могут быть плодотворны.

А как же “общечеловеческая культура”? К сожалению, её ещё нет. Быть может, она сложится, предпосылки её образования можно видеть в определённом единстве способа производства, в угрозе атомного уничтожения, в необходимости сохранить биосферу. Но как культуры её нет, и это утверждение требует аргументации, так как слова “общечеловеческая культура” слишком часто мелькают на страницах не только популярных, но и научных изданий.

Первое . Образование европейских интеллигентов практически не включает в себя китайскую, индийскую, центрально-азиатскую и африканскую культуры. И это не мешает им ощущать себя людьми интеллигентными и – главное – действовать соответствующим образом. Следовательно, чтобы быть интеллигентом в Европе, достаточно знать лишь Европейскую культуру. Та же картина в Китае, в Индии. Интеллигенты там в основном замкнуты в рамках своих культур. При наличии общечеловеческой культуры такая ситуация была бы невозможна: тогда, чтобы быть интеллигентом, надо было бы освоить “всё культурное богатство, выработанное человечеством”.

Второе. Мир сейчас поддерживается равенством вооружений, то есть силой. При наличии общечеловеческой культуры этого не требовалось бы, поскольку в рамках общностей с одной культурой для поддержания мира достаточно культурных связей и ограничений.

Подведём итоги. Нам удалось представить культуру как информационную систему и построить её структурно-функциональную схему. Уже сам факт такой возможности весьма значителен. Он убедительно свидетельствует о глубоких функциональных связях, существующих между различными элементами культуры (которые сейчас, по большей части, рассматриваются как независимые, развивающиеся самостоятельно, без взаимодействия и связи друг с другом). Культура при этом предстаёт единым организмом, а не собранием разнородных произведений разных эпох и народов, хранящихся в музеях.
У культуры есть цель – организация духовной, а через неё и всей остальной, жизни народа, и она построена в соответствии с этой целью. Структурно-функциональная схема может служить полезным инструментом при изучении различных культурных явлений, помогая понять их место в культуре, а следовательно, и в жизни.

ЛИТЕРАТУРА

1. Садовский В.Н. Основания общей теории систем. – М.: Наука, 1974.

2. Бугровский В.В., Вогау И.А., Гольдин Д. А. и др. Об общих свойствах информационных систем в живой природе и в технике. – М.: Наука, 1978.

3. Мюллер Ф., Геккель Э. Основной биогенетический закон. – М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1940.

4. Гумилёв Л.Н. Этногенез и этносфера. // Природа, 1972. – №№ 1–2.

5. Ян Чжу, Ле Цзы, Чжуан Цзы. Атеисты, материалисты и диалектики Древнего Китая. – М.: Наука, 1967.

6. Корбюзье. Планировка города. – М.: ОГИЗ–ИЗОГИЗ, 1933.

7. Швейцер А. Культура и этика. – М.: Прогресс, 1973.

8. Гумилёв Л.Н. Старобурятская живопись. – М.: Искусство, 1976.

9. Древнеиндийская философия. – М.: Мысль, 1972.

1970.

КУЛЬТУРА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Между ними нет ничего общего, кроме того, что развитие цивилизации приводит к упадку культуры, как показано в предыдущей статье. Путаницей этих понятий мы обязаны европейским философам.

Цивилизация – это ступень развития общества (дикость,варварство и цивилизация). Наступление цивилизации приводит к появлению третьего Великого философского вопроса – о смысле жизни. Цивилизация – явление, относящееся к развитию человечества, наряду с развитием способа производства, научно-технической революцией и тому подобными явлениями.

Культура же – это способ жизни народа, способ адаптации людей к ландшафту, историческому окружению, экономическим, ресурсным особенностям страны и т. п.

Поэтому культура и цивилизация – явления, совершенно разные по сути и, кроме того, разного масштаба:культура относится к отдельному народу, цивилизация – к человечеству в целом.

Теперь о членении культуры на духовную, материальную и социальную. То, что в наших статьях говорится о культуре, относится к культуре духовной. Материальная культура относится, как и цивилизация, к явлениям общечеловеческим, так как определяется способами производства, развитием производительных сил. Социальная культура также относится к явлениям общечеловеческого порядка, так как определяется производственными отношениями. Культура духовная (или просто культура) влияет на материальную и социальную культуру, определяя их национальные особенности. Это хорошо видно на примере современной архитектуры, которая при общем современном характере (бетон-стекло) обладает бросающимися в глаза национальными чертами – немецкое здание сразу и без колебаний отличишь от французского, американского и подавно уж от нашего.

То же самое и с социальной культурой. Господствующий в наше время выборно-республиканский способ устройства социальных систем не устраняет их национальных особенностей, что совершенно очевидно. Кино, телевидение и т. п. – всё это относится к развитию способа производства, то есть к явлениям общечеловеческого порядка. Культуры налагают на них свой отпечаток, формируют национальные особенности – и это прекрасно видно “на глаз”.

Рассмотрим вопрос о соотношении культуры и таких подсобных явлений, как религия, философия и т. п. Культура – это информационная система. О её структуре мы уже писали. Писали также и о её аналогии с живыми организмами, которые также являются информационными системами в прямом смысле. Можно сделать вывод о том, что культура – явление биосферное (точнее, биологическое, так как опирается на природу человека группироваться по признаку “свой – чужой”) и служит для адаптации людей в ландшафтно-исторической обстановке. Религия, философия – это лишь способы доведения культуры до сознания тех или иных групп людей. Это формы существования культуры в умах и душах людей.

Заметим, что культура является объективной реальностью и может существовать даже тогда, когда нет людей, жизнь которых она направляет (Древний Египет). Опираясь на религию, философию, а ещё лучше на изобразительное искусство, можно воссоздать в явном виде структуру культуры, её “плоть” – те идеи, из которых она состоит. Наша задача – сделать такую реконструкцию для нашей культуры. Её основные составляющие мы уже представляем. Сейчас важно подробнее представить себе славянские идеи.

Справедливо мнение о том, что для воспитания необходимы положительные примеры и герои. В настоящее время их в литературе всех цивилизованных стран нет; причина – в общем упадке культуры, вызванном развитием цивилизации. Ведь существующие в настоящее время культуры возникли ещё в период варварства. Они ещё сопротивляются напору цивилизации, но их резервы на исходе, что хорошо видно на примере Америки. Человечеству грозит крах от одичания, как случилось в своё время с Римом.

О так называемой “антикультуре” . Культура – информационная система, имеющая вполне определённую конструкцию, возникающую по законам построения информационных систем. Какой смысл в таком случае вложен в слово “антикультура”? Как можно представить себе “антиорганизм”? Антизайца или антислона? Что означает это “анти-” – отсутствие хобота или конструкцию, противоположную по своему смыслу? Но что значит конструкция, противоположная по своему смыслу?

Если же имеют в виду действия антигуманные с общечеловеческих позиций, то они оказываются оправданными и необходимыми в рамках тех национальных культур, которые за них ответственны. Пример: фашистские лагеря смерти естественны с позиций немецкой национальной культуры в её гитлеровской трактовке. Это вовсе не значит, что мы должны одобрять действия фашистов: у нас своя культура и, следовательно, своё отношение к тем же явлениям, совсем не совпадающее с немецко-фашистским.

Что же касается “зла” как мирового явления, то эта категория существует только в Великой персидской культуре и вытекает из её фундаментального принципа антагонистического дуализма [1]. В своей работе “Чтобы свеча не погасла” Л.Н.Гумилёв [2] постарался представить “антикультуру” (или “антисистему”) как явление рационалистическое и антижизненное. В духовной сфере такими были маркианство, манихейство, учение Блаженного Августина, учение касты душителей и тому подобные философские течения. Они возникают при столкновении народов. Их направленность – уничтожение жизни. С точки зрения жизнеутверждающих позиций нормальной культуры они глубоко аморальны. Жизнь естественна и прекрасна, а зло – это явление, противостоящее биосфере, оно противоестественно.

В других культурах и, в частности, славянской, понятия “злой воли” нет. Зло в славянских представлениях – это отсутствие добра, “лада”, гармонии и соразмерности явлений, “выход из круга”, которым определяется славянское понимание мира. Если ты принимаешь злую волю в качестве мироорганизующего фактора, то тем самым становишься на позицию персидской культуры, то есть “обасурманиваешься”. Кстати, в христианстве зло (дьявол) – тоже из Персии, ведь оно сложилось в ареале действия персидской культуры [3].

О так называемой “массовой культуре”. Предполагается, что это – культура, которую распространяют средства массовой информации. Ей противопоставляют культуру “элитарную”. Всё это – чушь, которая пришла к нам из Америки, следствие её одичания. Нет никакой ни “массовой”, ни “элитарной” культуры. Культура народа едина, это организм – душа народа, его “генотип” . Просто люди обычно знают и используют в своей жизни только “ветви дерева культуры” – правила поведения, а существования всего “дерева” не видят и не осознают. Люди верят в свой народ. Всю же “конструкцию” культуры должны видеть, знать, интерпретировать в соответствии с явлениями, выдвигаемыми жизнью, хранители культуры (души народа) – интеллигенты. У них нет никакой своей “элитарной культуры”, а есть одна общая для всего народа, которую они видят полностью, всю. Это в идеале. У нас же интеллигенция ориентируется на чужую, Европейскую, культуру и поэтому она – наша интеллигенция – глубоко антинародна. К великому сожалению..

А теперь попробуем дать ответ на несколько ключевых вопросов о роли культуры. Какой прок в культуре? Почему мы говорим, что культура – это способ жизни? Потому что задача культуры – дать человеку ориентировку, сориентировать его во всех аспектах жизни. Из них главных – три:

1. Указать человеку место в Мире, во Вселенной. Естественно, что оно будет дано через человечество, путём указания места человечества в Мире.

3. Указать человеку смысл его собственной жизни.

Другими словами, культура должна дать ответы на три Великих философских вопроса :

Эти вопросы носят общечеловеческий характер, то есть все народы (в наше время) задают их себе. Ответы же на них носят национальный характер – каждый народ отвечает на них по-своему, и эти ответы определяют суть его культуры. Таким образом, ответы на Великие философские вопросы составляют три главные ветви “дерева” культуры.

Ответ на первый Великий философский вопрос определяет место человечества во Вселенной и, следовательно, место человека в Мире. Без ответа на него, без определённого представления о своём месте в Мире не может жить ни одно человеческое общество. Об этом свидетельствует тот факт, что данный вопрос люди задавали себе ещё на самых ранних этапах жизни человечества, задают и по сей день. Потребность в ответе на него, по-видимому, является имманентным свойством человеческого мышления. Так или иначе, ответы на этот вопрос лежат в фундаменте всех Великих культур и определяют их характер, их особенности.

Ответ на второй Великий философский вопрос носит более прагматический характер. Он должен дать человеку представления о трёх рядах отношений, определяющих жизнь людей в обществе: отношение к вышестоящим, отношение к нижестоящим и отношение к равным. Из этих отношений, в свою очередь, вытекают правила взаимодействия с соответствующими группами людей, которыми в конечном итоге и определяются правила поведения и общежития. Насколько по-разному формируют эти отношения различные культуры, видно из следующего примера. Русская культура настраивает человека на внутреннее непочтительно-презрительное отношение к вышестоящим. Стоит вспомнить персонажи русских сказок, в которых царь, как правило, самодур и дурак. Он заводит дело в тупик, из которого его выручает ловкий и сообразительный Иванушка-дурачок. Такая ориентация, как нам представляется, могла возникнуть в результате варяжского завоевания, когда распоряжалась чужеплеменная верхушка общества, относившаяся к аборигенам с презрением и не склонная вникать в их культуру и обычаи – в силу чего, естественно, указания варягов должны были восприниматься славянами как блажь и глупость. Совершенно по-другому ориентирует в этом вопросе человека японская культура. Она всегда воспитывала глубочайшее уважение к вышестоящим – так что, к примеру, суждения императора по вопросам даже случайным для его деятельности воспринимались как суждения высшего авторитета, оценка произведения искусства императором считалась наиболее глубокой и воспринималась с глубочайшим почтением. Классическая китайская культура уподобляет отношения вышестоящих и нижестоящих отношениям родителей и детей: нижестоящие должны были проявлять по отношению к вышестоящим “сыновнюю почтительность”, а вышестоящие – “отеческую заботу”. Притом данное требование культуры не было формальным, а являлось мерой и нормой поведения (хотя, конечно же, не всегда выполнялось в жизни).

Третья ветвь культуры, возникающая из ответа на вопрос о смысле жизни , определяет цели, которые ставит себе человек, а также средства их достижения. Европейская культура в соответствии со своим фундаментальным принципом неограниченного развития определяет цель жизни человека в максимальном самовыражении, в максимальном раскрытии своих способностей. Одной из наиболее часто встречающихся формулировок этой цели является улучшение своего благосостояния и подъём по социальной лестнице. В классической индийской культуре положение людей в обществе определялось кастовой системой; поэтому для большей части людей такие цели, как подъём по социальной лестнице или улучшение своего благосостояния (в европейском понимании) были просто немыслимы. И не только для представителей низших каст – брахманы, например, не имели права копить богатства, занимать административные должности, заниматься ручным трудом или торговлей.

Теперь ответим на вопрос о том, нужно ли нам изучать чужие культуры? Нужно. Только при этом необходимо ясно отдавать себе отчёт, что это культуры чужие. Что те цели, которые ставит перед собой китаец, или отношение к миру, к событиям общественной жизни, которые характерны для европейца и т. п. – всё это просто так, без предварительной проверки, как своё мы принимать не должны. Такое некритическое восприятие чужой культуры неминуемо приведёт (и приводит!) к дезориентации в рамках своей культуры. Как метко сказал Де Карт:

“Кто слишком много путешествует по чужим странам, может стать чужим в своей собственной стране”.

Это, как нам кажется, в переносном смысле и произошло с нашей интеллигенцией. Наглядный пример пагубной ситуации, которая может при этом возникнуть, дал Мамин-Сибиряк в романе “Хлеб”. Он показал, как компания дельцов, действуя в рамках введённого по аналогии с Европой и вопреки существовавшим обычаям закона, разорила перед революцией богатый и цветущий Зауральский край.

В каком плане следует понимать вывод об антинародности нашей интеллигенции? Ведь каждый наш интеллигент не считает свою позицию и свою деятельность антинародной. Наоборот, он часто старается делать своё дело так, чтобы от него была польза народу. И обвинение в антинародности может показаться несправедливым.

Наверное, и интеллигенты середины прошлого века тоже не считали свою деятельность антинародной. Напротив, они в благородном порыве стремились “просветить” народ, поднять его до своего уровня – и не понимали, что тем самым их деятельность объективно была направлена на то, чтобы уничтожить культуру народа и привить ему культуру дворянскую. Но можно задать вопрос, о какой особой культуре народа может идти речь? Ясно же, что “у народа не было никакой особой культуры, а было просто её отсутствие, бескультурье”. Народ – якобы – был поголовно неграмотен и жил вместе со скотом. Вот мы и пришли к знаменитой полемике западников и славянофилов. Славянофилы считали, что у России свой, неевропейский путь развития, поскольку у русского народа своя особая культура, которую и следовало изучать. “Западники” же утверждали, что есть единый общечеловеческий путь развития, а какого-либо особого пути у России нет – именно эта позиция, как известно, восторжествовала, вошла в учебники и оттуда в наше сознание. Однако исследования Л.Н.Гумилёва, на которые мы уже ссылались, сделали очевидной правоту славянофилов. Точнее сказать, они позволили разграничить общечеловеческое развитие, определяемое способом производства, и национальные формы существования человечества, от этого не зависящие.

Бросим с этой точки зрения взгляд на новую русскую историю. Петровские преобразования открыли страну влиянию Европейской культуры. Но они коснулись только дворянства – верхнего слоя общества, культура которого впитала в себя большую дозу “европеизации”. Крестьянство же продолжало жить по-старому, то есть сохраняло культуру допетровскую. Культура Европейская и культура славянская, составлявшая основу допетровской культуры и поныне составляющая фундамент культуры нашего народа, противоположны и антагонистичны по своей сути, по своим фундаментальным принципам и всей своей структуре (более подробно это показано в последующих разделах). Так что в послепетровской России было две культуры: дворянская – “европеизированная” и крестьянская – допетровская (а вовсе не одна, на разных уровнях которой находились верхушка общества и народ). Классиком дворянской культуры у нас стал… Пушкин – он сформулировал все её основные положения. И деятельность наших “просветителей” была направлена на насаждение в народе чуждой ему прозападной дворянской культуры, что в силу свойства замкнутости культур означало уничтожение той культуры, которой жил народ – допетровской. Этот процесс в общем был закончен во время коллективизации, когда был уничтожен сохранявшийся с допетровских времён крестьянский уклад, а вместе с ним и порождавшая его допетровская культура.

Ну, а сейчас? После революции у нас была восстановлена пушкинская культура, конечно несколько модернизированная (см. школьные программы). О культуре славянской можно говорить как о подсознательной основе, стереотипе поведения, который ощущается в сознательной жизни в качестве “пережитков”. Против этих-то “пережитков” и направлены усилия наших интеллигентов, последо-вательных в утверждении “европеизмов”. По своей объективной сущности их действия антинародны в той же мере, в какой была антинародна деятельность “просветителей” прошлого века. И чем последовательнее стоит человек на европейской позиции, тем более его деятельность направлена на искоренение славянских остатков в нашей культуре. Диссиденты – люди, безусловно, честные и мужественные и, наверное, как и декабристы, полные самых возвышенных стремлений. И тем не менее их деятельность, направленная на утверждение у нас европейских норм, антинародна по своей сути. Заметим, что “государственная ветвь” нашей культуры, уходящая корнями в заимствованное потомками варягов византийское христианство, также не отвечает основам славянского мироощущения и поведения.

Против развитой здесь концепции часто выдвигается возражение, вытекающее из непонимания национальной природы культурно-исторических процессов. Наиболее последовательные из оппонентов вообще не признают национального характера культуры. При этом они ссылаются на личный опыт: “Вот – говорит такой “мудрец”, – мне приходилось иметь дело с армянами, украинцами, татарами, итальянцами и т. п. Все они – просто люди. Хорошие или плохие, интеллигентные или нет. С хорошими легко ладить, с плохими – трудно. Но не бывает так, чтобы с людьми одной национальности ладить было можно, а с другой – совсем нельзя. Умный и интеллигентный немец мне гораздо ближе, чем глупый и плохо воспитанный русский”. На вопрос, как же случилось, что немцы организовали Вторую мировую войну, следует ответ, что войну развязали не немцы, а тоталитарное фашистское государство. Отличия в жизни народов объясняются различием в их государственных устройствах. Для объяснения существования “плохих” государственных устройств ссылаются на новейшие психологические исследования о психологии толпы и личности: эгоистичные и агрессивные люди действуют в своих личных корыстных интересах и, взяв власть, подавляют честных и хороших, используя хорошо разработанные методы массового подавления.

Такие люди – убеждённые сторонники представления об общечеловеческом характере культуры в её Западном варианте. Свободу личности они считают фундаментальным принципом культуры, естественным правом человека, а национальность понимают как простую паспортную формальность – как исторически сложившееся, но давно утратившее внутреннюю суть, обозначение страны проживания: “Итальянцы – это те, кто живёт в Италии”.

Что ответить на такое возражение? Человек – животное общественное по своей биологической природе. Следовательно, необходимость взаимодействия должна быть обязательным аспектом любой культуры так же, как удовлетворение потребности в пище, продолжении рода и пр. И каждая культура вырабатывает для этого необходимые представления, ритуалы, правила поведения, которые во многом похожи. Например, все они предполагают подавление агрессивности и усиление коммуникабельности. Да разве только с людьми мы умеем налаживать взаимодействие?! А кошки, собаки, домашние (а подчас и дикие) животные, птицы. Уж если мы умеем понимать собаку, то как же не понять, скажем, немца. Так что ссылка на взаимодействие с людьми разных национальностей не может служить возражением против национального характера культуры – это явления разных уровней: свойства любой системы как единого целостного объекта не сводятся к механической сумме свойств составляющих её элементов.

Сложнее с отрицанием национальностей вообще. Тут необходимо обратится к опыту истории. А он говорит, что свойство делиться на народы – имманентно присущее человеку, это его способ адаптации к ландшафтному, географическому, историческому окружению. Поэтому понятие народ (этнос, национальность) – содержательно. И отсюда с необходимостью вытекает всё изложенное выше о душе народа, её уникальности, о культуре и интеллигенции. И, в частности, вывод, что не государственное устройство определяет культуру, а – наоборот – культуры определяют государственные устройства. Наблюдающийся же во всем мире упадок культуры является следствием прогрессивного развития цивилизации.

Как возникают народы? Рассуждения Л.Н.Гумилёва по этому поводу представляются правильными. И о роли пассионариев, и о роли географической среды. Но дальше этого он не пошёл. А дальше возникают вопросы:

– почему человечество существует в виде отдельных народов (и это в наше время успехов транспорта, связи и средств сообщения!)?

– что представляет собою народ, в чём сущность этого явления?

– что поддерживает существование народа и каковы законы его эволюции?

Можно поставить ещё вопросы, но эти – главные. Мы дали на них ответы в своей теории культуры. Мы утверждаем следующее.

1. Явление народа закономерно. Народ – олицетворение, овеществление культуры, как организм – овеществление генетического кода.

2. Культура – это то, что обеспечивает народу существование и устойчивость. Культура – это душа народа. Каждая культура единственна, уникальна и неповторима в своих качествах (как хороших, так и плохих).

3. Культура – это способ жизни. У каждого народа он свой, то есть своя культура. Культура даёт ответы на все вопросы, выдвигаемые жизнью, и тем определяет поведение и поступки людей.

4. Культура – это информационная система. И как таковая имеет глубочайшую функциональную связь с явлением жизни вообще. Ибо жизнь – это существование информационных систем. Каждый организм – это информационная система. Между организмами и культурами существует глубокая функциональная аналогия.

5. Все информационные системы, включая культуры, “устроены” в соответствии с четырьмя принципами (законами) их построения:

Эти законы определяют свойства культур так же, как и свойства живых организмов: их устойчивость, способность к регенерации, обособленность от других культур и даже время их существования. Определяют они и возможность возникновения гибридных культур (как и организмов).

Время существования культуры (и народа) зависит :

1) от того, насколько она устойчива, насколько способна сопротивляться инородным влияниям;

2) насколько она богата и гибка в том смысле, чтобы обеспечить удовлетворение новых условий жизни, выдвигаемых прогрессом цивилизации. Будет ли этот срок в 600 или 6000 лет (как у китайской культуры) – зависит от соотношения факторов, заложенных в структуре культуры, в её идейном фонде.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гумилёв Л. Н. Старобурятская живопись. – М.: Искусство, 176.

2. Гумилёв Л. Н., Панченко А. М. Чтобы свеча не погасла. – М.-Л.: Советский писатель, 1990.

3. Азимов А. В начале. – М.: Политическая литература, 1990.

4. Кэнко Хоси. Записки от скуки. – М.: Наука, 1971.

5. Де Карт Р. Рассуждения о методе, чтобы хорошо направлять свой разум и отыскивать истину в науках. – М.: Изд-во АН СССР, 1953.

6. Швейцер А. Культура и этика. – М.: Прогресс, 1973.

СОДЕРЖАНИЕ

ЖИТЬ В ГАРМОНИИ С ПРИРОДОЙ

КУЛЬТУРА КАК ДУША НАРОДА

ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

ЛИТЕРАТУРА

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ НАРОДА. НАРОД И КУЛЬТУРА

ЗА КУЛЬТУРУ, ПРОТИВ СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

ЛИТЕРАТУРА

ЦИВИЛИЗАЦИЯ И ОДИЧАНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ КУЛЬТУРЫ

ЛИТЕРАТУРА

1970.

КУЛЬТУРА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ

ЛИТЕРАТУРА

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ НАРОДА.
НАРОД И КУЛЬТУРА